Страница 24 из 57
— Я же сказала — письмо написано чужой рукой. И больше нет никаких известий ни от отца, ни от матери…
Пётр хотел что-то сказать, но я его остановил.
— Ладно, попробуем для вас что-то сделать. Сразу предупреждаю: мы — не волшебники, кроликов из цилиндра не вытаскиваем и вообще — у нас с чудесами глухо.
— Я понимаю: понадобится чудо, чтобы я смогла найти своих родных. Что ж… остаётся лишь верить в него.
— Продиктуйте, пожалуйста, фамилии, имена и отчества ваших родных, — я положил перед собой лист бумаги и приготовился писать.
— Яковлев Виктор Архипович, Яковлева Тамара Степановна…
Я стал выводить ФИО потеряшек, но внезапно замер, вспомнив метки на нижнем белье найденных в балке трупов: женщины и девочки лет восьми. Там фигурировала вышитая буква «Я».
— Погодит-погодите, — попросил я. — Сколько лет вашей сестре?
— Семь.
— Хм… Знаете что, Оксана Викторовна, вы, пожалуйста, не переживайте, но я покажу вам сейчас пару фотографий. Сразу хочу сказать, что ничего хорошего на них нет и, наверняка, они не имеют никакого отношения к вашим родным… Но ради формальности — посмотрите на них…
— Хорошо. Показывайте.
Скрепя сердце я достал из уголовного дела фотографии покойницы и малышки, протянул их женщине.
— Вот. Надеюсь, это не они…
Оксана Викторовна положила карточки перед собой.
Я внимательно наблюдал за её реакцией.
Внезапно её лицо стало мертвенно-бледным, она тяжело задышала и опустила голову, закрыв глаза руками. Я понял, что она плачет.
— Воды, — бросил я Петру.
Тот мигом схватил пустой стакан и наполнил её водой из графина.
— Вот, выпейте, пожалуйста, Оксана Викторовна.
Она вцепилась в стакан, сделала несколько глотков и едва не выронила из рук.
— Это они… — тихо простонала женщина. — Господи, не верю своим глазам — это они!
Оксана Викторовна перевела взгляд на меня.
— Что с ними произошло? Они ведь не живые, да?
— К несчастья, мы недавно нашли их тела. Вашу мать и сестру убили, мы ищем того, кто это сделал…
— А отец? Он тоже погиб?
— Не знаю, — сквозь зубы, произнёс я.
Мне было страшно неловко перед этой женщиной за то, что паскуда, которая размозжила её матери и сестре головы, всё ещё бродит по белу свету и быть может прямо сейчас убивает кого-то ещё.
Куда-то подевалась усталость, я перехотел идти домой.
— Мы обнаружили ещё несколько неопознанных трупов, — пришёл на помощь Пётр. — Понимаю, что сейчас не вовремя…
— Если у вас есть их фотографии, я готова и их посмотреть, — тихо прошелестела губами Оксана Викторовна. — Лучше знать точно, чем тешить себя пустыми надеждами… Эх, мама-мама, кто ж знал, кто ведал! — простонала она.
Пётр отвернулся, ему, как и мне, тоже было невыносимо больно. Мы оба чувствовали себя дармоедами, которые зря едят свой хлеб и получают зарплату.
— Оксана Викторовна, — промолвил я, — мы обязательно найдём этого гада! Где бы он ни зарылся, куда бы он ни спрятался — мы его всё равно отыщем! Даю вам честное слово!
— Слово коммуниста! — пообещал Пётр.