Страница 39 из 43
– Народ, вы своего короля кормить собираетесь, или он должен умереть от голода.
Раздается звонкий смех, окружившие меня ребята разом засуетились, а Опис кричит:
– Уха уже готова, пора к столу.
С удовольствием отобедал, с каждой ложкой чувствовал, как возвращаются ко мне силы. Подошел к свежему могильному холмику, склонил голову, а дальше пошел осматривать долбленку.
Долбленка была раза в полтора меньше трофейной и рассчитанной максимум человек на трех. Длинна не превышала двух с половиной метров. При том, сидеть в ней взрослые люди, могли только друг за другом. Киля не было, в лодке было лишь одно короткое весло. Долбленку решил взять с собой, немножко подделать и будет мелкое плавсредство для десантирования на берег.
Позвав ребят, вместе загрузили долбленку на палубу Мишкиного шлюпа, и крепко привязали тонким канатом – выброской. На свой шлюп грузить не стал, так как он служит и для представительских целей.
На часах два часа дня. Решил сегодня в путь не трогаться, провести дневку и ночевку на острове. Остров небольшой, метров пятьдесят в длину и двадцать в ширину. Находится в ста пятидесяти метрах от правого берега Камы. На середине острова довольно большой кустарник, скрывающий шлюпы с реки. На правом берегу Камы девственный лес, а сам берег зарос непроходимым ивняком. Так, что нас сложно заметить. Однако, дневальных на всякий случай назначил, а остальным поручил тренировать броски из пращи, благо галечных снарядов предостаточно.
Сам же устроился на палубе, греясь под теплым весенним солнышком, стал анализировать случившееся:
"Когда бросился в воду за долбленкой, у меня произошел резкий выброс адреналина. А когда выбрался на берег и на моих руках умерла девочка, произошел резкий откат. При том, настолько резкий, что я вырубился. Организм включил защиту от моих сверх активных действий и критической перегрузки организма. Судя по скорости восстановления, каких-либо серьезных, да и не серьезных последствий не наступило. Только напугал ребятишек. В общем, надо прекращать без оглядки бросаться в омут." – на этой мысли не заметил, как задремал.
Глава 20
Проснулся к ужину. Чувствовал себя полностью отдохнувшим. Отужинав, через час, распределив ночное дежурство, объявил отбой. Отдежурив первые два часа, лег спать, думал не усну, но заснул моментально.
С первыми лучами солнца отдали швартовы и продолжили свой путь в городище Имень. Дальнейшее плавание прошло без происшествий и через девять дней, после ночевки у острова в двадцати километрах от городища, утром пришли в Имень. Перед приходом, накрыли стрелометы дерюжной тканью, приставив рядом по пару-тройку бочонков с подсолнечным маслом, ненароком торчавших из-под дерюги, замаскировав тем самым стрелометы под бочковой товар. А затем все переоделись в парадную форму.
К нашему приходу, Куруш уже находился в Имени, его шесть галер были компактно пришвартованы в центре причальной стенки. Чуть поодаль за ними, были пришвартованы еще две галеры, а за ними, еще пять ладей. А дальше располагались, вытащенные на берег, пара десятков достаточно больших долбленок. Справа от галер Куруша около семидесяти метров свободного места, и мы швартуем два шлюпа с самого края причальной стенки. Моментально появляется мытарь, который за швартовку берет шесть серебряных рублей, по три за шлюп.
Оре наказал наблюдать за галерами купца, Семен контролирует сходни, Опис у кормового стреломета, в любой момент готова сбросить маскировку и отрыть стрельбу. Взамен Аршака, у носового стреломета Савлий. Аршака и Ракса отправил на шлюп к Михаилу, не нужно лишний раз светить Аршака. Вряд ли Куруш в пошлый раз на него обратил внимание, слишком много у него было впечатлений. А вот сейчас, заметив Ракса, обратит уже более пристальное внимание на второго парфянского мальчика и наверняка задумается откуда тот взялся в варварском крае. Любой мой ответ о парфянском мальчике, только усилит его интерес к пацану.
В каюте зажгли керосиновые лампы, чтобы с наружи через стекло было видно помещение. Стекла же прикрыл ставнями, как наступит время, ставни открою, будет для Куруша сюрприз. На палубе под тентом поставили резной столик и два полукресла. В ожидании Куруша, устроился в одном из них. Купец вроде как мне должен и поэтому будет вынужден первым нанести мне визит. На столике в качестве угощения, а заодно и презентации, аджика, томатная паста, чипсы, кукурузные хлопья, водка и стаканы, да и закуска – филе осетрины и кумжи горячего и холодного копчения, соленые огурчики, сухарики, а из сладкого мед и леденцы-петушки на палочке. Икру красную и черную не выставляю, а то еще купец обидится, субпродукты нынче у знати не в чести, считается пищей рабов.
Подходит Оре:
– Володя, из одной галеры, сошел на берег человек, вроде как пошел по направлению к городищу, не доходя до которого резко повернул за кусты, где снял плащ, оставшись в холщовой одежде, как у местных, за кустами пригибаясь побежал к долбленкам. Сейчас он общается с местными у лодок.
Похвалив Оре за бдительность, наблюдаю за дальнейшим развитием событий. Мужчина, на которого указала Оре, о чем-то говорил с пятью мужиками, стоящими у долбленок. Через минуты две, видимо закончив разговор, мужчина вернулся за кустарник, пригнулся и пробежав метров сорок, почти к воротам городища, одел плащ и спокойным шагом возвратился на галеру.
Оставшиеся пять мужчин, немного посовещавшись, провернулись в сторону подлеска, замахали руками и стали кричать. Из подлеска на берег реки выбежала толпа, человек тридцать – сорок аборигенов, вооруженных луками, топорами и щитами, которые стащили пять долбленок на воду и по восемь человек в них загрузились. Долбленки направились к противоположному берегу и не доходя до него, повернули и под мощными гребками пошли вверх по Каме.
Минут через десять на галерах началось шевеление, послышались громкие отрывистые команды, из-за большого расстояния слов разобрать не удалось, а потом на берег стали выбегать воины, которые выстроившись буквой П перед одной из стоящих в центре галер, взяли под охрану периметр. С галеры по сходням спустился Куруш, в сопровождении неизменного раба с опахалом, и на десять шагов отошел в сторону. За купцом стали спускаться четыре раба, несущие увесистый сундук, которые подойдя к Курушу, остановились. В это время еще четыре раба, вынесли второй такой же сундук, за ним еще вынесли третий. Всего выгрузили семь сундуков, каждый из них несли четыре раба.
Купец, понимая, что я наблюдаю, но виду не показывал, стоял ко мне спиной и смотрел на выгрузку сундуков. Но, как я понимаю, наслаждался произведенным на меня эффектом.
«Вот же позер», – про себя ухмыляюсь. – «Хотя, чем я лучше, золото да меха на себя нацепил».
Когда выгрузка закончилась, купец повернулся и медленно двинулся в мою сторону. За ним рабы несли сундуки, а охрана, окружив шествие по периметру, так же двинулась к шлюпам, притом впереди шли двадцать охранников, выстроившись в пять рядов в шеренгу по четыре.
Торжественное шествие расстояние в пятьдесят метров, преодолевало не менее пяти минут. На сея зрелище, стал собираться поглазеть местный народ. Собралась толпа человек в двести. Но местные близко не подходили, расположились в метрах пятидесяти. С пришвартованных за галерами Куруша, пяти ладей и двух галер также с любопытством наблюдали за зрелищем.
«Добром данная показуха точно не закончится», – занозой заскребла тревожная мысль.
Наконец процессия добралась до моего шлюпа. Рабы с сундуками выстроились перед сходнями, а охрана, опять выстроившись буквой П, взяла под охрану периметр. Куруш с рабом поднялся на борт.
Встречаю Куруша распростертыми объятьями, и мы крепко как старые друзья обнимаемся.
– Здравствуй уважаемый Куруш!
– Здравствуй мой друг Владимир! – и внимательно рассматривает меня. – Ты возмужал, стал еще выше и разросся в плечах.
Приглашаю Куруша присесть к столу: