Открытый урок

– А просто расторгнуть контракт нельзя было? – спросил Медведь.

– Только с позором и через трибунал. А служили в то время по двадцать лет.

– Наверное, хорошо платили? – спросила Ольга.

– Гособеспечение, льготы семье и конечно же приличное жалование, которое некогда было тратить. Демобилизовался в то время мужчина, имея хорошее состояние.

– А жёны ждали, – выдохнула Алёна.

– Служили в основном неженатые мужчины. Они просто не успевали до призыва жениться. Посмотрите вот на тот мыс. Он называется слёзы невесты. Легенда гласит, что парень погиб, охраняя границы в этой башне, а невеста выплакала все глаза от горя, – рассказывала Ада.

А и правда. Из далека холмы располагались так, что казалось, сидит девушка, обняв колени, склонив на них голову. Я слушал байки Ады с особым интересом. Она знала столько всего интересного.

– Всё. Поднимаемся и вперёд, – скомандовал проводник. – Нам до вечера надо вернуться.

Шли мы в затылок друг другу. Справа была гора, а слева от тропинки -обрыв. Правда чуть ниже, где-то на метр, была ещё одна тропинка, но её почти не было видно. Состояние полёта не покидало меня. Насыщенность воздуха кислородом вызывало лёгкое головокружение и ощущение не- реальности. Я шёл за Лисицыной, приглядывая за своей новой подругой. Вначале колоны была Ада, а замыкал наш проводник. Об этом договорились перед подъёмом. Постоянное напряжение в ногах на нескончаемом подъёме уже сказывалось усталостью мышц. И это у меня, физически подготовленного парня. Я постоянно поглядывал на Алёну и Аду. Девочки всё-таки. Впереди появилась небольшая поляна. Если это место можно было так назвать. Тропинка увеличивалась в одном месте, и склон был более пологим. Появилась возможность присесть вдоль. Мои мысли прочла Ада.

– Всё, привал, – сказав это, наша учительница легла на спину, раскинув руки в разные стороны прям на траву.

Все остальные бухались вокруг Ады. Места было не так много, поэтому мальчики оставались все стоять. Осмотревшись вокруг, я увидел россыпь красивых цветов на склоне, чуть выше отдыхающих девочек. Полез и нарвал два букета. Один протянул Аде, другой- Лисицыной.

– Спасибо, Матвей, – поблагодарила учительница.

Алёна молча смущалась.

– Ребята, посмотрите. Матвей принёс цветы, а кто из вас знает, как они называются? – обратилась Ада к классу.

– Бурьян, – ответил Авдеев, и Ольга первая начала хохотать.

– Вот эти фиолетовые, маленькие цветочки, похожие на гвоздику, называются кукушкин цвет, а вот эти беленькие – очанка, – Ада показывала Алёне.

– А вот это что? – спросил Медведь, собирая букет явно для Ольги.

– Ты рвёшь клевер луговой, – пояснила учительница.

– Приступ романтизма закончился, двигаемся дальше, – скомандовал наш проводник.

Мы, выстроившись опять в колону, стали двигаться дальше. Башня показалась в поле зрения, и стало морально легче.

Нам разрешили походить по башне, и пока мы всем классом изучали стены и лестницы изнутри, Ада организовала пикник. Я всю дорогу не мог понять, зачем ей такой огромный рюкзак? Парни по очереди предлагали ей его понести, но она отказывалась, объясняя, что рюкзак объёмный, но не тяжёлый. И вот сейчас я понимал, что в нём не было ни одной её личной вещи. На большом валуне Ада организовала стол. Постелила разовую скатерть, на которой поместились в пластмассовых формах продукты. Нарезанное кусочками запеченное мясо с хлебом быстро превратилось в очень сытный бутерброд. Малосольный сыр. Каждому по булке с сосиской. Единственное, что не учла учительница, так это вода. Каждый достал своё питьё. Кто чай, кто сок. Было очень вкусно. Я наверное никогда так вкусно и с аппетитом не ел. Во время трапезы Ада начала рассказывать ещё одну легенду о этой крепости.

Глава 7(Ада)

Мои дети перенесли достойно подъём. На поляне я сама устроила привал. Не то, чтобы я сильно устала, просто было жалко девчонок. Мальчики- то в классе физически развиты, а вот девочки- слабый пол. И я на правах первого человека в колонне и ответственного за группу сделала вид, что привал нужен был только мне. Только Королёв подозрительно на меня посмотрел. Он видел меня на площадке утром, и я понимаю, что оценил мою физическую подготовку. А она у меня была отличной, чем я и гордилась.

Сейчас после самостоятельной экскурсии по башне мы трапезничали на знаменитом камне для пикников. Тут все экскурсии подкрепляли силы. А я воспользовалась закрытыми ртами и начала историю.

– Пока вы все едите, хочу рассказать ещё одну легенду о этой башне. В шестнадцатом веке, до того как башня стала смотровой крепостью на границе, тут сдавались комнаты путникам при переходе вершины. Выкупил её некий князь Воронцов и занимался разведением баранов и сдачей комнат. Очень прибыльное дело в те времена. Если учитывать, что его многодетная семья жила на свежем воздухе, и астма единственного сына тут не проявлялась, то все были довольны. Да и дочери были с учителем вдалеке от развращённой цивилизации. Так вот одна из комнат была всё время заперта. Предыдущий хозяин башни предупредил, что в этой комнате живёт призрак. Как-то на постой попросился очень бедный шляхтич, и супруга Воронцова предложила мужу пустить путника в запертую комнату. Ночью бедный шляхтич разбудил хозяев и, сказав, что видел приведение, ушёл посреди ночи, не желая от страха больше оставаться в этой башне. Комнату опять закрыли. Но многие любители острых ощущений стали захаживать и просить среди белого дня показать комнату с призраком. Прошло не так много времени, как к Воронцовым на постой попросился монах. А все комнаты опять были заняты; князь, честно признавшись о особенности запертой комнаты, предложил монаху остановиться именно в ней. «Я не боюсь. Со мной Бог!» – ответил священнослужитель. Ночью, после полуночи, монах услышал странный шорох и увидел свечение на потолке. Он взял себя в руки и спросил: «Кто ты? Что тебе нужно?», на что сразу же услышал странные слова охриплым и усталым голосом: «Saecula saeculorum». Монах сразу узнал латынь, но что означает это выражение, он не помнил. Единственное, что всплыло в памяти, так это то, что эту фразу часто произносят во время мессы, и после неё принято говорить «Аминь». Произнеся это слово по инерции, монах приготовился к страшному видению, но тут же услышал: «Спасибо тебе спаситель! Теперь моя душа упокоится с миром!». Утром, рассказав хозяевам о своем ночном приключении, монах отправился дальше, а приведение больше так и не появлялось.

– А что значили эти слова? – спросил меня Коля.

– Перевод с латыни – вечность.

– Бедный призрак. Он был обречён там жить вечность, пока его не отпустят, – вздохнула Алёна.

– Лисица, не парься, тебя тут никто задерживать не будет! – хихикнул Сашаи, переведя взгляд на Матвея, добавил. – Молчу, молчу!

Я сразу и не заметила, что Матвей постоянно находится возле Алёны. Что это? Алёна не его формат, точно. Если бы я не знала свой класс, то подумала, что это какой-то нелепый спор. Но они нетакие. Искры между детьми я не видела, возможно Алёна помогает ему заниматься? Время покажет.

– Так, ребята! Убираем за собой мусор и готовимся к спуску, – оповестила я о скором возвращении.

Сама поднялась и пошла вниз по склону. Я хотела свой букет положить на один камень. Когда я впервые попала сюда, в нашей группе была пара, которая собиралась пожениться. Они за башней сорвались в обрыв и погибли. Мы скинулись, и старший группы поставил тут скол гранита, на котором были имена погибших и пару строк об этой трагедии в память о наших товарищах и для предотвращения других жертв. Я положила цветы у скола.

– Ада, а кто это? – услышала я за спиной голос Матвея.

– Тут погибли мои знакомые, – ответила я, поворачиваясь.

Матвей стоял, держа за руку Алёну.

– Можно я свой букет тоже положу? – спросила девочка.

– Конечно.

Алёна положила цветы, и мы пошли к классу. Все уже были готовы к спуску. По старой схеме я пошла впереди колоны, а проводник замыкал, чтобы никто не отставал. Спускаться было сложнее, чем подниматься. Мы с трудом добрались до нашей поляны. Перенасыщенность кислородом в горном воздухе говорили сами за себя. Голова кружилась.