Княжна

Проклятье, надеюсь, я к ней не завалился пьянючий в дрызг. Голова адски трещала. Морщась от гудящей боли, вытащил из-под ног пустые бутылки и кинул назад. От стука стекла друг о друга, начал просыпаться Дато, жалобно мыча и растирая виски. Хвала всем святым, хреново не только мне.

Завёл машину и отправился в поисках чего-то чем можно было бы опохмелиться. Это сейчас вопрос жизни и смерти.

— Чувствую себя так, словно меня локомотив сбил…, - прокряхтел Давид, с трудом выпрямляясь на кожаном сидении. Нахмурился, очевидно, силясь вспомнить хоть что-то из вчерашнего вечера.

Мазнул по нему взглядом из-под чёрных солнцезащитных очков (глаза нещадно горели от чрезмерно яркого солнечного света), заруливая к первому попавшемуся гипермаркету.

— Я тоже нихрена не помню.

— Давно мы так не пили, — хмыкнул Дато, показывая пальцем на свободное парковочное место.

Брели по гипермаркету, как два отпетых алкоголика: пошатываясь и обдавая редких посетителей едкими парами. Добравшись до стойки с минеральной водой, Давид дрожащими руками вынул бутылку и тут же припал к ней, избавляя себя от Сахары во рту. Твёрдым движением руки отодвинул брата и потянулся к животворящей влаге.

Представляю как мы смотрелись со стороны… Два здоровых мужика, заросших и чертовски помятых, с диковатым видом глушат минералку у холодильника, как у чудотворного алтаря. Собрав пустые бутылки и захватив с собой ещё по одной, поплелись на кассу.

Давид, приметив симпатичную кассиршу, взял со стойки пачку мятной жвачки и засунул в рот целую жменю белых подушечек.

— Ты рожу свою видел? Жвачка тут не поможет.

Давид смерил меня насмешливым взглядом, громко фыркнув:

— Учись, салага.

Пригладил смоляную шелковую бороду (ухаживал он за ней, как девица за кожей лица, или на что там женщины бабки спускают), прошёлся пятерней по шевелюре, приподнимая в беспорядке челку, натянул на губы фирменную улыбку обольстителя.

— Добрый день, — брови девушки взметнулись вверх, путаясь в каштановой челке, при виде нашей корзины. Подняла зелёные глаза на сияющего улыбкой Давида и густо покраснела.

— Ирина, — пропел Дато имя на бейдже — краса моя, неземная. Мне гадалка нагадала, что сегодня встречу свою суженную с именем на «И». Можешь себе представить такое совпадение?

Жвачка только усилила убойный аромат перегара, такой, что поплохело даже мне. Девушка проморгалась отчаянно пытаясь смочить пересохшую роговицу глаз.

— Это судьба, — согласилась, кокетливо улыбаясь Давиду. Быстро пробила наши покупки и сложила в пакет. Приложил карту, расплачиваясь и с интересом наблюдая за братом. Он павлином распушил хвост, не обращая вниманиям на собиравшуюся очередь.

— Тогда поужинаем вечером? В часиков семь? — подмигивает, сверкая ровным белоснежным рядом.

— В семь? — переспрашивает, невинно хлопая глазами. — Ир, ты как? В семь свободна? — поворачивается, к появившейся из ниоткуда грузной женщине.

— А? Что, Вик? — переспрашивает громко пыхтя тетя, накидывает на покатые плечи жилет и занимает место кассира. — Спасибо, что подменила.

Я не выдержал. От всей души прыснул в кулак, отчаянно делая вид, что закашлялся. Зеленоглазая победно сверкала глазами, демонстрируя Давиду золотую полоску на правой руке.

— Так бы сразу и сказала, — бурчит брат и подхватывает пакет с покупками, спеша скрыться с глаз шуршащей за его спиной публики.

— Мастер-класс засчитан, — хохотнул, морщась от стреляющей боли в темечке.

— Будь она свободна, у неё не было бы шансов, — без тени сомнения заявляет. Самооценку Дато не так-то просто понизить.

У двери «Гелика» я замешкался, оглядываясь через плечо. Взгляд моментально зацепился за знакомую женскую фигуру, быстро отыскивая у силуэта глаза. Потухшие, больше не сияющие яркими топазами. Застывшая улыбка на моем лице, сменилась ничего не выражающей маской. Серой, неприметной, самой надёжной из всех возможных. Доли секунды мы прожигали друг друга глазами, пока Лёша не усадил ее в машину, бережно придерживая за талию.

Я сопроводил взглядом каждое движение, каждое соприкосновение их тел, подпитывая злость, растущую внутри меня.

Как же мне хотелось этому упырю выдернуть хребет.

— Все бабы — ведьмы, — философски хмыкнул Давид, проследив направление моего взгляда. — Но ты, Таро, обладаешь воистину ангельским терпением. Я бы этому щенку уже все рёбра переломал.

Сплюнул на землю, сопровождая взглядом выезжающую с парковки машину. Адель отвернулась в другую сторону от окна о чем-то беседуя с упырем.

Кто бы мог подумать, что она так быстро забудет о нашей ночи. Только вчера пылала в моих руках, а уже сегодня выезжает на совместные покупки с… этим, точно они семейная пара!

Меня больно прострелило вдоль позвоночника: что если она согласилась выйти за него замуж? Об этом лучше не думать…

Сел за руль, с силой хлопнув дверью. Давид волком зыркнул в мою сторону, мол «за что красавицу? Она, в отличие от всяких там баб, верно служит». К машинам у него особое, трепетное отношение.

— Наведаемся в бордель к Паше-сутенеру.

Дато хлопнул в ладоши и потёр их в предвкушении.

— Проституток не очень-то люблю, но этот лебедь белокурый, за сутки довёл меня до такого состояния, что я еле ногами перебираю. Яйца — свинцовые, гудят и к земле нещадно тянут, — вдруг пожаловался Давид. Раньше у него подобных проблем не было. Не то чтобы я пристально следил за состоянием его мошонки, просто у женщин он ходил в любимчиках. Они сами предлагали себя, а он руководствовался сокращённым правилом: дают — бери. Вторая часть про «бьют» на нас не распространялась. Тут скорее, бьют — бей шустрей двойным встречным.

Это объясняет его попытку снять кассиршу.

— Теряешь хватку.

— Кто бы говорил, — рассмеялся Дато, присвистывая мимо проплывающим девушкам, в приоткрытое окно. Они кокетливо хохочут, краснеют, охотно дарят ему томные взгляды с поволокой.

— Мы не для этого туда едем, так что передай «отбой» нижнему этажу.

— Вечно ты кайф ломаешь, — с трудом отрывает взгляд от длинных ног одной из девушек, призывно выглядывающих из-под коротенькой не по погоде юбке.

— Прости, брат, долг превыше всего. Ты, кстати, сам грозился кишки выпустить тому, кто девчонку эту чуть ни угробил. Передумал? — мимолетный взгляд окончательно позволяет убедиться, что его намерение покуролесить скорее от смешанных чувств, возникших после встречи с дочерью Березовского.

— Не передумал, — буркнул Дато, не желая вдаваться в подробности. А я не настаиваю, не то у нас состояние, чтобы разговоры душевные вести. Лучше сосредоточиться на деле.

В самом центре города приютился элитный салон релаксации с кричащим названием «Эммануэль». Официальная версия, происходящего за высокими молочными стенами из дагестанского камня: стриптиз и эротический массаж, — никакой проституции, разумеется! Девушки в этом заведении разные, на любой вкус и кошелёк. И все работают на добровольных началах, никакого принуждения. Паша тщательно следил за этим, а я взамен крышевал эту богадельню, отводя взор мусорских псов, разевающих пасть на лакомый кусок.

И этот лакомый ломоть остался без заботливой хозяйской руки, что повлечёт за собой вереницу проблем, как пить дать. Окна и входная дверь зазеркалены, так что сияет обитель разврата последними лучами солнца. О нашем появлении в оплоте похоти известил хрустальный перезвон маленьких колокольчиков. Дверь за нами захлопнулась и мы оказались в широком холле с мягким розоватым светом, пробивающимся сквозь лёгкую дымку. Частицы воздуха плотно сплетенные с витающими благоуханиями, окутали нас невесомой вуалью, наполняя до краев лёгкие сладким ароматом. Отовсюду и ниоткуда конкретно, струилась медленная инструментальная музыка, призывая пасть перед гнётом первобытной потребности соития.

На стенах постеры полуобнаженных женщин — все довольно эстетично и направлено лишь на подогревание клиента. Впрочем, как и дурманящие благоухания, наверняка являющейся сильнейшими афродизиаками, и музыка, постепенно вводящая в транс. Вопреки моему желанию, фантазия стала вырисовывать крайне неприличные картины, главной героиней которых была Адель.