Страница 31 из 86
— Недолет, — констатировал Румата, — вторая машина — залп.
— Вот это уже более удачно, — удовлетворенно прокомментировал дон Пина, глядя, как пламя пожирает борт одного из кораблей, — интересно, эти парни так и будут стоять, как бараны, пока мы их расстреливаем?
— Я бы на их месте попробовал спустить на воду легкие лодки и уйти в дым, — сказал Верцонгер, до сих пор молча наблюдавший за происходящим.
— А дальше? — спросил Йона.
— А дальше — под прикрытием дыма высадиться на берег.
— А потом?
— А потом видно будет. На мой вкус, все лучше, чем ждать, пока тебя зажарят.
— Ну, чтоб так рассуждать, надо родиться с мечом в руке.
— Кто бы как не родился, все равно когда-нибудь помрет, — невозмутимо заметил вождь варваров, — а помирать уж точно правильнее с мечом в руке.
— А вот мой дед помер в своей постели, а провожали его одиннадцать детей и никак не меньше, чем сорок внуков, — с вызовом в голосе возразила Ога, — скажешь, неправильно помер?
— Так ведь тогда, наверное, мир был?
— Ну, был, — согласилась она, а что?
— Да ничего. Просто я никогда не видел, как это бывает, чтобы мир.
Тем временем, машины перезарядили и Румата последовательно скомандовал залп первой и второй.
На этот раз оба выстрела попали в цель. Один корабль запылал, как обычно, от борта, второму же снаряд попал в середину мачты и текучий огонь, быстро распространяясь по верхней палубе, охватил весь корпус.
Только теперь в остатках флота наметилось некоторое движение. Три корабля медленно двинулись вперед. Восемь остались на месте, но на их палубах началось бурное движение.
— Недурно задумано, — сказал дон Пина, — если мы подожжем корабли недалеко от причалов, с остальных под прикрытием дыма можно попытаться высадить десант на шлюпках.
— Значит, мы не будем поджигать эти корабли, — равнодушно отозвался Румата, — передайте расчетам катапульт приказ: с дистанции тысяча футов начинать обстрел.
И, видя, что машины уже перезаряжены, Румата снова скомандовал залп… Да, пристрелялись его канониры. Два корабля, накрытые прямыми попаданиями вспыхнули целиком — от мачт до нижней палубы.
На пристани появляются новые действующие лица: Кира и двое полковников.
— Продолжайте обстрел, постарайтесь закончить дело побыстрее, чтобы они не успели высадиться куда-нибудь на шлюпках, — Румата передает Йоне рупор, и разворачивается к вновь прибывшим, — какие новости?
— К горловине вышло двадцать семь кораблей, — говорит Кира, — но прорываться не стали и попытались пройти вдоль берега. Двадцать шесть уничтожено. Один — ушел к середине бухты и мы его потеряли. По-моему, это был флагман.
— Плохо… дон Кси, обеспечьте усиление наблюдательных постов. Мы должны обнаружить этот корабль до наступления темноты.
— Считайте, что он уже обнаружен, — беспечно отвечает дон Кси и направляется к своим разведчикам, стоящим чуть поодаль.
В этот момент три выдвинувшихся вперед корабля пересекли установленную Руматой роковую отметку в 1000 футов.
Страшен был удар четырех больших катапульт. Град дробленых камней обрушился на палубы, круша человеческие тела, срывая крепления и проламывая толстые доски. Два корабля потеряли управление, а один начал ощутимо крениться на борт — видимо от удара разошлись стыки ниже ватерлинии и в трюм стала поступать вода.
Почти сразу же по команде Йоны заработали плавучие метательные машины. Теперь, пристрелявшись, они бросали по одному снаряду с короткими паузами. Промахов практически не было. Вскоре все корабли, оставшиеся на дальнем рубеже, горели и ветер постепенно сносил их в сторону скалистого берега.
Тем не менее, девять шлюпок все-таки оказались спущены на воду. Они выдвинулись на пару сотен футов, когда второй залп катапульт добил три уже изуродованных корабля. Теперь эти шлюпки принимали барахтающихся в воде людей.
«Интересно, что они собираются делать дальше? — подумал Румата, — сдаваться? Высаживаться на другом берегу? Или попробуют вырваться в открытое море?»
Ответа на этот вопрос так никто и не узнал. Педантичный и исполнительный Йона, которому дано было четкое указание не допустить высадки противника на шлюпках, уже успел перенацелить метательные машины… Румата отвернулся. Он не хотел видеть того, что будет дальше. На пристани очень кстати появился Арата и стал докладывать о результатах прочесывания берега. Доклад был скучным и однообразным. Атаман перечислял точки, где были обнаружены маленькие группы добравшихся до берега солдат противника. Каждый эпизод заканчивался словами: «уничтожены лучниками, с нашей стороны потерь нет».
Оставалось лишь одобрительно кивать, на подобие китайского болванчика. Когда он закончил рассказ, Румата поинтересовался:
— А вы не видели случаем корабль? Скорее всего, флагманский. Он единственный уцелел и сейчас дрейфует где-то в акватории бухты.
— Я его и сейчас вижу, — невозмутимо ответил Арата.
** 18 **
… Из завесы густого дыма появляется изуродованный огнем флагман. Мачты нет — на ее месте торчит короткий обрубок. Правый борт в двух местах обуглен от ватерлинии до верхней палубы. Ход неровный — две трети весел отсутствует.
— Интересно, что у них за магистр такой упорный? — задумчиво произносит Румата.
— Сжечь? — деловито спрашивает Йона.
— Зачем? Это мы всегда успеем. Посмотрим, что он будет делать. Было бы неплохо захватить корабль — хочется ознакомиться с их морским вооружением.
— Я, кажется, знаю, как это сделать, — неожиданно говорит Кира, — Йона, дай-ка мне рупор.
— Что ты затеяла? — спрашивает Румата, но девушка уже действует.
Ее звонкий голос разносится над волнами:
— Магистр! Я, Светлая, посланница Хозяйки, спрашиваю тебя: готов ли ты в поединке со мной на мечах завоевать право выйти отсюда вместе со своим кораблем, командой и оружием?
Возникает пауза, затем издалека слышится:
— Ты думаешь, я поверю ведьме?
— У тебя нет выбора, — громко и спокойно говорит Кира, — если ты не явишься на поединок, вся твоя команда будет сожжена вместе с кораблем. Те, кто выходит в море под началом труса и кастрата, не заслуживают иной участи! Победишь — уходишь свободно. Проиграешь — корабль мой.
Снова пауза. Затем ответ.
— Ну, хорошо же. Жди, ведьма.
— Ты уверена, что хорошо подумала? — озабоченно спрашивает Румата.
— Милый, это же так просто! — Кира улыбается, — и, кстати, попроси, чтобы сюда позвали доктора Будаха с лекарской сумкой.
— Зачем?
— Ему это пригодится, — загадочно отвечает девушка.
Тем временем, с флагмана спускают шлюпку. В нее грузятся пятеро — четыре гребца и, судя по всему, сам магистр.
На пристани, не сговариваясь, освобождают место для предстоящего поединка.
Шлюпка преодолевает уже две трети расстояния, когда появляется Будах.
— Вы звали меня, Светлая?
— Да, почтенный доктор. Я вспомнила один наш разговор. Вы предположили, что с помощью неких имеющихся у вас трав можно за три дня поставить на ноги человека, раненного в легкое?
— Не совсем так, Светлая. Я говорил о случае, когда рана сквозная и чистая, и когда помимо самого легкого не задеты другие важные органы, включая сюда позвоночник и главные пути кровотока.
Кира задумывается ненадолго, затем жестом подзывает ближайшего воина.
— Доктор, я не сильна в анатомии. Вы не могли бы показать на этом юноше для примера?
— Ну, если входное отверстие например здесь, — Будах легонько тыкает пальцем в правую сторону груди юноши.
— А выходное?
— Если это обыкновенная рана от меча, стрелы или копья, то выходное, окажется примерно вот здесь.
— Благодарю вас, дорогой Будах. Теперь я поняла.
Девушка одаривает доктора милостивой улыбкой и направляется в середину очищенной для боя площадки.
Почти в то же время подходит шлюпка с флагмана. Магистр, с ловкостью, выдающем в нем бывалого моряка, перепрыгивает с низкого борта на причал. Это крупный, подтянутый жилистый мужчина лет сорока, одетый просто, по-моряцки: в кожаные штаны и куртку без рукавов. Только легкие сапоги из дорогой кожи, перстень с темным рубином на пальце, да еще жесткое, властное лицо, выдают в нем человека, привыкшего отдавать приказы и смотреть на окружающих сверху вниз. Впрочем, еще мечи — великолепная пара из лучшей соанской стали, в отделанных серебром ножнах.