Княжна

— Но я видела его машину и знаю цвет, марку, номер, — с достоинством добавила, не улавливая особой радости от первой дозы информации.

— А вот это уже что-то, — протянул ей смартфон и она быстро запечатала тоненькими пальчиками.

После ужина заказал ещё немного еды с собой, чтобы девчонка могла накормить и маму. Оставил ей свой номер для связи, настоятельно рекомендовав не стесняться звонить, если вдруг что-то вспомнит или ей станет страшно за свою жизнь и отвёз домой.

— Сумасшедший денёчек, — крякнул Давид, нехотя выбираясь из авто у своего дома.

Устало кивнул, соглашаясь и прощаясь одновременно. На мокром асфальте, размытыми яркими пятнами отражались огни города, привнося красок в бетонную серость. Мчал куда глаза гладят, приводя в порядок голову. Меня мучил ещё один немаловажный вопрос о том, кто же все-таки крот. Теперь, когда ясно, что покушался на меня наркоторговец, вопрос о предателе стал ещё острее. Возможно, и зацепок у меня не было из-за слива информации. О моем отъезде знали трое человек: Давид, Заза и Гога. И от этого настроение сильно портилось. Ни один из них не заслуживал моего недоверия, но теперь…

Не заметил, как оказался в знакомых узких проездах очередной колоссальной многоквартирной застройки. Припарковался и вышел из машины, вдыхая полной грудью свежий аромат пожухшей мокрой листвы. В окне Адель горел свет, время к полуночи, но она все ещё не спит. Накатила щемящая сердце тоска. Вынул сигарету и закурил. Дым кольцами поднимался в чёрное небо, медленно растворяясь.

С ней я вкусил сладость жизни, а без неё все сново стало пресным, как прежде.

Глава 15

Аделина

День после разговора с Тариэлом прополз мимо меня. Так, словно я лишь сторонний безвольный наблюдатель, не влияющий на ход событий. Все доносилось сквозь плотную толщу воды, приглушенно и тускло. Лишь дважды выныривала, из затягивающей трясины наружу, испытывая шквал эмоций: во время встречи с сестрой и при виде Таро у гипермаркета. Если в первом случае меня окатило нежное трепетное чувство к родному человеку, сменяющееся гнетущим переживанием за его благополучие, то во втором, ядовитый укол обиды при виде улыбающегося лица (только у меня что ли кошки на душе скребут?!), и вспышка удивления. Что он забыл в магазине у моего дома? Его дворец совершенно в другой стороне…

В остальном, от меня на метры несло меланхолией. Я ответственно старалась переварить все переживания внутри себя, не выплёскивая негатив на близких, но тонкие струйки моего настроения все же просачивались сквозь наспех выстроенную защиту. И вроде бы, откуда взялась эта подавленность? Сама ведь его прогнала.

Разум громко диссонировал с сердцем и кто кого перекричит — нерешённый вопрос. Так или иначе, судить эти дебаты вызвалась самая противная из всех судей — нежданно-негаданно нагрянувшая депрессия. Заходи, дорогая, почётным гостем будешь на нашем празднике жизни.

В тот вечер я все-таки попросилась переночевать у Ариадны, поздно осознав, что ключи от моей квартиры он не оставил. Придётся менять замки. А на утро нас с Златой подвёз Леша, по пути заехали в магазин за продуктами — дома шаром покати. Сам настоял на встрече, но мне сказать ему больше нечего. Так что повисло между нами неловкое молчание. Своей настойчивостью он только все усложняет…

Школу с Златой мы прогуляли. Приготовили домашнюю пиццу с разными начинками, разлили шипучую колу в высокие бокалы и увалились на диван пересматривать любимые мелодрамы. Рыдали обе крокодильими слезами над фильмами, снятыми по мотивам книг Николаса Спаркса: «Лучшее во мне», «Дневник памяти», «Дорогой Джон».

Вот это любовь…

И мне стало лучше. Выплакала то, что давно скапливалось внутри. После смерти родителей всегда пыталась быть сильной, взрослой, ведь я несу ответственность за сестру, а как хочется порой расслабиться, полагаясь на надежное, сильное плечо. Поглядывала на Злату и с замиранием сердца удивлялась тому, как быстро она взрослеет. Во мне росла уверенность в правильности выбора, мой долг перед родителями, долг перед самой собой — во что бы то ни стало позаботиться о сестре.

Мы провели классный день, бальзамирующий израненную душу.

Вечером, на нашем пороге с бутылкой красного полусладкого и огромной коробкой эклеров материализовалась Ариадна. Внутри вновь засияло солнышко. Поддержка близких дорогого стоит.

Злату наш щебет особо не интересовал и она удалилась заниматься своими делами, а затем и вовсе уснула. Мы лихо справились с первой бутылкой вина и я из заначки достала вторую. Ее мы чинно цедили остаток вечера, обсуждая мое приключение, если это слово сюда вообще подходит. После моей исповеди, Ариадна залпом выпила целый бокал и некоторое время молчала.

— Ну, знаешь… если так подумать…, - начала она издалека, — кто-то зубную пасту не закрывает, стульчак там не опускает, носки разбрасывает, — медленно перечисляет, артистично жестикулируя, — что там ещё, — щёлкает пальцами, подбирая нужные варианты, — вот, молоко прям из пакета пьёт! Это прям фу, — морщит аккуратный носик, — кто-то оказывается женатым… у всех свои недостатки, — пожимает изящными плечиками, забавно округляя глаза.

— Ты сейчас шутишь, да? — изо всех сил стараюсь сдерживать истеричный смешок.

— Согласна, у него изъян… чуть-чуть серьёзнее, — с трудом выискивает слово помягче, — но, какие мужчины, такие и недостатки, — с профессорским видом отправляет в рот ломтик сыра.

— Хочешь сказать, что зря я тут панику развела? Мол, убивает иногда и ничего страшного? У кого-то вон про даты совместные забывает и нормально, живут же люди?

— Не то чтобы прям так, но суть ты уловила правильно, — искренне закивала головой, ввергая меня в шок.

Заметив замешательство на моем лице, рассмеялась и быстро добавила:

— Я имею в виду, что не убивает же он невинных старушек, монашек или детей. Он разбирается с такими же бандитами.

— Ты полагаешь, что их жизни не имеют цены?

— Я полагаю, что они получают по заслугам. Ну не производит он впечатление серийного убийцы, получающего кайф от самого процесса…

На этом мои аргументы иссякли, потому я налила ещё вина и выпила его в три больших глотка. Какая-то часть меня активно поддакивала словам подруги, выискивая разумное зерно в подобных рассуждениях. Другая часть вставала на дыбы, противясь ее доводам.

Бред какой-то.

— Душно тут у тебя, — оттянула ворот свитера подруга и провернулась к окну приоткрывая его «на проветривание». — Скажи-ка, милая, на чем катается твой бандюган? — протянула она, с энтузиазмом вглядываясь в ночь за окном.

В одно мгновение я оказалась возле неё. Сердце подскочило к горлу, замерло на несколько секунд и рухнуло в пятки, развивая умопомрачительную скорость. В ушах гулко забарабанил пульс, ладошки вспотели. Что он здесь делает…так поздно… так близко….

— Ты в порядке? — нахмурилась Ариадна, придерживая меня за плечи, — ааа, это он, — догадалась, сверкая улыбкой. — Иди к нему.

— Да ты что, нет! — попыталась высвободиться из ее рук, но она крепко вцепилась в меня, выталкивая в коридор. — Что ты делаешь?! — кошкой шиплю, но как можно тише, не разбудить бы сестру.

— Поговори с ним! Без эмоций, спокойно. Задай все вопросы, что тебя волнуют и прими окончательное решение!

— Не могу! Я пьяненькая! Наделаю глупостей! — борюсь с цепкими пальчиками подруги, но она, как бульдог, не отодрать. Упрямо тащит меня к выходу.

— Истина в вине, — уверенно заявляет, всучивая мне в руки пальто и выставляя за дверь. — И чтобы раньше утра дома не появлялась! — грозно шикнула, закрывая перед моим носом дверь. Ну вот, дожилась, выперли из собственной квартиры.

Металась из угла в угол лестничкой площадки с придурковатым видом (наверное). Как выглядела со стороны точно не знаю, уж слишком увлеклась нешуточными баталиями, развернувшимся в моей дурной (тут уж никаких сомнений) голове.

Нет. Не. Пойду. И точка! Как в глаза ему смотреть?