Наследник рода Раджат

— Не надо, — опустил голову наследник.

— Нам сошло бы это с рук, если бы мы покончили с Раджат одним ударом. Точнее, это сошло бы нам с рук проще, чем если сейчас, после явно высказанного недовольства императора, мы продолжим давить их. Сейчас дело будет уже не во вражде, а в пренебрежении пожеланием императора. Прямо приказать он не может, мы — клан, но и совсем его игнорировать мы тоже не имеем возможности. Поэтому теперь мы можем действовать только в ответ на действия Раджат. Причем в ответ на явные и очевидные обществу действия. Ты понимаешь меня?

— Если мы вынудим Раджат объявить нам войну… — начал наследник.

— Да, — кивнул глава рода. — Подросток в роли наследника нам на руку. Если он окажется вспыльчивым юнцом и объявит нам войну в присутствии хотя бы одного постороннего свидетеля, он полностью развяжет нам руки. И род Раджат мы добьем уже сейчас.

— А если нет?

— Тогда твое дело продолжат твои дети.

Вернувшись на нашу базу-склад, я почти сразу поймал на себе задумчивый взгляд Асан. Такой… очень нехорошо задумчивый.

Глянув прямо в ее отрешенные глаза, я содрогнулся.

Китаянка моргнула, возвращая себе нормальный вменяемый вид, и наваждение рассеялось, но оставить это просто так я уже не мог.

— Асан, — подошел я к ней. — Поговорим?

Она молча кивнула и потянула меня в дальний пустой угол.

— Поставь свой купол, пожалуйста, — тихо попросила она.

Значит, не показалось. Ей действительно есть, что мне сказать.

Я отвернулся лицом к стене, слегка ссутулился и сформировал плетение на уровне живота, чтобы максимально скрыть его от остальных. Плетение полыхнуло разноцветьем, и нас накрыла серая пелена изолирующего купола.

— Слушаю тебя, — развернувшись к старухе, сказал я.

Она смерила меня еще одни задумчивым взглядом и вздохнула.

— У тебя не было артефакта невидимости еще вчера, — заявила она.

Я похолодел. Честно говоря, не думал, что это кто-то заметит.

В конце концов, я не сделал этих артефактов несколько штук, хотя и мог. Да хоть десяток за ночь наклепал бы, не проблема. Только объяснить, откуда я их взял, я бы не смог, потому что один случайно прихваченный вместе с родовым камнем артефакт — это ерунда. А вот горстями их вынимать из ниоткуда — это откровенное палево.

По факту, и одного оказалось много.

И хорошо, если это заметила только Асан.

— Знаешь, сам по себе артефакт — это был только повод задуматься, — продолжила китаянка.

Ну совсем здорово.

— У тебя этого артефакта точно не было, я же лечила тебя в лесу, и ты раздевался до голого торса, — напомнила она. — Был бы он у тебя тогда, ты сам попытался бы его использовать, особенно в той ситуации. Но его не было. И, значит, как бы странно это ни прозвучало, ты его сделал сам. И именно для этого, а отнюдь не для тренировки, ты уединялся вечером под своим куполом.

В целом, в логике ей не откажешь, но поспорить можно.

Можно было бы, если это все. А это, я чую, было только вступление.

— Когда я это поняла, — говорила тем временем Асан, — то задумалась вот над чем. Я в твоем исполнении до этого видела всего два разноцветных плетения: этот самый купол и какое-то непонятное плетение, которое ты нам для наглядности тогда показал. Так вот. Я могу поверить, что сами по себе способности тебе дал родовой камень. В конце концов, история у мира длинная, и каких только способностей родовые камни людям не давали!.. А вот где ты взял схемы под эту полноцветную магию? Они ведь совсем не похожи на наши. То, что висело перед нашими глазами долго, оно трехмерное было. Такое только в легендах про древние времена описывают, нет в этом мире трехмерных плетений! И это я, заметь, еще не говорю о том, когда ты, только что прошедший ритуал принятия в основу рода, вообще успел эти сложнейшие вещи выучить? Ты обращался с ними так, словно они у тебя давно на рефлексах.

Я чуть за голову не схватился. На это мне просто нечего было сказать, права старуха, по всем пунктам права. Это ж надо было так спалиться!..

— Кто ты, Шахар?

Глава 14

Я молча смотрел на китаянку и не понимал, что ей сказать.

Свалить все на родовой камень? Так она сама буквально несколько дней назад объясняла мне, что камень — всего лишь активатор.

Правду сказать? Да я бы на ее месте сам себя сумасшедшим счел.

— А ведь похоже древние легенды правдивы, — хмыкнула Асан, сделав какие-то свои выводы из моего растерянного молчания. — Родовой камень убил мальчишку и вселил твой дух в его тело, так? То-то я думала, за что же с ним алтарь обошелся так сурово, что мы едва вытащили… И ты, получается, на самом деле из того легендарного прошлого, где все эти твои плетения были прозой жизни…

Хотя да, сумасшедшим она меня не сочтет, магию-то мою она своими глазами видела. От такого доказательства не отмахнешься.

— Вот уж не думала, что доживу до воплощения самых безумных легенд своего рода, — покачала головой Асан.

— Каких легенд? — спросил я.

— Знаешь, почему о ритуале вечного рода я рассказала именно тебе? — ответила вопросом на вопрос она. — Перед твоим отцом у меня долг был очень серьезный, он мне жизнь спас. Очень даже повод поделиться тайнами рода, которые после моей смерти уже никому не пригодятся. Да только ему это бессмысленно было. Поглотить родовой камень могут далеко не все, риск умереть в процессе ритуала очень большой. И единственные, на ком этот ритуал, согласно нашим родовым хроникам, срабатывал всегда, — это козыри рода. Этого факта никто так и не смог объяснить толком. Однако среди предположений были и такие, что камень в какой-то мере все-таки имеет собственную волю, и подчинится он только тому магу, которого выбрал сам. И не просто выбрал, а отметил как особую ценность. Если хочешь знать, маги, которые не были козырем рода, выживали лишь в одном случае из пяти. Успешно завершали ритуал — один из десяти. А козыри рода выжили все до единого.

— То есть камень все-таки… условно-разумный? — спросил я, лишь бы голос подать.

Очень уж мне не нравился отблеск фанатичности, который начал разгораться в ее глазах. Пока еще только отблеск, но лиха беда начало. Нельзя такое запускать, на кой черт мне безумный фанатик?

— Не обязательно, — пожала плечами Асан. — Смотри сам. Назову общеизвестные факты. Родовой камень отмечает особо ценных для рода людей. Родовой камень наделяет особыми способностями. Есть менее известные. Родовой камень выбирает тех, с кем он готов слиться. Так почему бы и не быть еще парочке недокументированных возможностей? Например, вызов духа очень далекого предка.

Ну хоть, не гостя из иного мира, уже неплохо.

С другой стороны, а какая разница, в общем-то? Что так, что эдак для всех я буду, в первую очередь, носителем очень ценных знаний. А их реальный источник будет интересен разве что историкам, которые до моей тушки в любом случае не доберутся никогда.

— И не волнуйся, — слегка улыбнулась китаянка. — Я твои тайны не выдам, а Карим слишком… прост, уж извини, чтобы задумываться на такие темы и сопоставлять факты. Да и не знает он ничего толком про родовую магию древних аристократов. Алтарь наделил тебя способностями — ему этого достаточно. Более того, для простолюдина эта тема — табу, он инстинктивно будет стараться даже думать в эту сторону поменьше.

Будем надеяться. В любом случае, назад уже не отыграешь, придется работать с тем, что есть.

Асан смотрела на меня с ожиданием. Я понимал, что она хотела подтверждения. Ее теория стройная, с позиции логики ее не опровергнуть, но в подобных вещах червячок сомнения все равно будет точить изнутри.

И дело даже не в этом.

Подтверждение — это синоним доверия в данном случае. Именно доверия хотела от меня старуха.

Если так подумать, она ведь изрядно рисковала, излагая мне все свои размышления прямо. Я вполне мог — и сейчас еще могу — убить ее одним плетением, чтобы сохранить свою тайну. Формально рангом мы равны, и значит, она мне не противник. Более того, она все это знала, и все равно прямо высказала свои подозрения.