Страница 56 из 57
— В этом случае вы сможете даже лично убедиться, проследив за отгрузкой прямо со склада завода, — уверяю его.
Николай Сергеевич удивленно вскидывает брови.
— О-о! Даже так! — восклицает он с уважением. — Значит, выходит, что завод у вас… — Он немного осекается, подбирая слово.
За него это делаю я.
— Можно сказать и так, — смеюсь снисходительно. — Все, как говорится, под контролем…
Теперь он, надеюсь, сложил правильное представление о выдуманной мной частной конторе, не старающейся себя афишировать.
— Вы не возражаете, если я вас оставлю и согласую, позвонив… — спрашивает он любезно.
— Ради Бога! А я пока поставлю пару-другую фишек, — киваю ему.
Бизнесмен уходит в холл, я же, поменяв в кассе доллары на фишки, прохожу к рулетке.
Пока Николай Сергеевич звонил, я успел один раз проиграть, поставив на поле пять фишек, но со второго захода одна из них попала на выигрышное число, принеся мне три тысячи шестьсот долларов. Значит, две пятьсот чистой прибыли.
— Поздравляю! — слышу за спиной голос подошедшего бизнесмена. — Судя по всему, вы удачливы не только в делах… — делает он мне комплимент.
— Спасибо… — киваю я, забирая выигрыш под одобрительный гул игроков возле стола.
— У меня к вам предложение… — говорит Николай Сергеевич, когда мы отходим, чтобы допить свой кофе. — Мы можем сейчас поехать к моему компаньону и обговорить начальную сумму нашей первой сделки.
Считаю про себя, что мне действительно сегодня повезло.
— Я не против, если вашему другу удобно заниматься делами в это время, — соглашаюсь на поездку.
— Делами заниматься всегда удобно, а теми, что могут принести серьезную прибыль, то это уже и приятно… — добродушно улыбаясь, поясняет он свое мнение.
До фонаря мне его дела. Мне нужен тот человек, описание которого у меня имеется в памяти. Как только я с ним встречусь, от фирмы «Ми л ер» останется только одно воспоминание, раз всеми деньгами, серьезными деньгами я имею в виду, распоряжается тот, к кому мы сейчас должны поехать.
На выходе нам подают к ступенькам серебристый «пятисотый» «мерседес». В ярких огнях рекламы казино шикарная машина смотрится очень эффектно.
За рулем «мерса» водитель-охранник. Мы устраиваемся на заднем сиденье, и всю дорогу меня развлекают анекдотами.
По Ворошиловскому проспекту проезжаем на левый берег Дона и рулим в сторону Батайска. За тонированными стеклами «мерседеса» чернокрылая ночь, но направление движения я знаю.
Через десять минут машина сворачивает с трассы и, сбросив скорость, медленно пробирается неширокими улочками спящего поселка. Лишь изредка на фоне высоких деревьев в их пышной зелени мелькает свет в одиноком окне какого-нибудь коттеджа.
Наконец фары высвечивают перед нами широкие глухие металлические ворота, и машина, остановившись, ждет, пока откроется проезд.
Прокатив по аллее сада, останавливаемся напротив парадного современного трехэтажного особняка с колоннами у входа. В окнах первого этажа горит свет.
— Прошу вас, — приглашает меня на выход Николай Сергеевич, открывая дверцу со своей стороны.
Выбираемся наружу. Одного охранника я видел возле ворот. Двоих заметил мельком в саду, и на выходе нас встречает еще один секьюрити. Охранник в костюме, но левая сторона его пиджака заметно оттопыривается из-за подвешенного под мышкой пистолета.
Николай Сергеевич любезно пропускает меня вперед, и я прохожу в просторный холл мимо посторонившегося охранника.
Вдруг впереди словно из ниоткуда возникают две фигуры с американскими «ингремами» в руках. Стволы направлены на меня.
Оборачиваюсь назад. Позади такие же двое мальчиков держат меня на прицеле.
Николай Сергеевич стоит в стороне с серьезным лицом и мрачно смотрит на меня не мигая. А он хороший артист! Что ж, могу сказать, что сюрприз мне приготовлен очень даже неплохой. Дергаться здесь бессмысленно — изрешетят влет. Взять его! — глухо командует Николай Сергеевич, и на моих запястьях заведенных за спину рук противно клацают холодным металлом прочные стальные наручники.
Двое придерживают меня за локти. Усмехнувшись, смотрю на бизнесмена.
— Надеюсь, это не банальное ограбление? — интересуюсь у него.
— Вы правильно все понимаете, — ощерившись, хмыкает тот. — Чуть позже мы побеседуем немного по-другому… Уведите его! — приказывает он своим людям.
Пройдя через холл, спускаемся вниз по широкой лестнице, ведущей в подвал.
Гремит засов, и, получив тычок кулаком в шею, влетаю в освещенное довольно узкое помещение. У нас в Питере такие комнаты в коммуналках называют «пеналами». В этом чертовом пенале окна нет. На стенах, как в тюремных камерах, «шуба», зарешеченная металлической двойной сеткой лампа в плафоне под потолком, узкая пружинная кровать, привинченная к бетонному полу, и в дальнем углу параша.
На кровати имеется матрац. Правда, он все-таки новый, и это меня радует. Во всяком случае, в доме должны поддерживать чистоту, и вшей я не нахватаюсь.
Прохожу, оглядывая свою камеру. Внимательно всматриваюсь в лампочку под потолком. Возможно, именно там скрыта камера наблюдения. Как бы ни было, но мне ничего разглядеть не удается. Наручники с меня так и не сняли. Усмехнувшись, делаю несколько неспешных движений кистями и сбрасываю «браслеты» на пол. Пусть подотрутся, суки! Меня обыскали только поверхностно, проверяя на предмет оружия, и забрали документы.
Достав сигареты, устраиваюсь на койке и, прикурив, пытаюсь прогнать все возможные варианты моего прокола. Получается, что мог везде. Начиная с того, что сам Румянцев, зная о моих намерениях, мог меня подставить под удар, выяснив, что Барс не выполнил его команды. В общем, все может быть. Осталось только дождаться, как я понимаю, главного действующего лица, а там уже все разъяснится по ходу пьесы.
В половине четвертого утра в коридоре послышались шаги многих людей. За то время, пока я ждал, успел даже немного вздремнуть. Лежу на койке на спине и смотрю на входную дверь.
Лязгает засов с той стороны, и дверь открывается. На пороге вырастает фигура неизвестного мне человека. Никакие описания, полученные мной от Воронова, к этому типу не подходят.
Один из охранников заносит из коридора стул и ставит его в углу возле выхода. Дверь прикрывается, и мы остаемся наедине с незнакомцем. Тот, осмотрев внимательно сиденье стула, чтобы не запачкать ненароком хороший костюм, наконец присаживается.
— Меня здесь зовут Робертом, — представляется он с хорошим московским выговором.
Присаживаюсь на кровать и достаю сигарету.
— Так какое у вас ко мне дело, Роберт? — интересуюсь у него безразлично, прикуривая.
Мужик начинает хохотать. Причем вполне искренно. Курю и жду, когда это ему надоест. Наконец, отсмеявшись, он произносит:
— Мне нравится ваша выдержка, Влад…
Наверно, он хотел удивить меня, так как в изъятых его людьми документах значится другое имя. Но я не удивляюсь и молча жду, что он еще скажет.
— Одного не могу понять — на кой черт и по чьему указанию вы перебили моих людей в части под Клинцами? Не желаете ли откровенно поведать мне о случившемся? — произносит Роберт удивленно, но в его голосе я не слышу гневных интонаций.
— Не желаю. И думаю, тебе не стоит терять со мной время, — серьезно говорю ему. — Ничего нового ты узнать не сможешь…
Он ухмыляется, покачивая головой:
— Ты даже себе не представляешь, во что ты залез со своими придурочными шефами. Жаль, нам не попался и твой напарник…
Облегченно про себя вздыхаю. Как ни паскудно осознавать, что Румянцев меня предал, но здесь все дело упирается в команду Полынского и Седого. А впрочем, один черт, что за тех прибьют, что за этих… Вот же ситуация — мать ее…
— У нас есть все, чтобы заставить тебя говорить, — продолжает мужик. — Но было бы лучше для тебя самого рассказать о цели твоего визита к нам и гораздо умнее начать с нами сотрудничать, нежели с Полынским…