Север

Так, если судить по времени, это случилось ровно при встрече с местными аборигенами. Это они меня так приложили? Не верю. Не видел Радар в них ничего опасного. Значит, это кто-то, кто был скрыт от взора Радара. И этот кто-то просто охренеть какой опасный противник. Ладно, дальше, что?

Внимание! В вашу энерго-информационную структуру внедрено устройство подавляющее все воздействия вашего Пути направленные в окружающий мир. Также это устройство ограничивает усиления направленные внутрь организма.

Внимание! Ваш ареал изменил точку привязки. Теперь центром вашего ареала является сборный артефакт «Центр Силы». При перерождении, вы также окажетесь в репликационной камере данного артефакта.

Вот и ответ, почему не сработал нанощит. И что за хреново устройство? Ответ на этот мой вопрос нашелся очень быстро, на левом виске немного зудела небольшая шишка, оказавшаяся как раз этим устройством. Потыкал в нее пальцем, пытаясь на ощупь оценить размеры.

— Каплю не трожь! — внезапно крикнул дед, видя мои манипуляции. — В бессознанку мигом улетишь! Выродки этого не любят, вот и настроили адовую хренотень так, чтобы сразу сознания лишала если что.

К совету я прислушался и руку убрал. Дед еще что-то говорил, но я уже опять ушел в свои мысли. Почему молчит Ева? Ответ напрашивался сам собой — устройство, что мне вживили, блокирует ее. Как это исправить? Ответ тоже очевиден — избавиться от устройства. Как это сделать? Пока не ясно. Я слишком мало знаю об окружающей действительности и пора заполнять пробелы в моих знаниях.

— Союз, — обратился я к деду, открыв глаза, — что вообще вокруг происходит?

— Звиздец, — очень информативно поведал мне он.

— Ты говорил мы на сухогрузе? — дед важно кивнул. — Мы в море?

— Да с хрена ли? По суше ползем, как раки донные. Чего глаза вылупил? — он усмехнулся. — Не поймешь как на барже по суше можно плыть? А вот можно оказывается, выродки и не на такое способны.

— А кто они, эти выродки?

— Э-э, нет, — Союз ладонью провел по выдающемуся носу, — так не пойдет. Ты мне, я тебе. И теперь вопросы я задаю. Ты откуда в этих краях, Зима?

— Экспедиция, — пожал я плечами, не собираясь открывать информацию о себе.

— И что за экспедиция? — не унимался дед.

— Туристическая. Национальный парк, знаешь такое место? — легенду мы с Евой придумали уже давно и ее правдивость никто бы не смог проверить.

— Слышал, — важно кивнул Союз. — И чего ты сам притопал оттуда? Это же не счесть сколько километров?

— На лыжах я хорошо хожу, вот и добрался.

— Счастливчик ты, — цокнул языком дед, а после расхохотался. — Или нет, — продолжил он, когда отсмеялся. — Тут, с какой стороны посмотреть.

— Так расскажешь, кто такие выродки? — я снова повторил свой вопрос.

— Твари иномирные, кто же еще? Зеленых человечков по телику видел? — я кивнул. — Ну вот, они и есть. Только не зеленые, а сероватые. Лупоглазые, без ушей и с жабрами на шее. Суки гребанные!

— И почему они нас не убили?

— Есть пара идей, но точно никто не знает. Может, и убьют еще, хотя вряд ли. Ты это паря, не сидел бы спиной к холодному, простудишься еще. У нас тут докторов нет.

— Ты случайно не в курсе, где моя одежда? — я поднялся на ноги.

— У Седого, у кого еще? — Союз пожал плечами. — Его заманухи тебя принимали.

— Я так понимаю, по доброй воле мне ее не отдадут? — задал я риторический вопрос.

— Ежели здоровья много, то можешь сходить и попросить, — хихикнул дед. — Но, не советую. А так, пошли, подберем тебе чего.

— Союз, а ты зачем мне помогаешь?

— Дык инфу про тебя солью Капитану или Седому, мне может и полпайка перепадет от их щедрот, — пожал плечами дед. — Ты вон какой бугай, тебя и на зачистку взять можно и на тварей в первую линию.

Мы вышли в широкий центральный коридор и свернули направо, прошли метров тридцать и свернули еще раз направо. Пройдя сквозь арочный проход, оказались в еще одном большом помещении. Под высоким потолком горели лампы дневного света, давая сносное освещение. Само помещение было огромных размеров. Метров тридцать в длину и двадцать пять в ширину.

— Вон видишь в том углу, — дед указал налево, — тряпье лежит. Выбирай все, что душе угодно. Там общее, а значит никому не нужное.

Подошел к наваленному друг на друга вороху одежды, просто ткани и прочего и принялся ковыряться, выискивая хоть что-то чем можно было прикрыть чресла. Найти подходящее получилось довольно быстро, подштанники зеленого цвета, черную футболку и комбинезон светло-синих тонов. Там же нашел кирзовые сапоги и портянки. А вот с головным убором случилось беда, их в этой куче просто не было.

— Вон соседняя куча лежит, — направил в нужную сторону мои поиски дед.

Найдя себе по душе шапку, которая соответствовала моим минимальным требованиям, убрал ее в карман. Поискал перчатки и не нашел, как оказалось это на сухогрузе дефицит и просто так их не найдешь. Но дед обрадовал тем, что если меня возьмут наружу, то перчатками или точнее варежками меня обеспечат.

— А это кто? — я указал на довольно странную инсталляцию, что висела на одной из стен.

На грубо сколоченном кресте из досок, висела голая распятая девушка. Худая до невозможности, не анорексичная, но уже близко к этому. Руки и торс были притянуты ремнями к дереву, а ее голова свисала вниз, явно говоря о том, что барышня на данный момент находится в бессознательном состоянии. Взгляд непроизвольно скользнул по груди, мимолётно отмечая, что не мой размер, жалкая почти двоечка. А дальше мой взгляд устремился ниже к бритому лобку и вот тут я очень сильно удивился. От правого верхнего участка тазовой кости вниз, дугой к лобку шла надпись, которая после лобка поднималась вверх, так же дугой к левому верхнему участку таза. Ну, надпись и надпись, в наше время многие татуировки делают в очень интересных местах, но дело тут в другом. Сама надпись была на латыни, и как это ни странно, но перевод я знал. Просто надпись «Lasciate ogne speranza, voi ch’entrate» как визитная карточка к Божественной комедии Данте, а данное произведение я в молодые годы читал. Вот такие странные у меня были молодые годы, да. И если соотнести перевод этого изречения и место нанесения, то выходило с одной стороны забавно, а с другой очень вызывающе. Характер у барышни явно не простой. А еще было интересно, на кой ляд ее тут подвесили?

Стриженная под каре голова дернулась, приподнялась и на меня уставились зеленые глаза. Они медленно сфокусировались и чуть припухлые губы произнесли: — Ты пришел, мой принц…