Архитектура любви

— Я приду через несколько дней.

— Зачем? — Мария поникла и в ее взгляде опять проступило равнодушие ко всему происходящему.

— Так надо. Я напишу отчет, получу дальнейший инструктаж и мы с вами переговорим повторно.

Конечно, я уже знала, что будет дальше, но посвящать в это Марию не собиралась.

Интересно, как долго она протянет?

Я спешно накинула куртку, закуталась в шарф и натянула вязаную шапку. Первый визит совершен, для отчета сделала пометки и могу теперь двинуться в путь. Настроение было ни к черту, да и предстоящий разговор с незнакомым мужчиной меня тоже немного напрягал. По правде сказать, я не представляла, о чем мы с ним будем говорить, и что ему от меня надо. Я всего лишь социальный работник, задача которого помочь семье, детям, но никак не участвовать во внутрисемейных конфликтах.

Контрастный мороз на улице заставил поежится, и повыше натянуть шарф, хоть немного прикрывая лицо от неприятного, колючего снега, падающего с серого неба, которое навевало уныние и тоску.

Мужчина стоял на крыльце и смотрел вдаль, думая о чем-то своем, и казалось, даже не заметил мое появление.

Для верности кашлянула разок, и он резко обернулся. Стальные глаза и умный, но оценивающий взгляд.

— Вы хотели поговорить?

— Да. — утвердительный кивок и легкий вздох. — Мы с вами не познакомились толком. Меня зовут Артем.

— Виктория. — ответила спокойно, без лишних эмоций.

— Очень приятно. Виктория, скажите, что случилось? Почему и каким образом к семье моего брата приставлен социальный работник?

— Поступил сигнал о том, что за ребенком плохо ухаживает мать, и я пришла проверить.

— И какой же вывод вы сделали?

— Мария… — было тяжело говорить, но лучше сразу сообщить правду, дать понять, что все не так просто. — По правде сказать, я вижу, что она неравнодушна к наркотическим веществам. Все, кто употребляют их, имеют характерные признаки, я за несколько лет научилась их отличать. И кроме того, отец девочки умер от передозировки наркотиков, поэтому здесь все очень понятно и просто. Если Мария продолжит и дальше в том же духе, ее ждет или лишение родительских прав или смерть.

На секунду мужчина прикрыл глаза, и в это мгновение он показался мне беззащитным, лишенным своего стального взгляда, который жалил, разил собеседника, заставляя чувствовать себя ничтожной букашкой. Но необычные чары развеялись, когда Артем открыл глаза и вновь обратил на меня свой взор.

— Что я могу сделать?

— Вы? — искренне удивилась, пытаясь понять, что он имеет ввиду. — Хотите забрать ребенка себе? Или помочь семье?

— В идеале — помочь семье.

— Отправить Марию на лечение? — я развела руками. Чем он может еще помочь? — Органы опеки не отдадут вам ребенка, пока не будет четких данных о неспособности Марии воспитывать девочку самостоятельно.

— Я не планировал забирать ребенка себе! — уверенно заявил мужчина. — Но оставлять девочку с полоумной мамашей тоже не вариант.

— Для этого и нужны социальные работники, чтобы вовремя заметить необходимость кардинальных решений по каждой семье. — слегка растянула губы в улыбке. Вот еще одно доказательство в пользу того, что я права. Никаким богачам не нужны дети на содержании.

— Но девочка явно нуждается в помощи. И я уверен, что государство не сможет обеспечить ее всем необходимым.

Повисло молчание, и каждый думал о своем, анализируя ситуацию.

Стоять на улице становилось невыносимо. Мороз неприятно пробирался под одежду, а снег постепенно прекратился, впуская стужу в воздух.

— Виктория, оставьте пожалуйста, свой номер телефона, я подумаю, что могу сделать со всем этим, и свяжусь с вами, чтобы мы смогли спокойно обсудить дальнейшие действия.

Мужчина говорил уверенно, но я обратила внимание на глубокую печаль, что проявилась в его взгляде. Он действительно переживал о малышке, и беспокоился за ее судьбу. Обвинения, которыми сыпалась на него Мария, показались мне надуманными и глупыми и наверное, все же задели Артема. Интересно, почему у него были такие непростые отношения с братом?

Я продиктовала свой номер телефона, а мужчина быстро внес его в свою телефонную книгу.

— Мне пора. — действительно нужно было идти, итак пришлось задержаться из-за семейной драмы. Да к тому же, холод нещадно сжимал руки и кончики пальцев ног стали уже совсем ледяными.

— Хорошо. — легкий прищур и кивок головы. — Виктория, я в городе максимум на несколько дней. Перед отъездом хотел бы с вами встретиться и еще раз обговорить, уже в более спокойной обстановке, что мы можем сделать, чтобы девочке жилось гораздо лучше. Я еще дополнительно переговорю с юристом по этому поводу.

Ух ты! Значит он настроен серьезно?

— Хорошо.

— Спасибо, что идете мне на встречу. — Артем улыбнулся буквально уголками губ, но это преобразило его облик. Молодой парень сейчас стоял передо мной, а не суровый мужчина, которым он показался вначале. А мне вдруг так захотелось улыбнуться ему в ответ. Но я лишь опустила глаза и пожала плечами.

— Не за что, это моя работа.

— Очень нужная у вас работа!

Глава 5

— Ну никто не хочет играть Деда Мороза! — возмущенно металась по кабинету Марина. — Зато на Снегурочку желающих хоть отбавляй!

— А ты намекни, что за роль мужчины, дополнительные плюшки и бонусы будут. — улыбаясь предложила Анечка.

— Думаешь прокатит? — засомневалась Марина. Но похоже, идея ей приглянулась.

— У всего мира прокатывает! — фыркнула голубоглазая красавица и закрыв последнюю папку, встала из-за стола. — Вон сколько желающих пол поменять, и еще во всеуслышание об этом заявить. Ну явно ведь не за просто так они это делают. Кому-то надо, чтобы таких чудиков было побольше, вот они и «плодятся» как на дрожжах.

— Ой, и правда, девочки! Как сейчас помню слова нашей психологини Натальи Геннадьевны, что только четыре процента гомосексуалистов, это люди, у которых проблемы с гормонами, а у остальных проблемы только с головой! — внесла свою лепту в разговор Катя.

Мы все замерли, а следом по кабинету разлетелся дружный смех. Так легко и непринужденно завершался этот не самый простой для меня, рабочий день. Действительно, было не просто «переварить» все те события, что случились сегодня, а в особенности, встречу с Артемом.

Было очень глупо с моей стороны, но я от чего-то все время возвращалась мыслями к нему. Вопреки желанию, он произвел на меня впечатление и теперь я чувствовала себя неловко, от того, что не могу перестать думать о нем.

Почему? Зачем?

— Викуся, сегодня опять побежишь к своему Сереже? — Анечка подошла вплотную ко мне. — Подвезти? За мной благоверный заедет, можем подбросить тебя.

— Нет, Анечка, сегодня не нужно. — я улыбнулась, мысленно благодаря свою добрую сослуживицу. — Сергей звонил и сказал, чтобы я завтра с утра приезжала. Он сегодня вечеринку устраивает, так что на вечер отбой.

— Вечеринку-оргию? — глаза Ани загорелись ярким блеском. — Эх, была бы я помоложе… Мы бы с мужем зажгли, ох как зажгли бы!

— Анечка, вот это если бы Я была помоложе, вы бы с мужем там нервно курили в сторонке! — вставила свое слово, проходящая мимо, Лена. Женщина шестидесяти лет, которую мы все ласково называли «мам Лен». Манерой общения и внешним видом она очень напоминала знаменитую Фаину Раневскую. Громкая, видная, яркая и самобытная женщина, которую побаивалась даже сама начальница. Лена была нашей опорой, сухогрузом всего коллектива! Одно ее слово могло как возвысить к небесам, так и опустить на дно пропасти. — Вам молодухам, еще до меня расти да расти! А вообще, чего это Сережа тебя на оргию не пригласил? Тебе Викуся, давно пора уже становиться «плохой девочкой»!

— Мам Лен, ты же знаешь, что я у Сережи не для этого. — развела руками в знак того, что все и всё знают.

— А вот и плохо, между прочим! — подняла указательный палец вверх Лена и строго так нахмурила свои широкие, слегка кустистые брови. — Давно пора было мужика охмурить!