Плетеная сказка

Прибил я это навство и призадумался.

— Думаешь, нави? — поинтересовалась Ленка.

— Вряд ли. Они просто психованные и солнца не боятся. Ну хорошо, допустим, они часть сталкеров сожрали. Маловероятно, но допустим. Но в фуру точно не проникнут.

— Точно, — покивала Ленка.

— И, допустим, проникли. А фура где?

— А ты её ищешь металлокинезом?

— Естественно. Почти километр охватываю, — хмыкнул я. — На это местные заморочки не действуют, а у неё и форма узнаваемая, и сплав нетипичный.

— Хм, упыри, — задумалась Зелёнка.

— И вот тут — особо умные и сильные, экипаж законтролили. И фуру сныкали. А где склады — их нет. Не любят… сталь?

— Упыри — нет, на сталь им плевать. Но может, какая-то нежить со сталью… — протянула Ленка бьющая по клавишам. — Нет, Кащей. Ничего такого не нашла, — через минуту расстроенно пожала плечами она.

— Да я не особо рассчитывал, Лен. Сеть сетью, но тут куча всяких новообразований, блин. Думал, или след в небывальщине будет, или фуру где-то рядом припрятали, — признал я. — Ладно, двигаемся в центр.

Двинули, помотались на границе развалин. В развалинах оказался оплавленный камень и, как ни странно, развалины. И довольно много навей, причём вообще плюющих на солнечный свет и ощутимо пополнивших мою кубышку. Но недостаточно сильных, чтобы пробиться в фуру, да и таких же тупых, как их «эфемерные собратья».

Ну а в центр лезть — вообще идиотизм. Спёкшееся всё от взрыва и лютая радиация. Всё видно, кстати, видимо, небывальщине сам взрыв не понравился, прям вихрь был в том направлении. Но отчётливо ощущаемый, в плане «стихийное явление» а не что-то сознательно живое. Точнее, сознательно неживое, хех.

Отъехал я от границы «тотального разрушения», встал, и стали мы с Зелёнкой обсуждать. Правда, обсуждалось хреново. Фур в округе нет, нежить, даже вурдалаки — пуганая. Нави непуганые, но там и пугаться нечему.

— Нужен упырь. Он и вурдалаков, скорее всего, контролил. И хоть и вероятность «там дебил, тут умница» мне кажется идиотской…

— Но небывальщина, — понимающе кивнула спустившаяся Ленка.

— Вот да

— Так, я, в принципе, могу полетать. Нежить от тебя шарахается, а ко мне — скорее притянутся. И подранить… хотя толку? — сама у себя спросила Ленка. — Нет, надо подумать, как обездвижить. От дохлого упыря толку не будет!

— Погоди, Лен…

— Пап Кащей, хватит, — показала язык вредина.

— Зелёнка, я вообще-то не про то, — злодейски вывалил язычину я. — То, что тебе надо эту пакость отследить, если мы хотим с ней пообщаться по душам, — изящно пошутил я, — это понятно. Но упырь всё равно убежит, если ты его не расчленишь. Что очень вряд ли, только лучом, вблизи… Нафиг в общем. А рогаткой ты его либо убьёшь, либо без толку. Поэтому — нужен маячок!

— А ты у меня Мудрый, Кащей, — оценила Зелёнка моё всё.

— А то, — не стал спорить с очевидным я. — Маячок, а дальше я эту скотину поймаю, от байка не убежит.

— Да, хорошо. Только всё равно прикинуть надо, чтоб маячок… вольфрам?

— Угу. Щаз делаю крючок, типа рыболовного, — ответил я, воздействуя на вольфрамовый стержень из бардачка. — Его я за пять километров почувствую, постоянно с ним тренировался.

— Добавь ещё три крюка, — попросила Ленка, подсветив на визоре.

— Центровка, — мудро понял я.

— Она самая, — мудро кивнула Зелёнка.

— Тогда уж и стопор-оперение, чтоб не протолкнул, — прикинул я, творя озвученное.

Передал я Зелёнке оперённый и центрованный крючок, и она полетела. Ну… волновался, немного, но она не дура, да и не опускалась. И видно было, да.

Фигурка пару минут над городом круги понарезала, из города под ней шибануло искажением небывальщины, я чуть не сорвался, но на визоре показался текст.

— Всё нормально, подстрелила. Встречай гостей.

И фигурка полетела ко мне, а за ней щемилась натуральная толпа подсвеченных фигур.

Впрочем, стали они отставать и валить, по мере приближения. До моей «зоны чувствительности» добежало десятка четыре, а рвались вперёд вообще всего восемь особо отбитых вурдалаков и пяток навьев. И померли, до меня добежав.

— Чувствуешь? — после окончания прибивания нежити уточнила зелёнка. — И приятного аппетита!

Я подумал, а не поглумиться ли в ответ, но решил, что не стоит. А то можно до не самого приятного дошутиться, и вообще. Так что просто очень противным голоском спасибкнул. И продолжил уже нормально.

— Чувствую, Лен. Сейчас байк подниму и поймаю, упыря такого. И повыше следуй, пожалуйста. На всякий случай думаю, придётся в какое-нибудь здание врываться и всё такое. Ну в общем, ты поняла.

— Хорошо, поняла. Удачной охоты =)

— Угу. Только карту мне нормальную дай, будь любезна, — ехидствовал я.

— Ой:(

— Вот да.

— Лови.

Ну а я сопоставлял ощущение от моего вольфрама с картой. И не в доме упырюга от крючка страдал. Что-то типа магазинчика или заправки, что и к лучшему.

Просчитал я маршрут, врубил инструменталку поэнергичнее и потяжелее. Мне приятно, Ленка не против, а на нежить пофиг.

И втопил, наверное, километров на триста с хвостом, в режиме ховера.

Нечисть охеревше провожала бешеного меня взглядами, упырь… да ни хрена он не успел. Может, и хотел что-то сделать, но не смог. А я, стараясь подтормозить, влетел в магазинчик заправки, затросил пакость… и улетел из магазинчика вместе с упырём в обнимку!

Байк полки, стойка и стена затормозили, а вот меня — нихрена. И я на ловле упыря сосредоточился, так что ласточкой вместе с ним улетел.

Уже через десяток метров затормозил выпущенными тросами, стал оглядываться и вчувствоваться. Нечисть с визгами и писками разбегалась. Визор отображал:

— Ты в порядке?

— Вижу:-D

Нууу в общем да, смешно, признал я. Но не сказал, потому что нефиг. И стал разглядывать упыря.

Упырь от человека отличался только серой кожей и равномерно-розовыми буркалами. И был очевидно поехавшим:

Сломался в нескольких местах, подвывал и трясся, но издавал нечленораздельные звуки, типа мычания и хрипения.

Разумные в такой ситуации издают исключительно матерные звуки, факт. А раз не издаёт — значит и не разумен.

Неразумный упырь дёргался, а я стал думать, как бы мне из этого психа информацию-то вытащить. Потому как его тросом слегонца потыкал, говорить предложил (ну, случаются чудеса) — нулевой эффект.

— Не говорит?

— Даже не матерится, упырь такой, — осудил я гадкую тварюку.

— А если ты его внутри допросишь?

— Охеренно деликатно, Лен, — кисло оценил я. — Сделать не проблема, да и не в том дело. Если это не умеет говорить — что я узнаю?

— Не знаю, Кащей. И не попробуешь — не узнаешь.

— Логично, — признал я. — Эх, вот какая же ты мерзкая упыриная морда! — с искренней неприязнью сообщил я.

Подготовился, искренне возненавидев морду упыриную — ну реально же сволочь! Я, блин, не хочу никого в себе мучать, а из-за этого быдлы придурошного, не разговаривающего, приходится!

И порвал паразита в клочья. Механизм «захвата души» исправно сработал, а я замер. Потому что было с этой душонкой всё не так.

То есть, вопли боли и страдания она издавала, энергией фонила. Нечленораздельно и бессмысленно орала и страдала, простое мучительство выходило. Но. Но было очень заметным и странным, так что я на верещащую душонку просто забил.

Это самое «но» было в некоей… связи, канале, фигне непонятной, которая чётко чувствовалась по поглощении душонки. И вела она от неё в материю. И это точно не «запасное тело», блин, озадачено вчувствовался я. Тут связь не «от души к телу». А откуда-то к душе, сознательное действие «оттуда». И кровью шибает, фигня такая.

Впрочем, недоумевал я недолго. Душонка упыря просто сделала «пшик», выделила кучу энергии, часть которой поглатили тросы, остальное — развеялось. И всё, совсем. Не ушла в небывальщину, не что-то ещё. Просто лопнула и рассеялась.

— Ничего не понимаю, — озвучил я уже в материи.