Страница 37 из 40
Сломя голову понесся домой.
Мне стоило лишь переступить порог квартиры, как я понял — ее тут нет.
Внешне ничего не изменилось. Я просто почувствовал. Вновь почувствовал то острое одиночество. Как тогда, когда я жил тут один. Без нее. У дома будто забрали частичку души.
Медленно подошел к шкафу. Открыл дверцу. Ее вещей нет.
Растерянно огляделся по углам. Кровать бережно заправлена руками Сони. Все как обычно.
Но ее больше тут нет.
Судорожно выдыхаю и замечаю на барной стойке лист бумаги.
Хватаю и глотаю строчки одну за одной.
На секунду воспоминания унесли меня далеко в прошлое. В тот самый день, когда, как оказалось, я увидел ее впервые. Она была еще совсем ребенком. А я только-только становился мужчиной. Помню ее затравленный взгляд. Помню жалость, разлившуюся в сердце, после того, как она восхищенно на меня глядела. Как же я мог забыть эти глаза?
А теперь беспомощно сжимаю его в руках. Мну, будто он виноват в моем прошлом. Будто он способен что-то исправить.
Оседаю на стул.
В голове только одна мысль — я потеря ее.
И в этот раз виноват только я. Я сам.
Я не мог поверить написанному.
Неужели она и правда оказалась тем самым ребенком Белого?
Знал ли я? Даже предположить не мог. Вика говорила, что ее сестра с мужем погибли, когда Соня была еще совсем маленькой. Несчастный случай. О подробностях не было и слова.
Сколько раз я порывался узнать о судьбе дочки Белого. И каждый раз останавливал себя. Я был виноват. И мне было легче делать вид, что я все забыл.
Может быть, послушай я свой внутренний голос, познакомься я с Соней раньше… Все было бы иначе…?
Можеть быть, сумей я сдержать свой гнев тогда, много лет назад, и просто сдай его в руки ментам, все было бы иначе?
Может быть…
Ее отец когда-то тоже нанес мне невероятную боль.
Но, видит Бог, я не хотел его смерти. Это меня не оправдывает, знаю. Я виноват в их гибели. Я виноват, в том, что девушка, которую я люблю, несет через всю свою жизнь невероятную боль. Боль, с которой не каждый способен справиться.
Разум просто отказывается верить в происходящее.
С силой ударяю кулаком по столешнице. Та лишь слегка пошатнулась под тяжестью моей руки. Когда-то я считал, что моя душа, как этот мрамор, такая же прочная и непробиваемая.
Когда-то… До того дня, как встретил ее…
Собрав всю волю в кулак, я накинул пальто. Вышел на улицу и завел мотор машины.
Пусть она не захочет быть со мной.
Пусть накричит или даже ударит.
Пусть польет грязью.
Но я должен, обязан ей все объяснить.
— Она приходила, но уже ушла… — растерянно тянет Вика, когда я врываюсь к ним в квартиру как гром среди ясного неба.
— Где она может быть? — рычу я.
Девушка испуганно хлопает глазами.
— Я не знаю, у нее нет друзей. — кулаки сжались от гнева. Она же твоя единственная родственница, черт побери, какого хрена она пошла ни к тебе? — Кроме… — продолжает Вика.
— Где? — ору я не своим голосом, готовый крушить все вокруг.
— Диана, это ее единственная подруга. — девушка спешно диктует адрес, и я мчусь на окраину города, надеясь лишь только на одно — поговорить с ней. Только лишь поговорить.
Она услышала лишь клочек разговора.
Она должна узнать всю правду.
Глава 67. Соня
Соня.
Сижу на маленькой кухне и смотрю в пустоту.
— Я тебе на диване постелила… — тихо произносит подруга. С жалостью поглядывает на меня исподлобья.
— Спасибо. — только и могу выдавить я.
Еще только утром мы виделись с ней.
Еще утром, мой мир был прежним.
А теперь он больше никогда таким не станет.
Как такое могло случиться? За что судьба обошлась так именно со мной? Дав попробовать счастье на вкус, тут же безжалостно его отобрала?
Диана ни о чем не спрашивает. Просто молчит и ни на шаг от меня не отходит. Я благодарна ей. Благодарна, за то, что не лезет в душу, и за то, что беспокоится. Я вижу, что искренне.
— Еще чаю? — несмело спрашивает подруга.
Неуверенно киваю головой.
Мне кажется, я даже вкус чувствовать перестала. Насыпь она мне вместо сахара соль, я бы и не отличила, до того горько внутри.
В дверь неожиданно начинают стучать. Очень громко и настойчиво.
Я вздрагиваю и вся сжимаюсь на маленькой неудобной табуретке.
Я знаю, это он.
Чувствую.
Не знаю, как он нашел меня.
Не знаю, как посмотреть ему в глаза.
Знаю только, что это он.
Диана испуганно смотрит на меня.
— Это Артем. — тихо говорю я подруге. — Я открою. — почему-то в этот момент мне стало стыдно перед девушкой. От того ли, что меня нашел человек, от которого я так глупо пыталась спрятаться в ее квартире? Или от того, что не открыть ему все равно не смогу…?
Щелкаю дверным замком.
Мужчина стоит напротив.
Несколько сантиментов — вот то, что нас сейчас разделяет. Несколько сантиметров и огромная нерушимая стена, построенная на ошибках прошлого.
— Соня. — на выдохе говорит он.
Кажется его первый порыв был, сжать меня в объятиях. Но я видела, он сдержался.
Слышу за спиной шаги Дианы, она спешно удалилась в свою комнату.
— Поговори со мной. — его умоляющий тон голоса заставил мое сердце дрогнуть.
Каждый мускул на его лице был до того напряжен, что мне казалось, расслабь он тело, тут же рухнет на пол.
Молча отхожу в сторону, пропуская его в квартиру.
Прохожу на кухню. Знаю, он идет следом.
Мужчина сел напротив меня. Взял мою ладонь в свою. Не смогла отстраниться.
Но смотреть на него больно.
Очень.
— Соня. — кажется за этот день он постарел лет на пять. Я оглядываю его осунувшиеся плечи. — Просто выслушай.
Киваю.
Вижу, что слов он подобрать не может. Каждый звук дается ему с трудом.
— Я виноват в смерти твоих родителей. — наконец то выдавил он.
Я смотрю на него и будто в первый раз вижу.
Кто этот мужчина на самом деле?
Знаю ли я его?
Все мои мысли словно обрели реальность, стоило только ему произнести эти слова.
Понимаю, что он не делал этого своими руками. Но от этого не легче. Ведь не будь его приказа, они и восе были бы живы… Именно он хотел разобраться с отцом. По своим правилам. По своим законам. Пусть не хотел убивать, но того, что он просто был замешан — уже достаточно…
— Виноват. — сокрушенно повторил он, и в его голосе я отчетливо уловила такую боль, с которой говорила сама, рассказывая, что я чувствую в сером кабинете школьного психолога.
— Но эта не вся правда, Сонь.
Сердце, разбитое на тысячи осколков, еле уловимо затрепетало, вновь обретая мизерную надежду. Надежду оправдать этого человека в моих глазах.
— Твой отец… — мужчина делает мучительную паузу. — Моя сестра была его любовницей. Алина. — горечь в его голосе резанула душу. — Ей было всего восемнадцать…
На его глазах заблестели слезы.
Я судорожно втянула легкими воздух.
— Она была молода и глупа. И, наверное, влюблена в него. А он лишь играл. Удовлетворял физические потребности и возвращался домой. К своей жене и ребенку. Не мог вас бросить ради другой женщины.
Осколок разбитого сердца, словно магнитом притянутый, встал на место.
— Но Алина… Она… Неугомонная… — мужчина грустно усмехается. — Всегда такой была, с самого детства. Сколько я ее помню. Всегда своего добивалась. — по щеке Артема скатилась скупая слеза. — Она начала шантажировать твоего отца, говоря, что расскажет все его жене, и разрушит семью, если он не уйдет от нее. А он… Он был готов на все, чтобы сохранить семью.
Второй осколок сердца вернулся на место.
Внутри разлилось горькое отчаянное тепло, будто кто-то разбил пузырек счастья вперемешку с грустью.
Эта фраза была самой противоречивой, что я слышала в жизни… В душе в одно время родилась и радость, и печаль.
— Через неделю Алина пропала. А еще через месяц ее тело нашли в лесу. — мир вокруг замер, когда я услышала то, о чем и так уже догадалась.