По ту сторону

— Почему ты не ешь? — взвизгнула она.

— Не хочу, — повторил Евгений. — Просто без причины.

От этого у женщины лицо стало малиновым от злости.

Кажется, она хотела что-то сказать, но Евгений сразу поднялся, а следующее его действие вышло за рамки всеобщих ожиданий. Он просто взял и одной рукой перевернул стол, на котором возвышался торт.

Белоснежный торт рухнул на пол, обернувшись бесформенной кучей. Стоявшие совсем рядом и роняющие слюни Ксения и Семен не успели ощутить и тени сожаления о пропавшем угощении, как почувствовали резкий запах, напоминающий вонь от протухшего мяса. Опустив взгляд, они обнаружили, что куски торта у них на тарелках в какой-то момент стали выглядеть совершенно иначе.

Красная сердцевина превратилась в фарш, белоснежные сливки оказались мозгом, милые кругленькие украшения сверху — человеческими глазами, а три погасших свечи — тремя кроваво-красными костями.

— Твою ж! — от страха Ксения выронила тарелку.

Лицо женщины при виде такой картины мгновенно скривилось, однако она так ничего и не успела предпринять — Евгений подлетел к ней и ударил ножом в грудь.

Его действия даже меня заставили потрясённо замереть. Я вытаращил глаза, глядя, как Женя нанёс женщине несколько колотых ран неизвестно откуда взявшимся в его руках оружием. Движения его выглядели отточенными и жёсткими, без намёка на жалость.

— Хи-хи-хи-хи, — именинница нашла в этом зрелище что-то смешное. Она бросила в сторону куклу и, стоя на месте, захлопала в ладоши, со смехом восклицая: — Мама умерла! Мама умерла!!!

Евгений в считанные секунды покромсал женщину на лоскуты, из-за чего сам весь вымазался в её крови.

Ксения и Семен, решив, что он слетел с катушек, развернулись и бросились к выходу из квартиры.

— Ты как?.. — произнёс я недоумевая.

Евгений обернулся, по его лицу стекали капли крови, но он лишь невозмутимо сплюнул и с улыбкой спросил:

— Ты меня не боишься?

— С чего бы мне тебя бояться? — ответил я ему стирая капли крови со лба.

— Ещё и в крови не испугался испачкаться?

— Ну ты ведь испачкался и не побоялся этого.

Я знал о детской сказке, но также был уверен, что Евгений ни за что не станет действовать опрометчиво, не обдумав всё наперёд. Поэтому, когда первоначальное потрясение отступило, эмоции пришли в норму, я даже принялся размышлять, что же именно сподвигло Евгения на такой шаг.

— Хм, — произнёс Евгений. — Я только что понял, что ключа в торте нет.

— Как нет? Тогда что это сейчас было?

Обсуждая варианты местонахождения ключа накануне, мы посчитали, что скорее всего ключ отыщется внутри торта. И Евгений перевернул торт, очевидно, чтобы проверить наше основное предположение. Однако, когда торт разлетелся по полу, искомого внутри не оказалось.

Евгений медленно поднял руку:

— Он вот где.

На его ладони лежал бронзовый ключ тонкой работы, но сейчас он был красным от крови. Вспомнив все действия Евгения, я догадался, где он обнаружил ключ.

— Ключ был внутри неё?.. — я указал на останки женщины.

— Верно, — Евгений поднялся с пола. — Потом объясню подробнее. Давай скорее на выход.

Я кивнул, и мы рванули прочь из квартиры.

Стоило нам переступить порог, и порубленный на куски труп женщины на полу сам собой зашевелился, а после и вовсе с неимоверной скоростью вновь собрался в целого человека — не прошло и минуты, как хозяйка квартиры стояла в центре зала, с ног до головы залитая кровью. С безумным лицом она медленно подправила собственную голову поровнее и хрипло произнесла:

— Куда же вы? Почему не попробовали моего торта? Вернитесь… — она подобрала с пола острый нож для резки торта и, жутко неестественно переставляя ноги, кинулась в коридор.

Евгений, похоже, предвидел подобное развитие событий. Он схватил меня за руку, и я вместе с ним побежал наверх, на крышу.

Ксения и Семен, хоть и не понимали, что произошло, но всё же заметили ключ в руке Жени. Ужас на их лицах сменился радостью, и они помчались следом.

— Я открою дверь, а вы задержите её, — Евгений взялся открывать железный замок на двери, ведущей на крышу.

Я утвердительно хмыкнул и встал за ним. Вскоре снизу послышались шаги, а в следующий миг на лестнице показалась женщина, которую Евгений только что расчленил. Сжимая в руке нож, она начала взбираться по лестнице с совершенно исказившимся лицом. Однако, возможно, из-за того, что части её тела только-только собрались в единое целое, у неё не слишком получалось передвигаться быстро, поэтому и по лестнице она поднималась сравнительно медленно, по какой-то кривой траектории.

В такой момент обычный человек давно бы запаниковал, но не Евгений — его руки не дрогнули, пока он управлялся с замком, мужчина только бросил:

— Дайте мне ещё десять секунд!

Я понимал, что сейчас ни в коем случае нельзя допустить, чтобы что-то отвлекало его, поэтому шагнул вперёд, вынул из кармана телефон и запустил им в голову женщине. Её голова от удара немного наклонилась, и я, воспользовавшись моментом, с высокой ступеньки отвесил твари пинок в грудь. Я вложил в удар все силы, но при этом, казалось, пнул непробиваемую стену, сам едва не повредив ногу.

Повезло, что женщина всё-таки отступила на маленький шажок, и когда снова вознамерилась ринуться вперёд, за моей спиной звякнул о пол железный замок.

— Уходим! — Евгений открыл дверь на крышу.

Семен и Ксения тотчас рванули за ним, и я тоже собрался бежать, но в последний момент женщина, понимая, что мы ускользают из её лап, бросилась за мной.

Мне удалось увернуться от броска, однако плечо всё же задело лезвием ножа в руках твари.

Тем временем чёрные мешки, которыми была завалена крыша, зашевелились, некоторые даже постепенно стали принимать форму человеческих фигур, которые посильно пытаются вырваться наружу.

Евгений шёл впереди всех, направляясь к чёрной железной двери. Когда он наконец потянул за ручку в полу, изнутри засиял свет.

— Идите первыми, — обратился он к Семену и Ксении.

Повторять не требовалось — никто не желал больше задерживаться здесь, оба без промедления прыгнули в открывшийся проход.

Евгений тем временем развернулся и крикнул:

— Скорее, сюда!

Я как раз притормаживал, чтобы не врезаться в него, но когда до Жени оставалось совсем немного, он сам схватил меня за руку, рывком притянул к себе в объятия и упал назад, спиной в открытую дверь.

Возможно, мне показалось, но как раз в момент падения я будто бы ощутил, как что-то просвистело над моей макушкой.

Мы вдвоём упали в мягкое свечение, прогоняющее темноту, и даже следы крови на теле Евгения стали постепенно бледнеть.

За дверью оказался длинный коридор, точь-в-точь такой же, как раньше. Видимо, мы уже покинули мир за дверью.

Евгений, сжимая мою руку, шёл вперёд. Мы, не сговариваясь, весьма гармонично молчали, пока не почувствовали уже знакомое головокружение.

Я увидел дверь своего дома и стены вокруг.

Евгений стоял рядом, изучая меня внимательным взглядом.

— Мы выбрались? — тяжело дыша, спросил я.

— Ага, — Евгений не глядя что-то положил в карман, — идём, пока что в квартиру.

Я хотел сделать шаг, но едва поднял ногу, как почувствовал, что верх и низ меняются местами. Я уж было решил, что сейчас окажется на полу, но вместо этого упал на руки Евгения.

— Тебя ранило там, за дверью? — спросил он.

Я чувствовал, что силы меня покидают, и в ответ лишь коротко хмыкнул.

Евгений промолчал, сразу поднял меня на руки, занес в квартиру и уложил на диван.

— Поспи пока. — Тихонько произнес Евгений

Я уже не мог шевелить губами, лишь закрыл глаза и провалился в глубокий сон, близкий к состоянию комы.

Я не знал, сколько времени проспал, но когда очнулся, то в глаза бросился белый свет, а в нос ударил запах дезинфицирующего средства. Мне снилось множество странных снов; чего там только не было: временами слышались жуткие рыдания, временами казалось, будто меня преследуют, чтобы убить. Из-за этих снов мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что я уже выбрался из мира за дверью и теперь лежу в больничной палате под капельницей.