Мама для подкидыша

Я как могу уговариваю себя не плакать. Это несложно, ведь Азим не любил слез, и сдерживать их я давно научилась.

– Пожалуйста, сделай что-нибудь! – молю я Дударова, зажмуриваясь и пытаясь представить, что не заперта в маленьком пространстве наедине с мужчиной.

– Тебе нечего бояться, Красоточка, должно быть, свет вырубился, сейчас включат генератор, и лифт поедет. Слышишь меня? – успокаивающе шепчет мужчина, но я лишь обнимаю свои колени и утыкаюсь я них. Так можно представить, что я в домике. Вне досягаемости от него. И ничего плохого не случится. Главное – не думать о прошлом. Не вспоминать. Не давать Азиму пробраться в мою голову.

«– Где ты прячешься тварь?!… Знаешь, что виновата, вот и скрылась с глаз?!»

– Хади! Дыши! – выдергивает меня настойчивый голос из прорвавшихся кошмаров. – Эй! Смотри на меня!

– Не… Не трогай! – поняв, что он за затылок поднял мою голову с колен, дергаюсь я в ужасе.

– Хорошо, я не трогаю. Смотри на меня, ладно? Дыши и считай до десяти. Успокойся. Всё хорошо. Я с тобой, – начинает он говорить почти нежно, действительно отвлекая меня звучанием своего голоса.

Я же вдруг залипаю на его глазах, кажущихся нереальными в свете фонарика. Удивленно моргаю, понимая, что он в самом деле ничего не делает. Наоборот, успокаивает как может, пытаясь помочь. Когда почти возвращаю самообладание, мне становится ужасно стыдно за свое дикое поведение. Веду себя как напуганное животное! Снова становлюсь той жалкой пугливой Хади, скрывающей то, что творится за закрытыми дверями ее дома!

– Прости… – шепчу я пересохшими губами.

– Ну что за глупости? Ты знаешь, сколько людей страдает клаустрофобией? Зачем извиняешься за то, что тебе неподконтрольно? – всё тем же тоном успокаивающего папы шепчет он. – Хорошо, что я заметил и пошел за тобой. Не представляю, что было бы, окажись ты заперта тут одна.

Да, действительно. Одной было бы еще страшнее, чем с Дударовым, хотя изначально я испугалась именно его, а не темноты.

– А вот и свет! – встает Шамиль, и я следую его примеру, аккуратно отряхивая свое платье. Лифт, к счастью, сразу реагирует, когда Дударов нажимает на нижний этаж где расположена парковка. Я практически успокаиваюсь, хотя сердце всё еще бьется в ускоренном темпе.

– Так куда ты все-таки шла? – окидывает меня мужчина внимательным взглядом, под которым я тушуюсь.

– Мама забыла свои лекарства в машине, – объясняю я.

– Тогда давай заберем их и вернемся в зал, – лишь говорит он, давая мне первой выйти из лифта. На этот раз я уже не возражаю против его присутствия. Мне кажется верхом грубости требовать его уйти сразу после того, как он помог мне пережить истерику и страх.

– Как там Мурад? – вежливо интересуется он, когда я открываю машину и нахожу на переднем сиденье небольшой пакетик с мамиными лекарствами.

– Уже значительно лучше. Думаю, в понедельник выйдет на работу, – беря бумажную салфетку и заворачивая в нее три разные таблетки, чтобы не тащить с собой блистеры, отвечаю я, безмерно радуясь, что Дударов придерживается вежливой светской беседы.

– Это хорошо.

– Да, – закрываю я дверь и жму на кнопку блокировки машины. Брат недавно мне ее купил. Сначала Мурад позволял мне лишь иногда ездить на своей, прося пользоваться машиной с водителем. Но Алия каким-то образом смогла уговорить его позволить мне ездить самой.

– Почему я тебе не нравлюсь? – неожиданно делает он шаг ко мне, отчего я тут же прижимаюсь к машине.

– Что за разговор? – не хочу я такой откровенности. Только обрадовалась, что с Дударовым не возникнет проблем, и на тебе! Почему этот мужчина такой невыносимый?!

– Так почему? – не отступает он. Хмурится и смотрит так пристально, что волна непонятных мурашек тут же пробегает по телу.

– Мне никто не нравится! – злюсь я.

– Это не ответ.

– Другого у меня нет! Я тебе уже всё сказала! Хватит преследовать меня, от меня ты ничего не получишь!

– Это из-за твоего покойного мужа? Хранишь ему верность? – делает еще один шаг ко мне Дударов.

– Не подходи. Хватит, Шамиль. Достаточно. Ты переходишь всякие границы. Если женщина говорит нет – это нет. В моем случае уж точно! Я уже говорила тебе, что не лукавлю, – пыталась я донести до этого непонятливого мужчины, но выражение его лица говорило о том, что я бьюсь в закрытую дверь.

Глава 5

Шамиль

Что-то тут было не так. Не знаю, что именно, но еще в лифте почувствовал. Словно что-то сдерживало Хади. На миг мне показалось, что она тоже чувствует то же притяжение, что и я, но девушка, как всегда, поспешила вернуть меня с небес на землю.

Мне категорически не нравилось происходящее, но я уже не мог остановиться. В тот момент, когда погас свет и эта всегда, казалось бы, стойкая женщина превратилась в напуганную маленькую девочку, что-то дрогнуло внутри меня. Я отбросил все свои планы на соблазнение и успокоил ее.

– Мне кажется, ты врешь самой себе, – останавливаюсь я напротив нее, не касаюсь, нет, но между нами так мало места, что стоит мне лишь покачнуться, и я сольюсь с ее телом в единое целое.

Кто бы знал, как велик соблазн так и сделать. Смять ее непокорный рот в поцелуе и сделать так, чтобы ее нет превратилось в да. Я мог бы это сделать. Мог бы разбудить ее чувственность и заставить пасть под чарами страсти и желания, но… Этот чертов страх, что плескался на дне ее ореховых глаз, останавливал меня, не давая двинуться дальше.

– Я не хочу больше с тобой разговаривать. Только подумала, что ты не так плох, как кажется, но ты опять за свое! – плотно сжимает она губы. Такие соблазнительные губки, тронутые розовой помадой… – Как я и сказала, в понедельник Мурад выходит на работу, впредь решай все свои вопросы с ним! – фырчит она и удивляет меня тем, что просто берет и отталкивает меня, после чего уверенным шагом идет к лифту, чтобы скрыться в нем от меня.

Но от самой себя не сбежишь, Красоточка. Хочешь ты того или нет, но я разбужу в тебе страсть.

***

– Мама и сестра твоего партнера очень милые, – говорит мама по пути домой.

– Да? – с удивлением кошусь я на нее. Странно, что она столько просидела на банкете. Я-то думал, попросится домой намного раньше. Теперь, кажется, понятно, почему продержалась почти два часа. Видимо, компания Хади и ее мамы пришлась ей по душе.

– Да. Очень милая женщина, а дочка такая хорошенькая и скромная. Жаль, что вдова. Ни детей, ни мужа в таком возрасте…

Почему-то слова мамы царапнули меня. Сама мысль о том, что у моей строптивенькой мог быть муж, а уж тем более дети, была… Неприятной.

– Несчастья случаются, – неопределенно отвечаю ей я, пытаясь не выдать истинных чувств.

– Да, действительно несчастье. Иногда я думаю, что без машин всем жилось бы лучше. Столько жизней уносят автомобильные аварии…

– А о чем вы говорили? – прерываю я ее, видя, что она готова снова окунуться в хандру, вспомнив об аварии, унесшей жизни наших близких.

– Да обо всем понемногу. Альбина занимается благотворительностью, вот думаю присоединиться к ней в пятницу. Будем готовить и раздавать еду бедным.

– Ты же не будешь готовить сама? – хмурюсь я.

– Я же для нас готовлю…

– Готовить для нас – это одно. Я найму тебе помощника, будешь просто раздавать указания. И не спорь! – видя, что она готова возразить, прошу я твердо. – С твоим здоровьем нагрузки вредны. Или забыла, что сказал врач?

– Хорошо, сынок, только не волнуйся. Сделаю, как ты скажешь, – радует она меня согласием.

Дальнейший путь проходит в тишине, и мне удается подумать о том, как именно я буду завоевывать свою Красоточку с ореховыми глазками.

***

В понедельник понял, что всё не так просто, как я себе представлял. Хади решительно меня избегала. Как ни пытался, я так и не смог с ней пересечься за день. Ведь Мурад вернулся, и у меня больше не было предлогов обращаться к ней.

Мы с Хамзатовым всю вторую половину дня провели в переговорах. Мои ребята, приехавшие из столицы, уже начали работать над котлованом, пока мы решали вопросы, связанные с мэрией. На выданных нам бумагах оказалась ошибка, из-за чего нам пришлось изрядно побегать, пока Мурад не подключил знакомого.