Не верьте цифрам!

• Бесцеремонно классифицировать крупные статьи расходов как «несущественные».

• Раздувать предполагаемую будущую доходность пенсионных программ, даже если разумные ожидания в отношении будущих доходностей значительно понизились.

• Учитывать в выручке сделки с покупателями, которые занимают деньги на покупку у продавца.

• При проведении слияний осуществлять огромные списания дебиторской задолженности только лишь для того, чтобы собрать ее позже; а также списывать находящиеся в хорошем состоянии станки и оборудование, чтобы устранить будущие амортизационные отчисления.

• Исключать стоимость опционов на акции, предоставляемых в качестве вознаграждения, из корпоративных расходов. (Сегодня эта практика, к счастью, запрещена.)

• И, чтобы не забывать, умело использовать различия между учетом по GAAP и налоговым учетом.

И я даже не упомянул о сокрытии долгов в специально созданных для этой цели фирмах, в чем особенно преуспела Enron.

Все эти практики в соответствии с GAAP являются в США вполне законными. Поэтому главная проблема с таким креативным финансовым инжинирингом заключается не в том, что является незаконным, а в том, что является законным. На самом деле, при правильном учете даже проведение фондовых опционов задним числом – один из свежих примеров злоупотреблений корпоративного менеджмента – считается абсолютно законным. И избитая фраза консультантов по менеджменту, – «Если вы можете это измерить, вы можете этим управлять»: все чаще становится мантрой руководителей компаний.

Реальный рынок против рынка ожиданий

Впервые я столкнулся с убедительной формулировкой различий между реальным рынком и рынком ожиданий в работах Роджера Мартина, декана Ротманской школы бизнеса университета Торонто. Я сам долгое время говорил об этой дихотомии, но другими словами. Меня беспокоило то, что мы придаем слишком большое значение числам. Но, как было сказано в 1-й главе, «числа не есть реальность. В лучшем случае, они – бледное отражение реальности, в худшем случае – грубое искажение тех реалий, которые мы пытаемся измерить… [В результате] мы поклоняемся числам и принимаем за талисман инвестиционной реальности сиюминутную точность цен акций вместо имманентной неточности внутренней корпоративной стоимости».

В недавнюю эпоху триумф иллюзий над реальностью нашел воплощение в «менталитете казино» очень многих институциональных инвесторов, что привело к весьма неприятным последствиям. Рынок ожиданий с его ценами всецело затмевал собой реальный рынок внутренней корпоративной стоимости. Но когда восприятие – точные, но преходящие цены акций – далеко отрывается от реальности – неточной и трудной для измерения, но долговечной внутренней корпоративной стоимости, по сути, дисконтированной стоимости будущего денежного потока корпораций, этот разрыв может быть преодолен только в сторону реальности. Дело в том, что поднять краткосрочную цену акций, чтобы удовлетворить потребности рынка ожиданий, несложно. Но повышение корпоративной стоимости в течение длительного периода времени на реальном высококонкурентном рынке – непростая задача (об этом я кое-что знаю), которая под силу только исключительным компаниям.

Когда имеется два очень разных рынка, почти неизбежно возникают серьезные конфликты. Роджер Мартин представляет свою концепцию двух рынков, используя как аналогию профессиональный футбол. Здесь рынок ожиданий представлен ставками на разницу в счете между соперничающими командами. Когда матч заканчивается, реальность обнаруживает себя: окончательный счет (т. е. фактическая разница в счете). Говоря о футболе, Роджер Мартин замечает: «Ни одному из участников реального рынка не разрешено играть на рынке ожиданий». Ни звездным нападающим, ни любым другим участникам футбольной драмы не позволяется делать ставки ни на какие матчи, даже те, в которых они не играют. Разумеется, некоторые считают такой абсолютный запрет неразумным.

И затем Мартин сбрасывает бомбу.

Но есть большая игра, где участникам реального рынка не только разрешается играть на смежном рынке ожиданий, но и, более того, их поощряют так поступать, а именно делать ставки на цену акций компаний на фондовом рынке. В то время как первостепенной задачей генеральных директоров компаний является (или должно быть) построение реального бизнеса, они слишком много внимания уделяют игре на рынке ожиданий, занимаясь формированием ожиданий инвесторов, управляя количественными показателями и получая ошеломительного размера вознаграждение в форме акций на основе теории о том, что оно якобы выравнивает интересы топ-менеджмента с интересами акционеров[62].

Увы, вознаграждение в форме акций отнюдь не достигает этой цели. Оно поощряет генеральных директоров – и финансовых директоров, зачастую с молчаливого согласия их аудиторов и членов совета директоров – манипулировать рынком ожиданий к собственной выгоде. Вот почему вознаграждение в форме акций для управляющих компаниями менеджеров должно быть запрещено точно так же, как запрещена игра на спортивном тотализаторе для профессиональных футболистов. Когда мы вознаграждаем наших управляющих на основе иллюзии, а не реальности, за это расплачивается все наше общество.

«Битва за душу капитализма»

Эта дихотомия между реальным рынком и рынком иллюзий во многом объясняет, где и как корпоративная Америка, инвестиционная Америка и Америка взаимных фондов пошли неверным путем. Это тема моей вышедшей в 2005 г. книги «Битва за душу капитализма», где я исследую, что именно пошло не так в каждом случае и как это можно исправить. Неслучайно книга начинается словами из первого послания святого Апостола Павла коринфянам: «И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению?» Эта книга о сражении, и, поскольку я уверен в том, что сегодня под угрозой сама душа нашей капиталистической системы, моя труба издает совершенно определенный звук. Вот некоторые из основных изъянов, результаты неправильной мутации нашей капиталистической системы, каждый из которых детально изучен в моей книге.

В корпоративной Америке

• Шокирующее увеличение размеров вознаграждения корпоративного менеджмента: у пяти самых высокооплачиваемых высших руководителей публичных компаний оно более чем удвоилось, увеличившись с 4,8 %-ной доли прибыли в начале 1990-х гг. до 10,3 % в последнее время, в то время как за этот период сами прибыли – мера успеха, которой так любят похваляться генеральные директора, – росли на незначительные 1,9 % в год.

• Расцвет финансового инжиниринга, или, точнее будет сказать, «манипулирования», посредством которого руководители компаний «управляют» цифрами прибылей, чтобы достичь тех прогнозных показателей, которые они из квартала в квартал дают Уолл-стрит. Вот один из эффективных способов: повышать предположения по будущей доходности корпоративных пенсионных планов, несмотря на снижение разумных ожиданий. Только подумайте: в 1981 г., когда долгосрочные казначейские облигации приносили 13,9 % годовых, компании закладывали предполагаемую доходность пенсионных программ на уровне 7 %. Сегодня, когда доходность облигаций упала до 4,7 %, предполагаемая доходность таких программ в среднем закладывается на уровне 8,5 %. Этого не будет, и их недофинансированность станет нашим следующим крупным финансовым скандалом.

• Несостоятельность наших традиционных стражей – аудиторов (которые превратились в партнеров, если не соучастников деяний корпоративного менеджмента через предоставление высокоприбыльных консультационных услуг), регуляторов, законодателей (кто в 1993 г. Вынудил Комиссию по ценным бумагам и биржам отказаться от требования к компаниям учитывать стоимость опционов на акции как корпоративные расходы?) и особенно независимых директоров, которые, как я выразился в моей книге, «не обеспечили надлежащего контроля взрослых за безответственными гениями», управляющими нашими компаниями.

В инвестиционной Америке

• Поскольку наше общество собственников почти исчезло (если в 1950 г. индивидуальные инвесторы напрямую держали 92 % всех акций, то сегодня – всего 30 %), контроль над компаниями перешел в руки гигантских финансовых институтов, чья доля, соответственно, выросла с 8 % до 70 %. Но эти агенты, осажденные многочисленными конфликтами интересов и имеющие собственные повестки дня, плохо представляют интересы своих принципалов.