Живая

Literary Yandere

Живая

Все имена, персонажи и события романа вымышлены. Любое совпадение с реально существующими людьми, объектами, событиями случайно. Текст представляет собой художественное произведение, автор не поощряет, не оправдывает, не одобряет и не поддерживает взгляды и действия, которые так или иначе отражены в тексте.

В тексте упоминаются алкогольные и наркотические вещества, а также присутствуют сцены жестокости.

В основе произведения лежит ирландская мифология, но в изрядной степени переосмысленная и поправленная под нужды сюжета. Также мир, в котором происходит действие, хоть и похож на наш, явно на деле параллельный.

Посвящается Ю. Я уже едва тебя помню, но когда-то это было важно.

Часть первая: Птица

Не птица пред тобой была, а сида -

Колдунья с гор, безжалостная ведьма,

Она тут часто между скал блуждает…

Уильям Батлер Йейтс, «Ястребиный источник»

Глава первая

Жизнь – пустыня, по ней мы бредем нагишом.

Смертный, полный гордыни, ты просто смешон!

Ты для каждого шага находишь причину –

Между тем он давно в небесах предрешен.

Омар Хайам

Ввалившиеся в таверну странники выглядели весьма потрепанными: серые лохмотья, судя по всему, некогда являлись дорогими плащами, но теперь сильно поизносились. Капюшоны скрывали лица путников, мешковатая одежда не давала рассмотреть фигуру, но оба гостя были рослыми, если не сказать – непривычно высокими. Они замерли у входа, почти заполнив собой весь дверной проем. На пол с плащей ручьями текла вода. Хозяин таверны прикрикнул на гостей, и тот из них, что был повыше, напряженно вздрогнул, второй же решительно прошел вперед, ведя товарища за собой.

– Не нужно привлекать к себе внимание, – прикрыв рот рукой, негромко произнес он.

Второй чужестранец в ответ пожал плечами. Движение вышло отрывистым, будто то был просто спазм мышц.

Путники прошли к одному из свободных столов и сели, смахнув рукавами крошки на пол. Тот человек, что был пониже, отбросил капюшон с головы: молодой светловолосый мужчина, неровно подстриженный и плохо побритый. Он зевнул, потер шершавый подбородок и нагнулся к своему другу с негромким обращением. Тот тоже склонился над столешницей, внимая, но не произнес ни слова в ответ. Через минуту, замолчав, блондин снова выпрямился и, жестом обратив на себя внимание трактирщика, потребовал пинту эля.

На первый взгляд, все происходящее было довольно обыденно: что такого, если двое приятелей после долгой изнуряющей дороги – должно быть, лежавшей от самой столицы, если судить по сапогам и одежде путников – забредут на обед, сдобренный кружкой эля, в какое-нибудь славное заведение?.. Но почему-то все прочие посетители и сам трактирщик чувствовали что-то неладное. Запах опасности, заставлявший кожу покрываться мурашками. Глядя на этих двоих, хотелось указать на них пальцем и громко воскликнуть: преступники! Хотя, в чем могла бы состоять их вина, никто сказать не мог. И с чего вдруг возникали такие мысли – тоже.

Путники как путники.

Которые хотят пообедать.

– Скажите, уважаемый, – обратился к принесшему питье дородному помощнику трактирщика блондин. – Вы не сдаете ли комнат наверху? Мы очень устали и хотим остаться на ночлег. Ночь близится, а наши лошади пали еще на подъездах к городу.

– Один золотой. – Почесал бороду слуга. – И одна комната на двоих. Если не нравится – проваливайте сразу.

– Нет-нет, нас вполне устроит. – Улыбнулся светловолосый гость, хоть и прекрасно понимал, что та комната, которая им здесь достанется, никак не может стоить золотой. Но чужаков надуть пытаются везде, в этом и по сей день нет ничего внезапного.

Блондин не собирался жадничать: пятнадцать лет из неполных своих тридцати он был алхимиком и в последние месяцы, благодаря успешным опытам, перестал нуждаться в деньгах. За полтора дня пути от дома, измученный тоской по жене и опьяненный успехами, он потерял всякую осторожность и весело, чуть надменно, ответил:

– Золото не проблема. Что ж, в постель бы лучше лечь с сытым брюхом. – Он заглянул в кружку. Мутная резко пахнущая жидкость обещала скорое забытье и невеселое утро. Все-таки не столичный эль, прозрачный, как горный ручей… – Мне будет достаточно хлеба с луком, но тебе, я думаю, нужно питаться больше, чем мне.

Блондин кивнул своему спутнику. Тот вместо ответа положил ладони на стол. Пальцы на его левой руке дернулись, но ни слова он так и не произнес.

– Я закажу тебе мяса. – Первый путник приложился к кружке.

Однако перекусить в тишине и покое им не дали. К столу подсел широкоплечий мужчина с двумя крестообразными шрамами, идущими ото лба к щекам, как будто кто-то пытался выколоть ему глаза, но четырежды промахнулся.

– Я смотрю, вы щедрые ребята. – Усмехнулся мужчина. – Согласны отдать целый золотой за пару набитых соломой тюфяков в кишащей мышами комнате? А может быть, у вас еще деньжонок завалялось?.. Не поделитесь ли с беднягой Гюнтером?

Светловолосый путник по-лисьи улыбнулся, поставил кружку на стол и собирался ответить что-то, но мужчина с крестообразными шрамами схватил его за ворот видневшейся из-под плаща рубахи и встряхнул, собираясь, видимо, тут же потребовать вывернуть карманы, однако не успел: замер, ощущая, как две прохладные ладони легли ему на шею. Еще пока сжимая несильно, едва ощутимо… но Гюнтер был бывалым воином и мог оценить силу пальцев на своем горле. Он за секунду понял, что эти руки сломают шею, как церковную свечку, или удушат, прежде, чем он успеет позвать на помощь.

– Мы не собираемся никому причинять зло, приятель, – прохрипел блондин. – Ты отпускаешь мою шею, а моя спутница отпускает твою.

Гюнтер опешил. Вот эта дылда со стальными пальцами – девица?! От изумления его руки разжались, и светловолосый путник плюхнулся обратно на скамью, тут же принявшись растирать горло. В тот же момент жесткие пальцы его подруги отпустили шею грабителя.

Фразу о том, что щедрый на золото парень путешествует с барышней, слышали все, а реальную силу девушки ощутил на себе только Гюнтер, так что неудивительно, что присутствующие в таверне подобные ему искатели легкой наживы решили, будто чужаки – еще более легкая добыча, чем можно было сперва подумать. Рядом с Гюнтером возникло еще двое изукрашенных шрамами молодцев.

– Вот это новости! Тогда нам нужно и золото, и девка, – прохрипел один, протянув руку к капюшону уже успевшей сесть на место гостьи.

Та не отшатнулась, позволив грубияну обнажить ее голову. У девушки оказались коротко стриженные рыжие волосы, по бокам, прикрывая уши – две черные пряди, более длинные, почти до плеч. Бледное лицо, не лишенное привлекательности, и в то же время – пустое, словно у куклы.

Однако спутник девушки внезапно ощерился и гневно прошипел:

– Уберите от нее руки! Или я…

– Что? За себя не отвечаешь?.. – расхохотался один из украшенных свежими шрамами верзил. И тут его перебил Гюнтер:

– Оставь их в покое. Пусть это и чужаки, но нам не стоит с ними связываться.

Оба мужчины обернулись к Гюнтеру, с сомнением глядя на него:

– Кажется, я вижу потерявшего нюх старого пса. – Сплюнул на пол один из них. – Баба приобняла его, а тот и штаны намочил.

– Трусливого старого пса, – добавил второй.

И в следующий миг случилось сразу несколько вещей: первый из нападавших попробовал схватить рыжую девушку за шею, второй вытащил нож, но оба они были остановлены в тот же момент. Сильная, как уже успел убедиться Гюнтер, рука девушки сомкнулась на запястье нападающего, не давая ему достать до ее горла, а мужчина с крестообразными шрамами успел воткнуть свой нож в предплечье вооруженной лапищи второго грабителя.