Сорванная маска

– Привет.

– Здравствуй, Пейдж.

Он никак не прокомментировал перемены в моем облике. Молча снял пальто и повесил на крючок.

– Альберик приходил. У винных запасов пополнение. – Я откашлялась: – Мы можем поговорить?

– Разумеется. Могла бы и не спрашивать.

– Сказал рафинированный товарищ с интонациями наследника английского престола.

– Туше.

Бросив перчатки на каминную полку, Арктур уселся напротив. Я пододвинула ему бокал с вином, ничего другого он не признавал даже по утрам, а мои попытки приучить его к чаю или кофе не увенчались успехом.

– Не стану ходить вокруг да около. Мне надоело прятаться, – объявила я и, встретив гробовое молчание, пылко продолжила: – Обещаю, никакого фанатизма. Просто разыщу местный Синдикат. Если повезет, парижские ясновидцы станут отличным подспорьем для Касты мимов, а союзники нам сейчас не помешают. Пора разжечь костер революции.

– Значит, твоя хворь отступила?

– Даже не сомневайся.

– А круги под глазами – наглядное тому подтверждение. Как и бочонок кофе.

– Это был сарказм? – нахохлилась я.

– Пейдж…

– Обычная чашка. Только… без ручки. – Я потерла переносицу. – Ладно, пусть будет бочонок, и состояние у меня отвратительное, но на пару часиков хватит. На пару-тройку.

– Ты не забыла, что неофициально возглавляешь список самых опасных преступников республики?

– Для основной части республики меня застрелили еще в Эдинбурге. Правда известна лишь горстке приближенных, не более.

– Я не вправе тебе препятствовать. Поступай, как знаешь.

– Мне необходимо твое одобрение. И помощь, – попробовала я задобрить Стража, но слова точно натыкались на глухую стену. – Или тебе плевать, что Сайен вот-вот доберется до Касты мимов? Неужели все труды и жертвы последнего года насмарку? Зачем бездействовать, если можно что-то предпринять?

– Ты уже предприняла достаточно, деактивировав «Экстрасенс».

– Поверь, это не предел.

– Думаешь, легко было наблюдать, как ты добровольно лезешь в пасть к тигру? – глухо произнес рефаит. – Многие решили, ты умерла от выстрелов, однако я чувствовал твой страх.

На мгновение я лишилась дара речи.

– Почему ты не обратился к золотой пуповине?

– Обращался. Каждый день.

Ни разу мне не довелось ощутить его присутствие в застенках. Даже под пытками я напрягала внутренний слух, силясь уловить голос Арктура, почувствовать пульсацию связующей нас нити. Одно лишь это помогло бы мне выстоять.

– Тебе не впервой пренебрегать благоразумием, – прошептал рефаит. – В Лондоне ты угодила в ловушку, стоившую многим жизни. Я не упрекаю, Пейдж. Просто пытаюсь донести, что твой неуемный энтузиазм чуть не свел тебя в могилу. Жажда деятельности, помноженная на переутомление, чревата катастрофой. Если снова полезешь на рожон, проявишь нетерпение, пострадает масса народу.

– Забыл, как на меня наседала Тирабелл? Как требовала любой ценой добыть ей победу? Да, те смерти на моей совести, но я усвоила урок и больше никого не подвергну опасности.

– Кроме себя.

– За меня не волнуйся. Я намерена разыскать Синдикат, и очень рассчитываю на твою помощь.

– «Домино» велели не высовываться.

– Они и не узнают, – заверила я. – Разве тебе не хочется поработать вместе? Как в старые добрые времена.

Арктур погрузился в раздумья. Если он разоблачит мой обман, о вылазке придется забыть. Бродить по улицам в одиночку, да еще в таком состоянии – чистой воды самоубийство.

– Я обещал, что всегда буду рядом, – нарушил молчание рефаит. – Ты права, мы добились многого. Так зачем останавливаться на достигнутом? – Он поднял бокал. – И где нам искать Синдикат?

Мое лицо озарилось улыбкой.

– Похоже, расклад поменялся. Теперь ты смотри и учись.

Я погасила свет и открыла ставни. Вдоль набережной горели фонари, озаряя сиреневыми отблесками Сену.

– Различать криминальный мир – особое искусство. Представь его в виде цепи, где все звенья взаимосвязаны. Уцепишься за одно, и оно приведет тебя, куда нужно. – Я кивнула подошедшему рефаиту на идиллическую картину за окном. – Ну, что ты видишь?

– Людей.

– Смотри внимательнее. Ищи несоответствие. – Мой палец ткнул в мальчика в кепке. – Чем он, по-твоему, занят?

– Наверное, ждет родителей. – Мальчишка смешался с прохожими, и Арктур недобро сощурился. – Хотя погоди… Он вор.

– В точку. А мишень – брюнетка в облегающей юбке. Вон она, третья в очереди за кофе. Ловит ворон и совсем не следит за сумкой.

Сумочка из тускло-розового шелка манила, словно торт на витрине кондитерской. Пока владелица увлеченно беседовала со спутником, воришка придвинулся к ней вплотную, мастерски срезал ридикюль и растворился в толпе, оставив жертву в блаженном неведении.

– Виртуоз, – похвалила я, по достоинству оценив профессионализм юного карманника. – Сейчас он понесет добычу куму, назначенному главарем шайки. Если сесть мальчишке на хвост, он выведет нас на старшего, а тот, за барашка в бумажке, проведет по цепочке дальше. Вот один из вариантов.

– А есть второй?

– Да, можно сразу начать с высшего звена. Боюсь, мы так и поступим, поскольку денег на взятки у нас кот наплакал.

– Разве?

– Если только у тебя под кроватью не припрятан мешок с деньгами, – съязвила я.

Арктур ненадолго скрылся в своей комнате, а вернувшись, выложил на стол пухлую пачку банкнот.

– Похоже… похоже, насчет мешка я угадала.

– Рантаны не сослали бы меня на чужбину без гроша.

Я медленно перебирала новенькие, хрустящие купюры.

– Сколько здесь? Десять штук?

– Двенадцать. Пользуйся на свое усмотрение.

– Ты даришь мне двенадцать тысяч фунтов? – Мой взгляд метался от рефаита к банкнотам. – Я говорила, как сильно ценю нашу дружбу?

– Считай это еще одним подарком ко дню рождения. – Арктур опустился на стул. – Предлагаю для начала отправиться во Двор чудес.

Знакомое название. Джексон в свое время мне все уши прожужжал, нахваливая знаменитые трущобы, где собирались обитатели парижского дна.

– Согласна, – кивнула я, любовно поглаживая пухлую пачку. – Маршрут известен?

– Крупнейшие трущобы располагаются к северу от реки. Конечно, если с моего последнего визита в Париж они не поменяли дислокацию.

– Думаешь, нас так запросто пустят? – усомнилась я. – Без паролей и провожатых?

– Не знаю, не пробовал, – признался рефаит.

– Ладно. – Я побарабанила пальцами по столешнице. – Сколько туда ходу?

– Пешком примерно полчаса.

– Отлично. Выдвигаемся завтра утром, чтобы не нарваться на ночной патруль. Будем соблюдать предельную осторожность, обещаю, – заверила я.

– Только учти, я по-прежнему не одобряю твою затею.

– Учту. – Я одарила его торжествующей улыбкой. – Выше нос, Арктур Мезартим, из тебя непременно выйдет славный синдикатчик.

Утро выдалось ясным. Солнечные лучи золотистым ковром устилали пол.

Радостное предвкушение заживило раны, ноги сами норовили пуститься в пляс. Проглотив солидную порцию овсянки с яблочным маслом, я занялась сборами.

Вот-вот осуществится моя детская мечта увидеть Париж. Внутри меня все пело от восторга. Впервые за долгое время я почувствовала себя живой.

Гардероб занимал отдельную комнату. Наверное, квартира некогда служила перевалочным пунктом для агентов «Домино», забегавших сюда переодеться. Я выбрала белую блузу, заправила свитер цвета древесного угля в брюки с высокой талией, застегнула пуговки на ботинках с низким каблуком. Очки с дымчатыми стеклами скрывали примерно треть лица. Козырек фуражки – еще четверть. Я выпрямила волосы – пока возилась с прядями на затылке, умудрилась обжечь шею и руку, хотя могла бы изначально попросить Арктура помочь. Потом набросила на плечи зеленый плащ и повязала шарф. Тщательно завернутый в тряпку клинок перекочевал из-под подушки в карман.

Спускаясь по лестнице, я мельком глянула на себя в зеркало. Прилизанная шевелюра смотрелась омерзительно.