Страница 8 из 33
– Прекрати, Балиан, ― нахмурился Кристиан.
Он одобрительно кивнул Демиану, повернулся и ушел в дом.
– Что это с ним, ― проворчал Балиан. ― Юмора не понимает…
Однако, не будь он до сих пор под, мягко говоря, неприятным впечатлением от новости о планах Гволкхмэя касательно Лейан, он бы непременно сообразил, в чем дело, и высказал свое веское слово.
Ни при каких обстоятельствах весть о рождении ребенка не могла расстроить Кристиана. Но и обрадовать ― тоже. Вопреки сознанию того, что так просто не должно быть, он чувствовал почти то же самое, что испытал незадолго до рождения Демиана.
Потрясение. Ощущение безысходности и неправильности происходящего. А теперь, вдобавок ко всему прочему, еще и чувство вины, которое почему-то явилось прежде причины своего появления.
Кристиан нечасто возвращался мыслями к прошлому, но все же в глубине души он не раз и не два вспоминал годы, проведенные в Градероне, и детство Демиана, безнадежно отравленное его равнодушием. На немой вопрос сам собой напрашивался ответ ― всему виной было положение, в котором оказался Кристиан. Потерявший любимого брата, разлученный с Юаном, находящийся долгие годы среди ненавистной ему темноты перед столь же болезненным мраком неизвестности, он был близок к тому, чтобы вовсе отвергнуть окружающую его реальность, в том числе и Демиана, казавшегося ему живым напоминанием о прошлом, а, значит, досадной ошибкой или даже чьей-то издевкой. Кроме того, тогда он не любил Сату Рейту, и осознал свои теплые чувства к ней много позже рождения сына.
Но теперь Кристиан понял, что все иначе. Да, тогдашнее положение вещей сыграло немалую роль, но главное все-таки было не в этом. Главную причину он уже озвучил Юану в Дилане, когда они сидели в библиотеке, пытаясь выяснить, что происходит в Асбелии.
Кристиан любил Демиана, чувствовал свою ответственность перед ним и был готов отдать за него жизнь, если потребуется. То же, он знал, он будет испытывать и ко второму своему сыну ― в том, что родится мальчик, он, как и Рейта, почему-то не сомневался ни на минуту. Но Кристиан не был привязан к Демиану. Не будет привязан и к его брату. Это он знал наверняка и, сознавая неправильность этого, просто не мог обрадоваться скорому появлению на свет человека, перед которым, скорее всего, ему тоже не удастся выполнить отцовский долг.
Думая об этом, Кристиан как никогда четко осознал, что в его сердце есть место только для двух привязанностей ― для Балиана и для Юана. И хотя многие другие люди были очень ему дороги, с этими чувствами не могло сравниться ничто.
Скрипнула входная дверь. Кристиан торопливо вышел навстречу Рейте, Тристану, Юану и Демиану. Ему совсем не хотелось, чтобы они заметили его состояние.
– Балиан и Лейан все-таки пошли к повелителю, ― сказал Тристан. ― Да еще в компании Этель и Лорены. Могу себе представить, что сейчас начнется в Главной башне…
– Чем больше напору, тем лучше! ― тряхнул головой Юан. ― Со стороны Гволкхмэя крайне жестоко так издеваться над Балианом. Почему бы ему просто не дать разрешения? Что за бредовая угроза выдать Лейан замуж за Ангелора? Да она скорее в Дилан сбежит.
– Повелитель надеется уговорить ее повременить, ― хмуро проговорил Тристан. ― Не буду сообщать подробностей, но у него есть на то причины.
– Сколько можно временить? ― спросил Кристиан. ― Четырех лет, по-моему, более чем достаточно.
– Давайте оставим эту тему, ― уклончиво ответил Тристан. ― И вообще, пора приниматься за дело. Юан, пойдешь со мной, у меня есть для тебя работа. Займешься оружием из Темной башни, лишний осмотр не повредит… Ты, Демиан, должен закончить перевод документов…
– Я утром закончил, ― Демиан сгреб со столика в гостиной целый ворох бумаг и протянул Тристану объемистую стопку.
– Отлично. Тогда сегодня ночью пойдешь охранять город, ― Тристан и мысли не допускал, чтобы юные стражи бездействовали больше суток. ― А ты, Кристиан, через пару часов приходи ко мне в кабинет… Поможешь закончить работу Лейан.
– И заодно выступишь залогом ненападения Альдерана и Нилендера, ― хихикнул Юан.
– Да, не помешает, ― Тристан чуть улыбнулся ― после возвращения Кристиана из Градерона вид старшего из Розенгельдов, как правило, действовал на всех угнетающе.
Юан и Тристан удалились. Рейта вышла их проводить, а Демиан, разумно посчитав, что нечего ему мельтешить перед отцом, пытался сделать выбор между тренировкой во дворе и чтением в своей комнате. Дело было уже почти решенным, и он даже сделал шаг в сторону выхода, но тут планы его неожиданно поменялись, чему поспособствовал, как ни странно, Кристиан.
– Подожди, Демиан, ― сказал он. ― Я совсем забыл…
По возвращении в Эндерглид со всеми отчетами, новостями, радостями воссоединения с семьей, а также довольно тяжелым сотрясением мозга, которым его наградило злосчастное дерево, и от которого Сату Рейта сумела избавить его в самые короткие сроки, Кристиан и в самом деле умудрился начисто забыть о старой книге, принесенной из Дилана. Теперь, вспомнив об этом и о своей не менее удивительной забывчивости, благодаря коей он умудрился вынести серебряный жезл из Градерона в Эндерглид, ему оставалось только усмехнуться про себя: похоже, что дерево одарило его замечательной способностью забывать о самом главном. Оставалось только надеяться, что это было временным явлением.
– Вот, ― Кристиан протянул книгу Демиану. ― Я попросил у Ричарда книгу для тебя.
– Для меня? ― Демиан вскинул на него глаза, полные безмерного удивления.
– Да. Тристан говорил, что ты читал книги, которые передал нам король Роланд, и я подумал, что тебе будет интересно почитать еще что-нибудь о Дилане. Но Ричард сказал, что книг полнее, чем те, не найти…
И Кристиан вкратце объяснил, что представляет собой этот том и почему именно его выбрал Ричард для передачи в дар Демиану.
– Правда, ― добавил он под конец, ― лично я мало что смог разобрать ― многие символы мне совсем не знакомы. Некоторые из них я видел в Градероне, но в упор не помню, что они обозначают.
Демиан в волнении раскрыл книгу. Перед его глазами так и замелькали незнакомые символы Святого языка, однако подавляющее большинство Демиану все-таки было известно, и потому читать текст было хоть и очень трудно, но вполне возможно.
– Действительно! ― проговорил он в полном восхищении. ― Но ведь это наверняка утерянные символы, которых нет даже в Градероне! Хотя здесь можно предположить, по следующим словам, что это… Здесь же нет ничего секретного? ― спросил Демиан, поднимая глаза. ― Я могу рассказывать, откуда у меня эта книга?
– Разумеется. Но если ты вычитаешь из нее, например, способ открывать Врата без Ключа, я бы попросил тебя не пересказывать никому ее содержание.
Демиан рассмеялся. Ни он, ни Кристиан в этот момент не могли даже предположить, насколько близкой к истине окажется эта на первый взгляд невинная шутка.
– Тогда я выпишу незнакомые символы и покажу Эксентару. Он ужасно умный.
– В самом деле? ― Кристиан немного удивился.
– Да, ― кивнул Демиан. ― И о Святом языке он знает гораздо больше, чем все остальные. Тристан всегда обращается к нему за помощью, если непонятно… И даже с мамой они о каком-то символе спорили, и выяснилось, что прав Эксентар. Я пойду почитаю? ― спросил он без перехода, и этим выдал жгущее его нетерпение.
Кристиан с миром отпустил его, и Демиан, поднявшись к себе в комнату, погрузился в чтение.
Тем временем в Главной башне между Балианом и Гволкхмэем шла серьезная беседа. Гволкхмэй заявил, что говорить с Балианом и Лейан одновременно не будет, потому что «двое на одного нечестно», да и глупо вести такой важный разговор в присутствии детей. Поэтому Лейан пришлось остаться в коридоре с Этель и Лореной, а Балиан, дрожа от ярости, первым ступил за порог кабинета.
– Ты… Ангелор, или как его… ― от злости Балиану представлялось почти невозможным связать обрывочные слова в одну складную фразу. ― Да как ты вообще посмел?! ― наконец, вырвался у него почти крик, и он изо всех сил вдарил по столу. ― От тебя я не ожидал! Это ведь ты предложил? ― добавил он с затаенным страхом.