Страница 9 из 15
Сейчас он был в полном порядке и даже не поскрипывал под ногами. Я иду, забивая себе голову мыслями о местной географии, которая мало поменялась с середины девяностых, которые я уже неплохо помню. Предстоящая встреча пугает меня до икоты.
Еще один поворот, и я утыкаюсь в заросший пустырь с обгоревшими развалинами. Не может быть?! Я не мог ошибиться! На этом месте стоял крепкий двухэтажный дом с деревянной верандой и шиферной крышей.
— Чего вылупился?! — недружелюбно окликают меня.
Из-за низкого забора на меня глядит бабка. Заборчик из деревянных штакетин построен не для того, чтобы удержать вора, а чтобы не выпустить наружу кур или уток. Бабка положила на него локти и внимательно меня разглядывает. Не смотря на жару, на ней тёмный шерстяной платок и чёрная меховая жилетка. В руке хворостина.
— А Синицыны здесь живут? — рожаю идиотскую фразу.
— А похоже? — отвечает она.
Я теперь понимаю выражение "смотреть как на врага народа". Если бы у бабки был под рукой телефон, по мою душу уже мчался бы "воронок", а бравые НКВДшники крутили бы меня на предмет сотрудничества с японской разведкой.
— Померли Синицыны, — сообщает мне весёлый голос.
Из-за следующего забора выглядывает полная противоположность первой бабки. Ласковые морщинки вокруг глаз, беленький платочек.
Бабка — инь, и бабка — ян.
— Как померли?!
— Погорели, — охотно сообщает она. — Уже лет пятнадцать как.
— Туда им и дорога, куркулям, — плюёт на землю первая.
— А Инна Синицына тоже погорела?!
— Не было тут никакой Инны, — вторая бабка продолжает рассказывать, — Васька Синицын был, да жена его Катерина и сын Мишка. Самогонку они гнали. Вот, видать у них чегой-то в аппарате ихнем и рвануло. Как свечка вспыхнуло. Все и погорели. А Инны не было тут. Может ты, малой, каких других Синицыных ищешь?
— Точно, других! — изображаю улыбку. — мне Инна Синицына нужна. Подсказали что здесь Синицыны жили, вот я и пришёл узнать.
Уходя, я чувствую, как спину буравят два взгляда. Суровый и подозрительный, и весёлый и любопытный.
Мишка Синицин, это мой дед. Если он сгорел в пожаре пятнадцать лет назад, значит моя мама вообще не рождалась на свет. Такой вот вывих истории.
В глубине души мне, конечно, жаль этих практически незнакомых людей. Но в то же время я чувствую огромное облегчение. Моё будущее не предопределено. Мне не нужно бояться последствий. Не надо ничего подгадывать и ни подо что подстраиваться.
У меня полностью развязаны руки.