Страница 1 из 19

Это злая разумная опухоль

Уоттс Питер

Питер Уоттс

Были предприняты все попытки обеспечить достоверность представленной в этой книге информации, ссылки на размещенные онлайн материалы могли c течением времени измениться. Все содержащиеся в этой книге высказывания являются личной точкой зрения автора.

Известный своим невероятно мрачным взглядом на человеческую натуру и восхитительным умением исследовать странные стороны эволюции и животного поведения, Уоттс – один из тех писателей, кто проникает в ваш мозг и обосновывается там, подобно злой разумной опухоли.

Питер Уоттс – это злая разумная опухоль

Влюблен в текущий момент. До усрачки напуган будущим

Во имя кишок Христовых, мужик, зачем?

Я не буду вас винить, если вы зададите этот вопрос. Он определенно был первым сорвавшимся с моих губ после того, как Джейкоб Уэлман из издательства Tachyon предложил эту идею. Неужели во второй раз я прозвучу лучше, неужели мои тирады и размышления – изначально беспорядочно набрасываемые в течение пары десятков лет – каким-то образом станут более убедительными, когда из них выпарят концентрат и выпустят его единым высокооктановым блоком?

И самое главное – кто вообще теперь читает блоги? Кто станет продираться сквозь затянутые эссе, в то время как твиттер легко позволяет кому угодно – невзирая на опыт, грамотность и склонность писать капслоком – взвешенно рассуждать о сложных и неоднозначных проблемах в текстах объемом 280 и меньше знаков? И даже хуже – кто станет продираться сквозь затянутые эссе, когда их срок годности вышел несколько лет назад? Блоги как социальная валюта девальвировались, перейдя с передового рубежа в мейнстрим, а потом превратившись в мишень для шуток в веб-комиксах.[1]

И мой блог – «Никаких настроений, реклам и злоебучих миленьких иконок», если вам интересно официальное название, – просуществовал все это время.

Я забыл, когда именно он зародился. У меня получилось отследить его историю как минимум на шестнадцать лет в прошлое: посты 2004 года все еще влачат жалкое существование в сети, если знать, где искать; двойные колонки текста: одна для личных новостей, вторая для научных комментариев – на сиреневато-синем фоне. Тогда мне не нужна была никакая вонючая сторонняя блог-платформа. Я написал все это вручную, в html. Это была своего рода политическая акция: само название блога – язык, высунутый в сторону «Живого журнала» с его полями «настроение», и вездесущей рекламой, и, ну, злоебучими миленькими иконками. Если платой за вход были спам и слащавость, я не желал иметь с этим никакого дела.

Разумеется, в итоге я сдался. Переехал со своего протоблога эпохи Web 1.0 на Blogger, а с Blogger – на Wordpress. Основной сайт rifters.com – «Никаких настроений», да, но вдобавок еще множество альтернативно-реалистических окошек в миры моих романов – переселился из Канады в Калифорнию, а потом за море, в Исландию, чтобы сбежать из-под назойливой юрисдикции обменивающихся данными стран Пяти Глаз. (А вы знали, что в Исландии право на защиту личной информации в сети охраняется конституцией? Если какому-нибудь шпику из Европы или Северной Америки захочется сунуть нос в логи вашего сервера, Исландия пошлет его в жопу. Чем больше я узнаю об этом месте, тем больше мне хочется отправить туда ходатайство о предоставлении статуса беженца.)

Конечно же, пока я был занят перескакиванием с платформы на платформу и из государства в государство, все остальные подались в твиттер – миграция была столь всеобъемлюща (можно даже сказать «обязательна»), что иные литературные агенты отказывались от талантливых и блестящих авторов только потому, что у тех не было аккаунтов в твиттере.[2] Я не желаю следовать за ними. Мне удалось миновать все социальные сети, за исключением фейсбука, да и с ним я связался только потому, что меня задолбало слышать «Чувак, а ты видел, что там про тебя на Фейсбуке написали?», не имея возможности это прочесть.[3] Если уж мне суждено погрязнуть в этом болоте капитализма слежки вместе со всеми вами, я хотя бы буду выкладывать свои фантазии о поедании богачей на сайте, который не забанит меня в одну секунду, если какому-нибудь алгоритму, охраняющему стандарты сообщества, почудится вдруг голый сосок на jpeg-картинке. Блог продолжает существовать. Если вам интересно мое мнение, вы знаете, где меня найти.

Вопрос, конечно, в том, скольким людям на самом деле интересно мое мнение.

Число их изменилось со временем. Уж это я знаю точно. Меня порадовал всплеск посещаемости после того, как я впервые был номинирован на «Хьюго», но то была ерунда по сравнению с подъемом, спровоцированным моим арестом (и последующим судом) при бегстве из США в 2009 году. И даже это померкло, стоило мне запостить живописные фотки огромной дыры в моей ноге: сгнившее мясо отвалилось и счищено, икроножная мышца дергается, будто полосатый окунь, на дне кровавого провала размером с Австралию. Какое-то время я был так же популярен, как любая гифка с милым котиком, только по совершенно противоположной причине.

В тени этих вершин лежат многочисленные холмы. Я начал бесплатно выкладывать в Интернет свою прозу. Мне запретили въезд в США. У меня набрался довольно обширный список номинаций на премии, и значительно меньший – побед. Я сделался необъяснимо популярен в Польше (что предвосхитило проявившуюся позже закономерность, по которой у моих книг непропорционально высокие продажи в странах с опытом советской оккупации – по крайней мере, они лучше, чем в странах, оккупированных США). Меня чуть не прикончил некротический фасциит; когда ему это не удалось, я женился. Я поучаствовал в создании норвежской блэк-металлической научной оперы об отправке мраморных протоптеров на Марс. Начал писать ежемесячную колонку для польского журнала о фантастике (отдельные тексты оттуда ожидают вашего внимания под этой самой обложкой). Я видел, как вымирает вся моя родня, за исключением одного неприятного старшего братца, чьи отношения с детьми традиционно вызывали подозрения. (Теперь мы с ним почти не разговариваем.)

Кое о чем из вышеперечисленного вы сможете прочесть на этих страницах. Но, конечно, не обо всем: из приблизительно 660 000 слов, которые я вылил в блог за прошедшие годы, я отправил Джейкобу всего лишь 180 000. А он оставил от них еще меньше – 80 000. Почти девяносто процентов блога было отбраковано, прежде чем он предстал перед вашими глазами; пусть вас ободрит вероятность того, что тексты, прошедшие через настолько драконовские фильтры, должны быть как минимум читабельны, хоть и не вполне неподвластны времени.

Я мог бы поворчать насчет итоговой подборки. Мне хотелось бы еще раз поделиться любовно запечатленной и интимной хроникой моей колоноскопии 2012 года. Было бы приятно лишний раз напомнить о моей нелюбви к «Интерстеллару», моем уважении к несправедливо порицаемому «Солярису» Содерберга, моем двойственном отношении к «Из машины» (но вы хотя бы узнаете о моем двойственном отношении к «Бегущему по лезвию 2049» и моей нелюбви к «Звездному пути: Бесконечность»). Моя трактовка Климатгейта обладает определенным простонародным очарованием, как и мое мнение относительно того парня, который использует картинки с изуродованным скотом для выявления политической ориентации. Архивистов мог бы заинтересовать отзыв на «В поле зрения», после которого меня наняли, чтобы написать роман по этому сериалу (а потом уволили из-за другого поста на ту же тему). Все это сюда не попало. Жаль.[4]

Если вам так уж важно это знать – в комиксе Saturday Morning Breakfast Cereal. https://www.smbc-comics.com/comic/fixing-social-media (здесь и далее, за исключением случаев, отмеченных особо, примечания автора).

Это правда. Случилось с моим другом.

Знаю, знаю. В свою защиту могу сказать, что пользуюсь им, в основном чтобы давать ссылки на посты из собственного блога – а в тех случаях, когда чувствую необходимость поставить лайк чьему-то посту, я всегда использую Оранжевый Эмодзи Апоплексической Ярости, а не стандартный большой палец. (А еще частенько ставлю сердечки диатрибам брызжущих слюной отрицателей глобального потепления, просто чтобы не попасть под прицел фейсбучных алгоритмов.) Тут есть лишь один реальный недостаток: мои друзья постоянно спрашивают, отчего я вечно на них злюсь.

Благодаря любезному разрешению автора его эссе об «Интерстелларе», «Солярисе», «Из машины» и сериале «В поле зрения» все-таки вошли в это издание. (Прим. ред.)