Страница 16 из 57
— Сделаем.
Мне тоже казалось, что погибшие — приезжие, но надо быть уверенным на все сто.
— Приедем в город, покажем фотографии вокзале. Может, видел кто, — предложил Пётр.
— Это уж как пить дать. Надо прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик.
Предоставив тела в распоряжение эксперта, я стал осматриваться. Спасибо не успевшему растаять в низине балки снегу: на нём отчётливо виднелись следы.
— Товарищ Гриценко, кто, кроме вас, был на месте преступления?
— Никого не было.
— А тела кто нашёл?
— Так я и нашёл. У нас конокрады объявились, вот я и поехал искать по округе. Гляжу, а тут вон оно что!
— Понял вас, товарищ Гриценко.
Благодаря следам можно было восстановить картину преступления, кроме того, у меня уже начали вырисовываться кое-какие смутные предположения.
Нефёдов закончил осмотр и подошёл к нам.
— Чем порадуете, товарищ эксперт? — посмотрел я на него.
— Хорошего мало. Тела здесь лежат почти сутки, но убили их где-то в другом месте.
У меня возникли точно такие же соображения, и вот сейчас криминалист их подтвердил. Неизвестный или неизвестные привезли сюда уже мёртвые тела и бросили на дно балки, надеясь, что трупы ещё долго не найдут. Если бы не старший милиционер Гриценко, всё так бы и произошло.
— Оружие убийства можно установить? Топор… молоток….
— Ни то, ни другое. Я нашёл в ранах обоих женщин ниточки мешковины. Похоже, убийца наносил удары предметом, завёрнутым в мешок. Пока точно не берусь сказать, думаю, бил он круглым камнем или гирькой. Скорее всего, камнем…
— Насчёт мешка не ошиблись? Может, это были остатки платка? — предположил я.
Женщин, особенно в сельской местности, было сложно увидеть на улице с непокрытой головой. Не зря возникло выражение «опростоволоситься».
От удара частицы ткани вполне могли попасть в рану.
— Нет, это мешковина, уверяю вас на сто процентов.
— Понятно. Значит бил их по непокрытой голове. А из этого следует, что убийство происходило в доме или каком-то другом помещении.
— Есть ещё кое-что…
— Продолжайте, товарищ Нефёдов.
— В ране на голове женщины я нашёл не только мешковину, но и волокна не то целлюлозы, не то бумаги.
— Странно, — задумчиво протянул я. — Что ещё удалось установить?
— Меня поразила точность удара. С одного раза и наповал. К тому же я не вижу следов борьбы. Вероятно, убили жертв, когда те спали.
— Документы, удостоверения личности?
— Ничего. Убийца позаботился затруднить опознание. Не знаю, поможет ли вам это: на нижнем белье женщины и девочки красными нитками нитками вышиты метки — буква «Я».
— То есть можно предположить, что они носили фамилию, которая начиналась на эту букву?
Эксперт пожал плечами.
— Это уже ваша работа — строить предположения. Я лишь указываю на факты.
— Тогда попрошу высказать ваше мнению по поводу вот этих следов, — показал я на отпечатки в снегу. — Они не принадлежат никому из нас. Думаю, это следы убийцы или его сообщника. Что можете по ним сказать?
— Судя по размеру и глубине, мы имеем дело с невысоким и худым мужчиной. — подумав, изрёк эксперт.
— Логично. А ещё он прихрамывает: видите — след от правой ноги глубже, чем от левой, — дополнил я. — Товарищ Гриценко, в селе есть кто-то, соответствующий этому описанию?
— Макар Челдонин, — сразу ответил старший милиционер. — Его ещё в германскую шрапнелью ранило, вот он и хромает.
— Что он за человек? Способен на убийство?
— С гнильцой человек. Его батя в селе лавку держал, тот ещё крохобор и людоед был. Макар от него как то яблоко — недалеко упал. Контра он!
— Откуда такие сведения? — насторожился Пётр.
— Слухи ходили, что он к Краснову хотел податься, да из-за ранения не попал. Я ещё когда ЧК было, сообщал о нём, наверное, забыли проверить.
— Тогда давайте навестим гражданина Челдонина. Кто знает, может удастся раскрыть убийство по горячим следам, — сказал я.
— Да он это! — уверенным тоном заявил старший милиционер. — Не сомневайтесь, товарищи!