Страница 10 из 12
Грек не смог даже частично оценить обстановку: его отбросило на второй план внутри собственного разума. Холодный расчетливый механизм взял управление на себя, выполняя давно установленные программы. Эварист сейчас мог лишь наблюдать, ужасаясь неправдоподобности ситуации.
Образ данного детища человеческих рук, что предстало перед Эваристом, еще долго обещал преследовать его в ночных кошмарах. Это существо было не отвратительно, а именно отвратно ‑ само надругательство над человеческой природой и генно-инженерной мыслью. Но оно не смогло противостоять облачению Эвариста. Новое несовершенное оружие ничего не могло противостоять тому, что насчитывало много тысячелетий.
Потомок Геракла не мог осознать своих движений. Слишком отточенные и молниеносные для человека. И когда он внезапно обнаружил себя буквально за тварью ГЕНОМА, то потерял сознание от содеянного.
Придя в себя, потомок Геракла обнаружил, что стоит над истерзанным телом твари ГЕНОМА. Пиксельная одежда чудовища на столь близком расстоянии скорее смешила, чем скрывала в песках. Самолет улетел. И лишь песчаные воронки и разорванный асфальт говорили о том, насколько упорно пытался пилот поразить цель. Однако Эварист не помнил, как спасался от атак самолета.
Еще раз взглянув на мерзость, лежащую у его ног, грек без сил повалился с ней рядом на асфальт.
Также обнаружив себя где-то в переулке, как и в первый раз, он, пошатываясь, встал на ноги. Сплюнув от неприятного вкуса во рту, словно он ел до этого сырое мясо, Эварист понял, что попал в весьма густонаселенный город. Здесь иностранцев было уже больше, и он не столь откровенно выделялся среди толпы. В итоге грек достиг портов, откуда надеялся покинуть эти выжженные солнцем земли.
Позаимствовав себе одежду из сада какого-то дома, благополучно убежав от собаки, Эварист наконец смог избавиться от навязчивой тоги: она вновь всосалась в пятно под рубашкой.
Последующие дни он занимался попрошайничеством и мелкой тяжелой физической работой. Наниматели с подозрением глядели на его тощее тело, но столь же настороженно отдавали ему деньги за смену, когда потомок Геракла выполнял свою норму. Грек сам не понимал, как у него с легкостью выходит переносить те ящики, что ранее он мог лишь кантовать. Иногда он заглядывал себе под рубашку и видел, как по всему телу пробегают полосы темно-синего металла. Когда же грек отдыхал, то эти извилистые ручейки пропадали.
К сожалению, Эварист заметил, что очень медленно копит деньги, поскольку большую их часть приходилось тратить на еду. В итоге он стал покупать энергетические батончики, что быстро утоляли его голод. Благо на ночлег особо тратиться не приходилось, и спал он в доках, укутавшись в морские сети.
Через три недели Эварист смог купить себе место на барже, что отправлялась в Грецию. Явно нечистая на руку команда согласилась предоставить ему данную услугу, как и десятку других беженцев, с условием того, что они не будут мешаться под ногами. На некоторых особо привлекательных беженок они заискивающе поглядывали. Могли ли они захватить его в рабство? Грек об этом не задумывался.
Греку пришлось еще две ночи перебиваться в негостеприимных доках, ожидая намеченной даты.
В день отплытия Эварист решил позволить себе посетить относительно сносное портовое заведение, поскольку смог скопить хотя бы небольшую сумму для нормального завтрака.
Грек сел за свободный стол на веранде, подальше от общих разговоров, но опять-таки не слишком далеко для подозрений. Спросив совета у официанта о заказе, он попросил наиболее часто заказываемые блюда.
Через некоторое время в кафе зашел мужчина в черном макинтоше. Моряки косо поглядывали за тем, как он взял у стойки легкий алкогольный напиток и подсел к греку, предварительно поставив стул спинкой к остальному заведению.
Глаза внезапного соседа были скрыты под круглыми винтажными очками с зажимом для носа. Но даже солнцезащитное стекло не могло полностью замаскировать механические окуляры.
‑ Прошу прощения, здесь еще много места! ‑ сдержанно намекнул грек, не скрывая своей неприязни.
‑ Простите мою настойчивость, но разве два европейца не могут спокойно побеседовать в столь далеких краях от родных земель? ‑ парировал незнакомец.
Эварист молчал, не зная, что делать дальше. Его пятно никак не реагировало на незнакомца.
‑ Хамилькарт, уроженец штата Вирджиния, из местечка Магнолия, ‑ как по протоколу представился человек в макинтоше.
‑ Я думаю, у вас слишком необычное имя для тех краев, ‑ осторожно заметил Эварист.
‑ Да, ‑ согласился Хамилькарт. ‑ Но я там как-то бывал, ‑ пробив кончиками пальцев по стакану короткую мелодию, гость решил перейти прямо в наступление. ‑ Не садитесь на корабль! В нейтральных водах вас будут ожидать неприятности.
Опешивший от такого откровения Эварист смог задать лишь один-единственный вопрос:
‑ Почему я должен вам верить?
‑ Наивный вопрос. Нет! Не должен!
И только сейчас грек заметил, как к нему под одежду проник механический дендрит. Он осторожно высовывался из-под скатерти, присосавшись точно в центр родинки. Эварист попытался вскочить, но Хамилькарт резко схватил его за руку, жестко сжав запястье. Его хватка была слишком сильная для столь тщедушной руки, что потомок Геракла даже не смог приподняться. Сидевшие в заведении моряки решили не обращать внимания на перепалку между двумя незнакомцами.
‑ Не беспокойтесь. Это перестраховка, чтобы технология, кою вы получили в дар, не восприняла меня как агрессора. Я кратко введу вас в курс дела. Я член общества людей, что схожи с вами. Мы также имели физическое взаимодействие с технологиями древних. И как ни прискорбно, есть люди, что крайне интересуются подобными индивидами, как мы. И мы… Вернее, мой наниматель считает, что все заслуживают шанс получить подобное наследие наших предков.
‑ Предки? Наследие?
‑ Не вдавайтесь в этот вопрос.
‑ Вы один из этих… экстремистов-сектантов?
‑ Нет, ‑ решительно отрезал Хамилькарт.
‑ Что вы хотите?
‑ Мы хотим помогать таким как мы. И объединяем их в одно общество, что готово помочь миру эволюционировать. И вы, Эварист, как раз подходите нам.
‑ А если я не хочу состоять ни в каком обществе?
‑ Куда же вам тогда податься? Электронные небеса следят за вами!
‑ И сейчас?
‑ Нет. Сейчас мы с вами здесь пустое место для любого объектива в этом порту, для любого спутника в небесах! Для любого устройства наземных и подземных жителей. Нас нет! А эти люди вокруг… Им нет до нас дела. Они даже не видят мой щуп, что у вас сейчас в руке.
‑ А можете придержать эту «завесу» подольше?
‑ Если вы согласны присоединиться к нам.
‑ Я, пожалуй, пока воздержусь.
‑ Тогда какой смысл мне вам помогать?
‑ Вы же сами сказали, что желаете помогать себе подобным!
Потомок Геракла вздрогнул, когда Хамилькарт кончиком указательного пальца приспустил очки чуть ниже на переносицу, и механические глаза стали фокусироваться на собеседнике для его детального изучения.
Хамилькарт молча достал красную книжечку с надписью, сделанной в две строки на верхушке обложки: ΕΥΡΩΠΑΪΚΗ ΕΝΩΣΗ, ΕΛΛΗΝΙΚΗ ΔΗΜΟΚΡΑΤΙΑ, внизу ‑ ΔΙΑΒΑΤΗΡΙΟ, в центре же сиял герб третьей греческой республики; из-под первой страницы высовывалась пара карточек и приличная пачка денег в евро.
‑ Думаю, Саламандра не обратит внимания на эти мелкие растраты, даже если я не приведу вас с собой, ‑ дендрит отсоединился от пятна Эвариста. ‑ В конце концов, есть резон в ваших словах. Да и деньги из бюджета уже выделены.
‑ Благодарю, ‑ грек принял дар, невольно сжимая левое предплечье освободившейся рукой. Он не знал, что больше болело ‑ запястье или же предплечье. Эварист осторожно встал из-за стола, так и не притронувшись к еде.
‑ Постойте,‑ окликнул его железный голос. ‑ До скорой встречи! ‑ постарался дружелюбно попрощаться Хамилькарт.