Страница 9 из 12
– Спальня тоже имеет выход в сад, она вон там, – кивает в сторону двери в углу Тагиров. – А в той стороне еще одна спальня, но там пока расположилась няня с ребенком.
Это сразу же привлекает мое внимание.
– Асад здесь? – взволнованно смотрю на него.
Булат одаривает меня нечитаемым взглядом и чуть прищурившись, поджимает губы.
– Пойдем, – вздыхает он, направляясь в другую сторону и я послушно иду следом, чувствуя, как сердце учащенно бьется от предвкушения встречи со своим рыжиком.
– Булат Булатович! – вскакивает с кровати, спавшая до этого, женщина, при нашем появлении в спальне.
Но я не обращаю на нее внимания. Мой взгляд прикован к детской кроватке у дальней стены и я целенаправленно иду к ней, пока с резким вздохом не останавливаюсь, вцепившись пальцами в деревянные бортики и жадно разглядывая спящего малыша.
Асад. Мой львеночек. Здесь, совсем рядом.
– О-он только что заснул после кормления, – врывается голос няни в мое сознание, когда я уже тяну к нему руки, заставляя остановиться.
– Оставь, – жестко говорит Тагиров и я испуганно смотрю на него, но он говорит это няне, а не мне.
Я снова смотрю на спящего ангелочка и осторожно касаюсь его нежной щечки, прежде чем отойти от кроватки. Няня права, жестоко будить ребенка из-за своих бушующих эмоций. Судя по тому, что на улице уже светло, а малыш только что поел, сейчас примерно шесть часов утра.
– Простите, что разбудили вас, – говорю няне, прежде чем нехотя направиться к выходу.
Та что-то бормочет про то, что никаких проблем, выглядя смущенной и испуганной.
Мы с Тагировым выходим, закрывая за собой дверь, и я неловко останавливаюсь в середине гостиной, не зная, что делать дальше. Его молчание действует на нервы и держит в напряжении.
– Твоя охрана может забрать мою одежду? – спрашиваю у Булата, желая скрыть свои чувства и уже укрыться чем-то более существенным, чем халат. Не думаю, что смогу больше уснуть сегодня, хотя и не спала практически ночью.
– В твою квартиру никто пока не сунется, но я распоряжусь, чтобы тебе доставили новую одежду, – говорит он. – Няня останется здесь, с тобой. Отдохни пока, еще рано. Или хочешь, чтобы приготовили завтрак?
– Не надо, – говорю я. – Просто уйди уже.
К счастью, он не возражает и не строит из себя хозяина. Только продолжает прожигать глазами, словно хочет рассмотреть, что творится в моем мозгу, и спокойно сказав «Как пожелаешь», уходит, оставляя меня, как я и хотела.
Глава 6
Я тупо сижу на диване, уставившись на сад через стеклянную стену. Внутри клокочет злоба, которую мне хочется вылить во что-то, но я, как всегда, подавляю ее внутри себя. Пока через какое-то время не заходит молодая женщина в униформе прислуги со стопкой одежды в руках.
– Здравствуйте! – увидев меня в гостиной, останавливается она. – Меня зовут Наташа, я горничная. Булат Булатович прислал вам одежду и просил передать, что пока не сделают доставку из магазина, у вас нет других вариантов, кроме как принять ее или продолжать ходить в своем халате.
Она не выглядит смущенной, значит, не в первый раз этот самодур ставит ультиматумы и навязывает другим свою волю, не стесняясь прислуги. Как же живут его бедные домашние под такой тиранией?
– Спасибо, Наташа. Положите все здесь и можете идти, – говорю я женщине, и она кладет то, что оказывается комплектом мужской пижамы, на кресло, прежде чем выйти.
Помнится, когда мы были жена… вместе, Булат отказывался спать в чем-либо, кроме нижнего белья. Но даже если это действительно его пижама, я не собираюсь ее надевать. Этому козлу хотя бы хватило такта не присылать мне одежду своей жены.
Так, стоп! Его жена! Он же сказал, что она живет в другом крыле, в этом же доме. Тогда почему Асад с няней находятся здесь? Почему ребенок не со своей матерью? Ведь забирая его у меня, Тагиров сказал, что малыша ждет его мама. И как бы я не цеплялась за рыжика, по факту, он действительно чей-то сын и должен находиться рядом с мамой или хотя бы бабушкой, а не с няней, в мужском крыле дома.
Я даже не думаю, прежде чем разъяренной фурией выскочить из комнаты в коридор, где меня останавливает удивленный охранник.
– Куда вы? – преграждая мне дорогу, но не трогая, спрашивает он.
– Мне нужно поговорить с Булатом. Срочно! – требую я, не намеренная ни минуты ждать ответов, так необходимых мне.
Он обманул меня, в который раз, а я даже не сразу поняла! Булат не отдавал ребенка матери, потому что, когда я согласилась на его поганое условие и приехала сюда, ребенок уже жил в этой комнате с няней. Вряд ли его забрали от матери в середине ночи и перенесли сюда ради меня. Слишком уж обжитой казалась спальня, детские вещи валялись тут и там, а няня преспокойно спала в кровати, в собственной пижаме.
– Булат Булатович удалился к себе и приказал не беспокоить его до девяти утра, – отказывает мне охранник.
– А мне плевать! Немедленно свяжись с ним или я переверну этот дом вверх дном!
Я не узнаю саму себя, ведь совсем не в моем духе так разговаривать с людьми, но в этот момент мне все равно на чужое мнение. Видимо, есть предел и моей выдержке, потому что я действительно готова все здесь разнести, если мне немедленно не дадут ответы на все вопросы.
Боже, мне кажется, я схожу с ума… Что я делаю со своей жизнью? Почему позволяю себе быть чужой марионеткой? И ради чего? Ради Булата? Так я его ненавижу! Теперь уж точно ненавижу всей душой. Ради Асада? Но ведь он не мой. Моя привязанность, моя слепая любовь к нему – это просто необъяснимое и в корне неправильное чувство. Лиза была права, права во всем! А я просто выгнала ее, словно она враг мне, хотя сестренка лишь хотела донести до меня, что я совершаю непоправимую ошибку. Но ведь даже если умом я это понимаю, то все равно нет сил отказаться сейчас от малыша! Я реально не могу без него. Это слишком больно – остаться без него.
С его появлением моя жизнь изменилась полностью. Незаметно, мало-помалу, я настолько привыкла к нему, что он словно стал частью меня. Всегда вместе, ночью и днем, ведь с работы меня, в конце концов, уволили, и я нашла себе удаленную работу на несколько часов в день, чтобы не тратить деньги Булата и дальше.
Утром, даже еще не открыв глаза, я первым делом думала о том, что вот сейчас увижу своего солнечного мальчика и прикоснусь губами к его бархатной щечке, прижму к груди. Я могла часами разговаривать с ним, не выпуская из рук, и отчаянно скучала, когда он спал. А спал он много, потому что слишком маленький еще. Лиза не уставала повторять, что я веду себя ненормально, что нельзя быть настолько зависимой от ребенка, но мы только ссорились из-за этого, пока несколько дней назад я не попросила ее уйти из моей квартиры, о чем теперь горько сожалею. Я действительно поступаю во вред самой себе, она говорила правильно. И что она теперь почувствует, когда поймет, что я исчезла? А если Булат не предоставит мне телефон? Если не даст выйти на связь и сообщить, что я в порядке?
Боже, как же я ненавижу себя! Наверное, ничуть не меньше, чем Булата в этот момент, потому что нельзя быть более презираемым человеком.
А Асад? Разве я спросила его, нужна ли ему такая одержимая и неразумная псевдомать? Потому что я не его мать, я не могу ему ничего дать. У ребенка есть родители, родные. Я всего лишь должна была сыграть роль временной няни, как и та женщина, что находится рядом с ним сейчас. А вдруг Тагиров и впрямь, не успев вернуть, снова отобрал его у своей жены? Только чтобы задержать меня здесь, потому что я не хотела идти с ним.
Как же тошно от самой себя… И от него.
Нет, пора кончать этот цирк! Даже если меня это убьет, я должна положить конец всему, потому что нельзя так жить. Но сначала… Сначала я обязательно получу все ответы на свои вопросы. Тагирову не удастся просто отмахнуться от меня. Я не позволю!
– Пожалуйста, вернитесь к себе, – пытается направить меня в сторону двери охранник, но я резко отталкиваю его в сторону и бегу в том направлении, в котором мы с Тагировым пришли ранее.