Звезданутые на контракте

Герман озадаченно хмыкнул. Он только теперь догадался, что за странные звуки издавала разведчица до того, как отключила динамик. С тошнотой боролась. «Вот ведь живое воображение у человека, — немного даже позавидовал парень, — всего-то ляпнул не подумав, а такая реакция!»

— Ну что, теперь займемся вот этими шариками? — Тиана внимательно разглядывала очередную открытую коробку, — смотри, тут какие-то выемки. Мне кажется, в них должны помещаться верхние лапы. Помнишь, на плакате на входе.

— Ну да, они же у них гибкие. Как раз удобно, — согласился Герман. — И вот здесь что-то нажимается. Только знаешь… мне кажется, это лучше проверять на воздухе. Да и все остальное — тоже.

— Есть предположение, что это может быть? — удивилась девушка.

— Если честно, похоже на гранату. У вас таких нет? Шарик со взрывчатым веществом внутри и поражающими элементами вокруг него. Выдергиваешь чеку, бросаешь, и через три-четыре секунды срабатывает заряд.

— Это для чего? — Тиана даже забрало шлема откинула. — Для ритуального самоубийства, что ли?

— Да с чего бы? — удивился Герман. — Взрыв-то не сильный. Типа в противника бросаешь, а сам укрываешься, или там на землю падаешь. Ну или, если заряд совсем небольшой, то можно просто подальше бросить.

— Вы, земляне, полностью неадекватны. Ручные бомбы, это надо же такое придумать! Нет, я согласна, что лучше на улицу выбраться… но я не верю, что во вселенной найдется еще один настолько ненормальный вид разумных!

— Между прочим, твоя медицинская аппаратура говорит, что ты тоже к этому виду принадлежишь, — буркнул Герман.

Пока перетащили содержимое бункера, обнаружили, что солнце уже клонится к вечеру. Герман с тоской посмотрел на оставшиеся неисследованными предметы.

— Как думаешь, за завтрашний день разберемся?

— Ох, хорошо бы хоть дня за три управиться, — устало вздохнула Тиана. — Слишком местные жители от нас отличаются! Это еще хорошо, что у нас с ними образ мыслей в целом похож, а то я бы вообще, наверное, не рискнула.

— Это да, — Лежнев на секунду задумался, а потом решил-таки поделиться опасениями, — Мы вот с тобой при проверке исходим из того, что использование каждой из этих вещей не должно было приводить к смерти пользователя. Даже те же гранаты, на которые ты так фыркаешь — да, опасная штука, но все равно предполагает выживание пользователя. А если, скажем, такое не предполагается?

— Это как? — удивилась девушка.

— Ну, скажем, если их философия предполагает, что умереть, забрав с собой врагов — это честный размен.

— Не может быть, — с ужасом посмотрела на напарника разведчица, — это же противоречит базовым инстинктам выживания! Нет, я поняла бы, если бы это были муравьи, у которых центр индивидуальности — это не отдельная особь, а весь муравейник. Тогда пожертвовать одной особью — это достаточно рациональное решение. Но эти-то существа явно не роевые. Индивидуалисты. А значит, подобное поведение исключено!

— Я сейчас опять, наверное, тебя шокирую, но у нас на земле есть один народ, чьи солдаты совсем недавно массово садились в управляемые бомбы в надежде нанести ущерб врагу. Сразу поясню — тогда у нас еще не было технической возможности строить достаточно развитые системы дистанционного управления.

Тиана надолго замолчала, после чего констатировала:

— Иногда мне страшно оттого, что мы все-таки одного вида. Это, выходит, мы тоже можем дойти до какого-нибудь подобного бреда?

— Как будто подсаживать каждому симбионта, который автоматически делает людей спокойными и покладистыми, а тем, кто с этим не согласен стирать память — это прямо образец нормальности, — фыркнул Герман. Тиана отвечать не стала, только обиженно сложила брови домиком.

— Все равно вы, земляне, странные.

Вечером, когда все уже разошлись по каютам, Герману не спалось. Парень был недоволен. Он вдруг обнаружил в себе страсть к путешествиям, к перемене мест. Хотелось снова в космос, хотелось увидеть глазами ликса гиперпространство, а приходится сидеть на планете-кладбище, и разбираться с вещами, чьи настоящие хозяева давно мертвы.

— Слушай, дружище. Выпусти, меня, что ли, на улицу, — попросил Лежнев, задрав голову к потолку.

— Зачем? — спросил Кусто.

— Да вот, не спится. А раз так, чего время терять, попробую разобраться хоть с чем-нибудь.

Ящики с трофеями пока так и оставались на пляже, заботливо обкопанные Германом — на всякий случай. Тащить их на ликса они с разведчицей опасались — мало ли, что. Лежнев дисциплинированно облачился в скафандр, и открыл ящик с шариками, о которых они говорили с Тианой. Он сам не мог объяснить, почему решил, что эти шарики — аналоги гранат. Помимо того, что это кажется логичным, сам вид этих шариков с выемками был каким-то угрожающим.

Герман осторожно ухватил один из шариков, отошел подальше от ящика. Подумал немного, и направился к Кусто.

— Слушай, дружище, а ты ведь умеешь отклонять от себя всякие вредные камни в космосе?

— Ну да, с помощью гравитационного когтя, — гордо ответил ликс. — Он у меня очень хорошо развит!

— Ага… Я тут подумал, если это в самом деле граната, может, ты сможешь отклонить их от меня? Я, конечно, окопчик выкопаю. Вот тут, на некотором отдалении, чтобы тебя не задело. Но просто на всякий случай, если в меня что-то такое полетит, сможешь защитить?

— Я попробую, — неуверенно ответил ликс. — Только Герман, мне кажется, Тиана не хотела бы, чтобы ты занимался исследованиями в одиночку.

— Да знаю, — вздохнул Герман. — Но, во-первых, она ничего такого пока не говорила, — о том, что девушке, скорее всего, просто в голову не пришло, что он может решиться на эксперименты один и в темноте, парень говорить не стал.

— Во-вторых, так будет даже безопаснее. Понимаешь, если это что-то взрывающееся, лучше будет это тестировать в одиночку. Мало ли, вдруг оно слишком сильно взрывается — так зачем рисковать сразу двоим?

— Может, лучше все-таки подождать утра? Или вообще не делать ничего с этими вещами, если они такие опасные.

Энтузиазм у Лежнева и без слов ликса как-то поутих уже. Собственная идея заняться исследованиями в одиночку уже не казалась хоть сколько-нибудь разумной. «Детство какое-то, ей богу! — сам себя убеждал парень, — Ведь только из чувства противоречия решил. За то, что девчонка тебя построить решила. Ну и что, так уж она неправа была? Между прочим, как ни крути — она капитан корабля. Естественно, она главная. Чем спорить, лучше бы вместе очертили круг обязанностей, да донес до нее, что вне ликса у меня опыта больше. Нет, начал спорить. Как ребенок, честное слово!»

Несмотря на разумные, в общем-то рассуждения, остановиться Герман уже не мог. Сам себе бы потом говорил, что тупо испугался. Так что спустя двадцать минут энергичной работы лопатой, — песок на пляже копался легко, так что окопчик получился достаточно быстро, — Лежнев внимательно рассматривал серо-черный шарик. Размер очень удобный для хватания — с крупное яблоко. В центре — полукруглая выемка. Действительно, похоже, что для гибких передних лап местных жителей. Внутри выемки одна круглая кнопка.

— Ну чо, попробуем. Вот будет тупо, если это что-нибудь вообще не военное! — с этими словами Герман вдавил кнопку, и, размахнувшись, бросил шарик подальше от себя.

Хлопок, удар, падение. Герман осторожно приоткрыл глаза и попытался пошевелиться. Первое получилось без проблем, а вот пошевелиться не удавалось. Кое-как извернувшись, испытатель смог рассмотреть, что весь скафандр залеплен какой-то клейкой массой. Руки и ноги склеились с туловищем, так что теперь Лежнев сам себе напоминал гигантскую неуклюжую гусеницу.

— Герман, ты живой? — осторожно спросил Кусто.

— Вроде да. Похоже, я был прав — это действительно граната. Нелетального действия. Только у нее явно какие-то проблемы с замедлителем. Или бросать надо дальше и сильнее. В общем, опять разбираться надо.

— Герман, мне все меньше кажется необходимым разбираться с наследием местных жителей, — жалобным голосом протянул Кусто. — Однажды ведь скафандр может тебя и не защитить.