Страница 6 из 16
Первый льстивый шар от Липы достиг цели. Козлов порозовел и полностью переключил внимание с Ленки Шаталовой на нежданную красотку.
– А как зовут нашу очаровательную незнакомку? – с ходу проявил он неподдельную заинтересованность.
Слегка нахальной и сильно фигуристой Липе это и было нужно. Она сразу принялась, как говорится, брать быка за рога. Для чего первым делом чуток переврала Пушкина:
– Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом.
Что в имени тебе моем?..
…Ты оцени груди объем!
По глазам московского гостя Иван догадался, что тот, во-первых, точно не знал, кому из классиков принадлежат эти строки. Во-вторых, он почувствовал подвох во фразе про грудь, расценив по-своему: не мог же некий выдающийся поэт опуститься до такого примитивизма? К чести Козлова, он широко улыбнулся и радостно признался:
– Уже оценил. А как все-таки зовут обладательницу такого впечатляющего богатства?
– Олимпиада Андреевна, для друзей – просто Липа.
Пока Липа и Козлов мило беседовали, тут же загрустившая Ленка Шаталова принялась копаться в своей сумочке, явно намекая, что собирается уходить. Поскольку на это никто не обратил внимания, Ленка медленно встала из-за стола и изрекла:
– Мальчики, большое спасибо вам за вечер. В первую очередь тебе, Леша. Очень было приятно встретиться и вспомнить школьные годы. Мне пора, до свидания.
– Лена, ну куда же так торопишься? Посиди с нами. Смотри, какой сегодня теплый летний вечер, – скорее из вежливости, нежели из истинного желания остановить засобиравшуюся домой женщину, предложил Козлов.
– Знаешь, Леша, это я раньше была наивной и любила лето, но потом поняла, что лето может быть в любое время года, были бы деньги… Теперь я люблю деньги. Но сюда я пришла совершенно бескорыстно, чтобы увидеть тех, кто мне был когда-то очень дорог, – отрезала Ленка.
Не обращая внимания за невнятные жесты и неискренние слова Козлова, Ленка направилась к выходу. Козлов кивнул охранникам, что по идее должно было означать: «Проводите эту даму и отвезите на машине до самого дома».
После ухода обиженной женщины инициатива полностью перешла к Липе.
– Французы по такому поводу говорят так: девушку можно вывезти из деревни. Но деревню из девушки вывести практически невозможно, – принялась комментировать ситуацию Липа, но, обнаружив, что на ее забавную фразу никто не прореагировал, продолжила в ином тоне: – Не расстраивайтесь, Алексей Михайлович. В этом мире все забываемо, заменяемо и посылаемо. Предлагаю лучше выпить. А тост у меня простой и самый жизненный. Когда женщина выглядит великолепно, она сразу убивает трех зайцев. Радует себя, восхищает мужчин и бесит остальных женщин. Давайте же выпьем… за этих зайцев!
– А как вас зовут? – после того, как тост был реализован, задал Иван вопрос подруге Липы.
– Вика, – без всякого жеманства ответила девушка. – А вы коллега моей подруги? Она много о вас рассказывала. Кстати, Липа считает вас талантливым журналистом и порядочным человеком. А она, как вы знаете, очень придирчиво относится к окружающим…
Иван автоматически бросил взгляд на Липу, которая тем временем по полной схеме «грузила» Козлова.
– Блондинка – дура! Брюнетка – стерва! Красишься – наштукатуренная! Без косметики – мышь! Худая – взяться не за что! Полная – корова! Алексей Михайлович, согласитесь, так и хочется заявить, мол, мужики, идите вы все на хрен! Если мы вам не подходим, а вы идеальны, то любите друг друга!
Липа села на любимого конька, подумал Иван, и, судя по заинтересованности Козлова, добьется намеченной цели.
Снова заиграла музыка, и Липа потащила всех танцевать. Обняв за талию Вику, Иван почувствовал незнакомый и нежный запах ее духов. Только сейчас Иван заметил, что эта молчаливая девушка была красива: темнокудрая, с большими лучистыми глазами в ореоле пушистых ресниц, правильными чертами лица, персиковой кожей. Когда она улыбалась, то на щеках появлялись ямочки. К тому же у этой молодой женщины была стройная фигура. Чем больше он смотрел на Вику, тем прекраснее она ему казалась. Иван вспомнил, что у японцев такое явление называется «эффектом распускающейся розы».
– Вика, вы случайно не фотомодель? – задал вопрос Иван и немного покраснел: уж больно отдает банальщиной такое начало разговора.
– Ну что вы. Какая там модель! У меня профессия не гламурная, я – преподаватель истории. Правда, я сейчас историк без работы, – нисколько не смутилась молодая женщина.
– Если не секрет, то почему? Надоело?
– Вовсе нет. Я люблю свою профессию. У меня дед и отец были историками. А со мной, знаете, получилось, как в старом анекдоте: вчера на работе я искала справедливость, а сегодня утром ищу работу…
– Знакомая ситуация. И что теперь вы намерены делать? Искать новую работу?
– Нет, что вы. Займусь тем, чему посвятил свою жизнь мой дед и о чем он рассказывал с самого детства: буду искать клад.
– Вика, вы серьезно или разыгрываете? – Ивану показалось, что его собеседница шутит.
– Вполне серьезно. Да будет вам известно, что в настоящий момент только в Европе под землей, по самым скромным подсчетам, зарыто примерно 500 тысяч тонн золота, алмазов, серебра и прочих драгоценностей. А если говорить обо всей планете, то ученые считают, что никак не меньше, чем 900 тысяч тонн драгоценностей, а то и больше. И это только самые приблизительные подсчеты…
– Вика, и вы собираетесь эти сокровища отыскать? – едва скрыл улыбку Иван.
– Да, именно так. И в этом нет ничего смешного или порочного, – строго отреагировала собеседница и, поскольку музыка закончилась, обиженно пошла к столу. Иван последовал за ней. Когда расселись, возникшую неловкость разрядила Липа.
– Эй, молодые и красивые, – обратилась она к Ивану и Вике, – хватит там мировые проблемы решать! Лучше послушайте, что Алексей Михайлович придумал! Ну и шалун, этот твой одноклассник, Ванюша.
.
Изрядно подвыпивший Лешка в этот момент с бокалом водки наперевес пытался что-то сказать, но язык его не слушался. Можно было разобрать лишь какие-то несуразные шипящие звуки.
– Леша, ты хочешь что-то сказать? – Легонько потряс школьного товарища за плечо Иван. Тот кивнул и снова принялся бормотать что-то невнятное. Удалось разобрать самую малость.
– Хочу выпить… на …брайтон… шафт… – в промежутках между шипением и икотой настойчиво требовал Козлов. – Не надо стесняться…
– Что он говорит? – переспросил Иван, – какой «Брайтон»? Снова в свою Америку захотел?
– Думаю, все намного проще. Алексей Михайлович предлагает всем нам выпить на брудершафт и поцеловаться, – компетентно выступила в роли переводчика с пьяного языка на трезвый Липа. – По-немецки «брудершафт» означает братство. В средневековой Европе такой ритуал за столом означал приобретение новых друзей. Да чего это я все объясняю, сами все знаете…