Записки Мелового периода

— Анюта успокойся, я как раз хотел, обо всем об этом с тобой поговорить. Я, в общем… Я пересмотрел своё отношение…

— Я, может, тоже, пересмотрела! — заявила она стервозным тоном.

Повисла тяжелая пауза. У Ильи было такое ощущение, будто на него повесили коромысло с двумя вёдрами воды, которую к тому же, постепенно заменяли на более тяжелую жидкость… на ртуть.

— Аня… — сдерживая себя, терпеливо сказал он, — давай, я сейчас подойду, и мы обо всём поговорим?

— Двадцать три года уже Аня! — непримиримо сказала она — Не о чем нам с тобой разговаривать, Васильев! И вообще… — тон у неё стал окончательно стервозным, — я замуж выхожу! Ясно? Так что за меня не беспокойся. Продолжай себе гулять, как вчера! Будь здоров! Целую нежно!

— Симметрично! — машинально сказал Илья, потом спохватился. — Что ты сказала? — заорал он в трубку. — Что ты несёшь? За кого замуж? Что ты врешь?.. — но оттуда уже раздавались гудки.

Илья стоял с телефонной трубкой в руке, внутри у него всё клокотало. "Вот стерва, змея! — он грохнул трубку на аппарат. — Замуж она собралась… Двадцать три года уже Аня… Все двадцать четыре уже! Кому ты нужна?!.. Врёт ведь всё! Брешет девка! — он опять потянулся к телефону. — Сейчас ей, скажу…" И вдруг обмер. «Продолжай гулять, как вчера…» — вспыхнули в голове её слова. Вот оно в чём дело! Вот где… Ну откуда… откуда она успела узнать про вчерашнее? Вот чёрт. Ну, влип! Надо же, весь месяц сидел дома, как монах, буквально умерщвлял плоть. Только собрался покаяться, и тут такое… Но разведка-то как работает! Ну, народ! Рассуждая так, он возбуждённо бегал по комнате. Потом опять подскочил к телефону и набрал номер Марека. Тот сразу взял трубку, аппарат стоял у него на столе, рядом с компьютером.

— Обслухиваю вас, — сказал он, своим обычным, вальяжным тоном.

— Марек, это я.

— Илюха? — удивился Марек. — Что-то ты быстро? Я только…

Илья перебил его.

— Слушай, ты говорил, что у тебя там что-то есть?

— Не понял? — опять удивился Марек — Винишко, что ли? Ну, есть мальца. Я ж тебе предлагал. Ты чего?..

— Я к тебе сейчас приду.

— Да приходи, жалко, что ли. А, что случилось-то?

— Спалился я, по твоей милости, вот что случилось! Кто-то уже настучал про вчерашнее!

— Аньке, что ли? — слышно было, как Марек, громко чавкая, жуёт жвачку. — Я сейчас работенку быстренько закончу… ты приходи минут через десять. Не грусти, разберёмся. Давай! — он повесил трубку. Илья посмотрел на часы. Подходило время снимать показания приборов, как раз оставалось десять минут. "Ладно, — подумал, — сейчас сниму и пойду".

Он сел за стол, взял тезисы, но тут же откинул их в сторону. Обидные Анюткины слова вертелись в голове со скоростью пропеллера, разгоняя все прочие мысли. Честно отмаявшись десять минут, он, тщательно выписывая каждую букву, занес результаты измерений в журнал, затем осмотрел работающую установку.

Убедившись, что всё в порядке, собрался идти…

И тут погас свет.

Сразу стало тихо, тихо. Кромешная темнота и тишина. Только по инерции, на крыше, еще вращался двигатель вытяжной вентиляции, да вьюгу отчетливо стало слышно за окном. Подождав с минуту и убедившись, что всё осталось по-прежнему, Илья в полголоса матерясь, стал наощупь пробираться к Степановскому столу, в одном из ящиков которого, курящий Володька, хранил зажигалки. После продолжительного лазанья вслепую по этим ящикам, среди вороха бумаг, каких-то ключей, письменных принадлежностей и ещё бог знает чего, искомое, наконец, было найдено. Илья тряхнул зажигалку, и по бульканью определив наличие в ней газа, щёлкнул несколько раз колесиком. Маленький, тусклый язычок пламени с трудом раздвинул темноту.

Теперь предстояло найти свечи. Илья давным-давно купил их для какой-то надобности, и с тех пор они валялись где-то в ящиках, теперь уже его собственного стола. Порядок, царящий в этих ящиках, Илья определял по их расположению сверху вниз, как хаос номер один, хаос номер два и так далее, до самого пола. Тем не менее, ему повезло, и обломок свечи нашёлся почти сразу. Как только фитиль разгорелся, Илья поспешил к установке, где, обжигаясь и ругаясь уже в полный голос, одной рукой (в другой была свеча), вытянул из светящейся красным печки, раскаленный кварцевый реактор, и повесил его на специальный крючок. После этого он поспешно закрыл вентили газовых баллонов и вырубил все переключатели. "Так, похоже, навернулся эксперимент… — думал он. — Это ж надо, столько пакостей в один день!» Свечку он воткнул в пластмассовую подставку из-под мерного цилиндра и поставил на стол. Посидел некоторое время, наблюдая за стекающими вниз каплями расплавленного парафина. Света так и не было. "Надо позвонить дежурному электрику!" — сообразил он, наконец. Отыскав в справочнике номер, схватил трубку, но телефонный аппарат не подавал признаков жизни. Илья потряс его, пошевелил провод, никакой реакции. "Так… Значит, весь институт остался без электричества и внутренняя АТС, соответственно тоже. А ну-ка, попробуем городской… он-то должен". Однако и городской телефон встретил его неприятной тишиной в трубке. Несколько раз, тупо нажав на рычаг, он положил трубку на место. Интересное кино. Что же это, весь город обесточен, что ли? Дела-а! Он взял свечку и открыл дверь в коридор. В голове всплыли слова старого, детского стишка: "Наступила темнота, не ходи за ворота. Кто на улицу попал, заблудился и пропал…"

В коридоре царила кромешная темень, но где-то в отдалении слышались голоса. Держа свечку перед собой и чувствуя себя довольно глупо, Илья пошел на звук, стараясь не налететь на, выставленные из комнат, пустые газовые баллоны. В самом конце коридора сквозь приоткрытую дверь одной из комнат пробивалась узкая полоска света. Оттуда же доносились и голоса. Илья еще не успел подойти, как дверь распахнулась, из комнаты, громко разговаривая, вышли двое. Замолчали, уставившись на возникшего из темноты человека. Потом один, очевидно узнав Илью, отсалютовал рукой в шутливом приветствии.

— Здорово Васильев, ты из церкви, что ли, со свечкой?

Теперь и Илья узнал говорившего, Борю Колбасова, известного трудоголика, днями и ночами обретающегося в институте. Рядом с ним, закрывая широченными плечами большую часть дверного проема, стоял Егор, младший научный сотрудник, а заодно чемпион института по пауэрлифтингу. Поздоровались, пожали руки.

— А я, вон видишь, горелку зажёг, — продолжал Колбасов, показывая вглубь комнаты, где весело светился, слабо шевелясь и коптя, сине-красный факел газовой горелки, — так с ней же в коридор не пойдёшь, как со свечкой. И дымит, зараза, воздуха в системе нет.

Илья водрузил свою свечку на вентиль, стоящего рядом с комнатой, пустого газового баллона.

— Что случилось-то? Как думаете?

— Да хрен его маму знает! — отвечал Колбасов. — Света нет, воздуха нет, воды в кране нет. Ни черта нет! Что-то у них там, здорово навернулось!

— Кстати, — сказал Илья. — Вы в курсе? Городской телефон тоже не работает! Похоже, во всём городе так.

— Городской… — горько усмехнулся Борис. — Мобильники не пашут ни от одного оператора. Сотовой связи кирдык пришел.

— Да телефоны ваши, что!.. — Егор показал широкую, как лопата, ладонь, с маленькой серебристой коробочкой, — Во… плеер у меня… там приемник… Включенный был. Музыка, там новости всякие. Так вот, когда свет вырубился, так и звук пропал… шипение одно.

— Да ты, наверное, местную радиостанцию слушал, — возразил ему Илья, — городскую. Надо было на средних волнах посмотреть.

— Я что, идиот? — обиделся Егор. — По всем диапазонам, крутил, вертел не сомневайся. Хоть бы где пискнули!

— Может просто совпадение? — сказал Илья — Может, он у тебя сломался?

Егор пожал плечами:

— Может и совпадение… А может, микроволновая бомба!

— Да иди ты! — огрызнулся Борис. — Все уши прожужжал со своей бомбой! Жути тут нагоняет! Без тебя тошно.

— А ты не нервничай, — посоветовал ему Егор, — микроволновая, не термоядерная же.