Чего ТЫ хочешь

– Я же говорю, не знаю. Пойду к тебе в бар. Буду наливать ребятам твой «адский» и подмигивать приходящим дамочкам.

– Все шутишь.

– Я не шучу.

– Ну, тогда и я не шучу. Я не возьму тебя работать в бар, понял?

– Почему?

– Потому, что ты там себя окончательно похоронишь. Я не хочу на это смотреть.

– Я себя уже похоронил.

– Я вижу. Но забота об Эстер не должна быть твоей единственной целью в жизни. Она уже не ребенок, и ты тоже.

– Нет, она тот еще ребенок.

– Хорошо, пусть так. Но не стоит класть себя на алтарь. Ты не можешь быть ответственен за все один. И я очень надеюсь, что однажды ты найдешь что-то, что будет только для тебя.

–Баскетбол.

– Если только это не способ убежать от реальности. Но ты меня услышал, да?

– Услышал. Возможно.

Рут вздохнул, открыл холодильник, закрыл. Снова открыл. И снова закрыл.

– Сваришь и мне кофе?

Меня не устроит

Когда не знаешь делать или нет, лучше сделать.

Рут садится на лавочку в раздевалке и снимает кроссы. Уже давно все ушли, как всегда. Он здесь остался один и можно не спешить. Ему не нравится переодеваться с кем-то еще. И не потому, что кто-то его увидит, посмотрит как-то не так. Нет. Это мышечное тело – предмет гордости, а не сожалений.

Ему не нравится с кем-то потому, что галдят, шумят, мешаются. Невозможно подумать спокойно о чем-то, и привести кусочки чувств в порядок.

Майка липкая и мокрая. По-хорошему, нужно бы заглянуть в душ, да всегда так лень. Какая разница, все равно пойдет сейчас домой. Так и смысл? Скидывает одежду на пол, переодевается, запихивает все в сумку. Нужно бы еще и постирать, но почему дойти до машинки тоже всегда лень? Выходит из раздевалки в общее помещение и встает резко и внезапно, столкнувшись лицом к лицу с Анн.

– Ну все, ты точно меня преследуешь. Пойду писать заявление.

– И тебе привет. Побереги силы, их можно потратить на что-то более полезное.

– У тебя что, тренировка? Так поздно?

– Не спрашивай почему. Я до сих пор негодую по этому поводу. Целый семестр прошел, а они никак не могут устаканить вопросы расписания.

– Привыкай. Добро пожаловать в хаос, василек.

– Не называй меня так. Я же уже просила.

– Ну, а я проигнорировал твою просьбу.

– У тебя очень хорошо получается многое игнорировать.

– Знаешь, я по этому поводу не парюсь.

– А стоило бы. Как, кстати, сдал?

– Торжественно сообщаю, на три.

– Ну, это похоронный марш, а не торжество. Учитель из меня не удался.

– Нет, ты не понимаешь. Три – это победа. Без тебя я бы не сдал вовсе. Так что, учитель из тебя очень даже, и за это тебе спасибо. Почему ты вообще решила мне помочь? И.. Как так случилось, что ты понимаешь уровень четвертого курса?

– Что ж. Почему понимаю – это длинная история. Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе ее за чашечкой чая. Но я сомневаюсь, что мы будем настолько близки. А насчет того, почему помогла… Я не знаю. Ты выглядел слишком растерянным. Это было спонтанное решение, такой ответ тебя устроит?

– Нет, не устроит.

– Ну, твои проблемы.

Странный парень резко шагнул и прижал Аниту к стене, заблокировав пути отступления руками. Забавная она такая. Так близко. Дышит громко, и крепко сжимает в руке сумку. Тонкая белая кожа, подтянутая фигура. Конечно, еще бы не подтянутая.

– Меня не устроит, если мы не станем настолько близки, чтобы вместе выпить по чашечке чая. Ты так дышишь, боишься меня?

– Смешно, очень смешно. Бояться тебя? С чего бы это? И вообще, знаешь что?

– Что?

– Тебе нужно в душ.

Рут сначала завис, а потом рассмеялся. Да так сильно, что смог только приземлиться на рядом стоящую лавочку и схватиться за живот. Он сам не понял, почему ему так смешно.

Дверь снова открылась, и в раздевалку прошли еще две первокурсницы. Видимо, на ту же тренировку. А за ними кто-то и еще. И вот, опять тот самый балаган.

Анита собралась тоже исчезнуть за дверью, и уже почти перешагнула порог.

– Стой, подожди!

– Ну что тебе еще?

– Хочешь, подожду и провожу тебя? Поздно ведь уже. Я приму душ, честно, обещаю.

– Ну, раз обещаешь, так и быть. Но ты точно хочешь ждать меня здесь два часа? Самому-то никуда не надо?

– Да нет, никуда не надо. Если бы я не был свободен, я бы не предлагал.

– Ну ладно, как хочешь.

– А ты не хочешь?

– Я этого не говорила.

– Ну, вот и договорились.

Стайки мыслей

Иногда что-то заканчивается, так и не начавшись.

Иногда очень хорошо побыть в своих мыслях. Наедине с собой. Весь мир будто замирает, заканчивается, растворяется, и есть только ты. Слова, образы складываются в картинку, или не складываются. Можно злиться на их непослушность, или просто наблюдать, как кусочки жизни витают в голове.

Он любит находиться один. Есть в этом что-то особенное. Если что-то тревожит, или беспокоит, единственное, что может помочь – это побыть одному. Уложить все по полочкам, рассортировать, и вернуться в мир другим. Совсем чуть-чуть, но другим.

Правда, иногда не получается усмирить этот хаос, что творится внутри. Буйный ветер событий и эмоций кружит, кружит и не собирается стихать.

Вот и сейчас. Вроде бы все так просто и понятно. Но так запутанно и странно. Словно он что-то упускает из виду. И сам не знает, что это может быть. Ждать оказалось так просто, но так сложно.

И почему именно так, он не знает. Время с собой всегда проходит незаметно. Но ожидание такое вязкое, такое тягучее. Словно расплавленный сахар наматывают на палочку, формируя леденец. Каким он будет?

Слышит шаги, голоса. Значит, закончили. Значит, скоро здесь опять будет шумно. Лучше выйти и продолжить ждать за дверью в коридоре. Лучше. Какие-то странные были чувства, когда он ее увидел тогда. Зачем вообще подошел? Он не знает. Необъяснимо, непонятно и забавно. Ну и пусть. Но может и не стоило так делать? Хотя, какая разница.

Анита видит фигуру в коридоре. Будто удивляется слегка, подходит.

– Все-таки ты еще здесь.

– Ну, мы же договорились, а я держу слово.

– Я тоже. Ладно, подожди еще немного, я быстро.

– Уже и так сижу и жду. Не торопись.

– У тебя волосы влажные?

– Да. Я же обещал в душ сходить.

– Очень ответственно с твоей стороны. Но.. Ты же не собираешься идти с мокрой головой?

– Они почти высохли. Меня это не тревожит.

– Там, между прочим, и фен есть. Если ты не знал.

– Знал, не люблю. Почему это тебя так беспокоит?

– Не хочу, чтобы из-за меня ты простудился.

– О, поверь, если я и заболею, то не из-за тебя точно. Не нужно меня опекать, ладно?

– Я не опекаю, просто беспокоюсь.

– И беспокоиться тоже не нужно. Ну все, давай, иди переодеваться уже, а то скоро корпус закроют. Ты же не хочешь остаться здесь со мной на ночь?

– Пошла, пошла. Удаляюсь, откланиваюсь, исчезаю.

Последнее слово она договорила, уже подойдя к двери раздевалки.

«Ну что за экспонат. Вот может он нормально разговаривать, нет?»

Анита слегка в расстроенных чувствах стоит под напором воды. Главное – волосы не намочить, а то сушиться придется долго. А она не хотела бы выходить на улицу с влажными волосами, в отличие от некоторых. Ох уж эти некоторые…

Рут запомнил прилипшую прядку к виску и мимолетную улыбку. Запомнил, зафиксировал, удивился. Ну вот, снова собирать мысли в кучку.

Дождался.

В молчании они шли по коридорам корпуса. Никто не знал с чего начать беседу, и стоит ли вообще ее начинать. Он машинально открыл перед Анитой дверь на улицу. Та машинально шагнула первой и ответила кивком головы. Кажется, так и должно быть. Так и было. Всегда.

На улице свежо. Сейчас темнеет быстрее, чем летом, а потому, солнца уже почти не видно. Лишь тонкая полоска заката мелькает между высоток. Вроде бы и Анн показывает дорогу, но почему-то у нее такое ощущение, что ведет не она, а ее. Странное ощущение. Но она не может определить его как неприятное. Скорее, как незнакомое.