Страница 5 из 17
– Расслабься, ты сейчас обмочишь свои штанишки, когда увидишь, на что я променял твою рухлядь. Можешь уже возносить хвалы моему великому гению…
Иногда его хотелось убить, придушить и слушать блаженную тишину. Потому у Грека и не было друзей в академии, потому что никто, кроме молчаливого и терпеливого Корнея не мог вынести его надуманный аристократизм, брызжущий фонтанами на окружающих, никто не уживался с таким важным и чванливым щеголем, кроме Корнея, отличающегося спокойным характером и полным равнодушием к своей репутации.
– Дай я сначала посмотрю, а потом поговорим.
– Смотри. Последний ангар…
– Ты что, шельмец, все это провернул за одну ночь?
– Да я давно уже все продумал, денег только не было. Так что, считай, ты вовремя подвернулся.
– Я уже хочу убить тебя…
– Да не дрейфь, Ворон, ты только глянь на эту красотку!
Это был последний шанс, тогда еще можно было бежать. Бросить к черту «красотку» Грека и смыться, устроиться на работу звездолетчиком где-нибудь на окраине, где не знали, кто такой Корней-Зенекис Кха-Совура. Нужно было даже не заглядывать туда, в проклятый ангар, развернуться и потопать себе обратно в номер гостиницы, принять ионный душ и улететь с первым же рейсом на Гвал. Нет же, дьявол любопытства был в нем сильнее, чем желание жить. Любопытство, это все, что осталось в отличнике летной академии после многолетней тяжелой работы по перевозке всякого непотребного говна. Он поверил Сережке, своему верному другу, своему искусителю, вольнодумцу и прожектеру. Он хотел вырваться из пут нищей и скучной жизни. Что ж, теперь говна в его жизни стало намного больше.
Он увидел острый черный нос. Такие сексуальные формы могли быть только… нет, не может быть! Л 66, военный крейсер? Нет, он стоит порядка десяти миллионов кредиток. Нельзя обменять старую рухлядь на совершенное оружие Рема. Он тайком посмотрел на Грека. Тот по-прежнему сиял как звездопад на Пандоре и потирал руки, как мушка, влипшая в ягодный сироп. Сквозь лик красавца и джентльмена проступил хитрый гоблин. Ох, быть беде. Нет, Корней не мог не посмотреть, это выше его сил.
– Чей это звездолёт, Сергей?
– Твой, дружище. Наш, если хочешь. Ты им будешь управлять, я ведь всегда был хреновым летчиком.
– Не правда, ты сдал летные часы на отлично.
– У меня был роман сам знаешь с кем.
– Она же старая… Ладно, не важно. Я посмотрю, и если это то, что я думаю….
– Иди уже.
Он хохотал вслед. Эта была радость, но Корнею почему-то не было весело. Он всегда верил Леванскому, никогда не сомневался в нем и поставил бы свою жизнь на его честность. Но не сегодня. Сегодня ему было холодно и страшно. Сердце ушло в пятки, и он шел на негнущихся ногах к ангару, вдруг понимая, что совсем не управляет своей жизнью, и все происходит без его воли и участия, вот как сейчас…
Он ошибся. Это был не Л 66. Корней только вытер пот со лба и проглотил какой-то колючий комок. Откуда пришел страх, он не знал. Тогда не знал. Л 66 занимал бы половину такого ангара, не меньше, он был бы черный и стремительный, он был бы самым страшным оружием в руках умелого звездолетчика, он бы промчал их так быстро, как мог. Но он не умел прыгать через пространство. Поэтому это был не Л 66. У этой жуткой твари, занимавшей весь ангар, только нос походил на Л 66, и то издали. Эта биомеханическая хрень еще не поступила на конвейер, не было рекламы, не было статей и не было даже слухов. Он видел прототип в сети, один раз. Потом разработку заморозили. Перед ним стоял легендарный и, наверное, единственный АНГ – 2. Толстое серебристое тело было покрыто марсианским сплавом из дюрала, шасси не было, он сидел на каком-то подобии куриных лап. Гидравлика? Нет? Синтетический материал, принцип работы не понятен, скорость не известна, возможности … не ограничены? Да, такой должен прыгать, вон у него на иллюминаторе кресты-удержатели, и крептон струится по брюху струйкой.
– Встать! – приказал Корней и почесал затылок.
Чудовище поднялось. Бесшумно, пробило крышу ангара и выросло на три приличных дома вверх.
– Сесть.
Через крышу сразу подуло и всосалась гарь. Сел, холодно, беспрекословно. В ангаре послышался шум и смех. Это приплясывал джигу на воображении Корнея господин Леванский. «Да, я тебя добил, – говорило его самодовольная физиономия, – твоя душа звездолетчика будет мне благодарна до конца моей гениальной жизни».
Черта с два. Корней только покачал головой и повернулся к Греку:
– Ты чего, совсем спятил?
– А что не так? – Он еще улыбался во весь рот, но глаза уже потухли.
– Если бы я попросил тебя принести одно дерево, ты бы вырвал с корнем целый сад?
– Сильно большой для тебя, Корней-Зенекис Кха-Совура? Да, в этом дело?
– Нет, Сергей Павлович Леванский. Только долбаный инженер мог покуситься на такую сложную и непрактичную вещь, как биозвездолет. Ты понимаешь, что он живой? У него будет характер и он отправит тебя в ад, когда ты его достанешь. Это первое. Во вторых, эта курица жрет кроме энергона еще и биотопливо. Землю, растения, биомассу, протоплазму, человеческую в том числе. Известно ли тебе, по какой причине корпорация Старс прекратила разработку этой линии?
– Я же не звездолётчик, откуда мне знать…
– Эта линия вышла из-под контроля. Где ты это взял?
– Был тут один мужик … нет, не помню, с периферии космоса. Сказал, что работал на Старс и может продать прототип. Как раз два миллиона хотел. У меня было всего восемьсот кредиток.
– Серый, я тебя умоляю, давай продадим это чудовище и поделим деньги. Планету в следующий раз полетим искать.
– А в чем вообще проблема? – Леванский обиделся. Глаза у него стали маленькие и колючие. При всем своем мужском лоске он оставался капризным ребенком, которому мир должен был преподнести дары на золотом блюдце. Он не понимал. Это было простительно, он ведь не был звездолётчиком. Он видел перед собой чудо инженерного гения, видел сложное и великое произведение великих умов, он жаждал прикоснуться к этому изобретению. Он не понимал, что плохого в прототипе. – Это звездолет?
– Звездолёт… – устало вздохнул Корней.
– Он летает?
– Надеюсь.
– Он может совершать межпространственные скачки?
– Спроси у него сам.
– Хорошо. Эй, ты, звездолет, ты умеешь протыкать дыры в космосе? Он не отвечает.
– Это потому что у тебя должен быть виртуальный ключ к его личности. Твой мужик с периферии оставил что-то подобное?
Серый поник, было жалко смотреть, как опустились его гордые острые плечи, как поник длинный нос. Но он еще не сдался. Долго копался в карманах летной куртки, и вдруг воссиял, почти как до входа в ангар. На ладонь выпала металлическая бляшка и засветилась, голограмма выплюнула код активации. Лучше бы, мужик, ты не давал идиотам, вроде Леванского, такие опасные игрушки. Корней отобрал у него активатор.
– Дай сюда, это не для инженеров.
Назвал код, влез в сеть, замкнул портал. Красные нити побежали к звездолёту. Через некоторое время он засветился в ответ и равнодушно произнес приятным мужским тенором:
– АНГ 2, серийный номер 3 452, готов к полету. Подтвердите запуск. Топливо заправлено на тридцать два процента, предъявите права на управление.
– Права подтверждаю по сети, звездолетчик пятой категории Корней-Зенекис Кха-Совура. Еще одни права, доступ ограничен по линии управления, Сергей Леванский, инженер второй категории. Руку протяни, болван, звездолет считает твои права.
Леванский опять засиял. Звездолет казался ему невероятной крутью, какую только можно придумать. Сделал подарок другу…
– Ну, все ведь в порядке, можно лететь. Он прыгает?
– Прыгает, Сережа, прыгает. Еще как прыгает. Я даже думаю, что он прыгает туда, куда никогда не ступала нога ни человека, ни кетта. Только когда у него закончится запас топлива, нам придется скормить ему небольшую планету. Посмотри на брюхо. Это все большой энергобак. Нам не по карману такой звездолёт! Это военная разработка, рассчитанная перевозить на своем борту небольшую армию, а не двух искателей приключений. Есть у тебя кредитки на дозаправку?