Будь моей мамой!

Вероника пожала плечами.

– Любовь зла, – ответила она, – а такие, как Малчанов этим пользуются.

– Это да, – усмехнулась блондинка, – на самом деле он не такой и плохой. Отзывчивый, добрый, никогда не откажет в помощи. Ну вот натура у него такая… как бы культурно выразиться, эм… кобелиная. Ему всегда нужно внимание противоположного пола, без этого наш цветок нарцисс чахнуть начинает. – Вероника хихикнула, а Наташа продолжала. – К сожалению, не все воспринимают заигрывания со стороны Николая Вячеславовича адекватно. Раз мужик улыбается, говорит комплименты – значит он уже готов на все ради ночи с тобой. Нет! Это просто флирт. Я видела его жену, она приходила к нам в офис. Очень милая, ухоженная и приятная девушка. Вот просто куколка. Нет в ней напыщенности и самовлюбленности. Так наш Николай Вячеславович изменился прямо на глазах. Превратился в мурчащего котика – Людочка то, Людочка это, Людочка жизнь моя!

Вероника удивленно воззрилась на подругу.

– Ого! Неожиданно! – призналась девушка.

– А я тебе что говорю! – согласно кивнула блондинка, – А дурочка Галина не понимает этого. Готова глаза выцарапать любой, на кого еще посмотрит Малчанов.

– А почему Андрей Сергеевич развелся? – неожиданно для себя самой спросила Копылова и прикусила язык. Ну к чему этот нездоровый интерес к начальнику?

Однако Наталья с готовностью подхватила тему для разговора.

– Никто толком ничего не знает, – с сожалением вздохнула она, – у меня друг работает водителем Андрея Сергеевича, – при этих словах девушка кокетливо поправила белокурый локон, а мило порозовевшие щеки выдали романтический интерес к тому самому другу, – так вот он раньше возил по делам супругу Ильясова и их сына. Сейчас возит только сына и его няню. Вернее нянь. Они меняются постоянно. Мелкий тот еще чертенок, не справляются с ним лучшие педагоги, нанятые отцом, уходят, несмотря на шикарную зарплату.

– Трудный ребенок? – спросила Вероника, почему-то вспомнив своего недавнего знакомого Матвея.

Она не назвала бы мальчишку чертенком, скорее проказником, но была уверена, что с ним легко можно найти общий язык. Ребенок развит не по годам, смотрит на этот мир совсем по-взрослому. Другой вопрос – что заставило его так рано повзрослеть.

– Да нет, – пожала плечами Наталья, – немного избалован, как все дети, не знающие ни в чем отказа. Он старается привлечь внимание к себе, может быть мстит за то, что Андрей Сергеевич не позволил матери забрать его, а может просто развлекается так. Он то из дома сбежит, то школу прогуливает, то дерется с одноклассниками. Не хочет ходить ни на какие занятия. Ему возили лучших педагогов по музыке, доставляли самых известных тренеров по фехтованию, теннису и даже поло. Он ходил в школу искусств, но и там не сложилось.

– М-да уж, бедный ребенок! – от души пожалела незнакомого мальчика Копылова.

– Ребенок? – тонкая бровь Наташи удивленно изогнулась, – Тут скорее бедный папа!

– Если бы папа уделял побольше внимания своему сыну, а не загружал его разными занятиями, мальчик не пытался бы добиться общения с отцом столь кардинальным способом.

– Может быть, ты права, – задумалась подруга.

– В любом случае, это не наше дело, – проговорила Вероника, – странно только, что ребенок остался с отцом, хотя в наше время все решают деньги. Скоро закончится обеденное время, пора идти. Не хочу опоздать с перерыва в первый рабочий день.

Наташа выбросила в урну пустой стаканчик из-под кофе и поднялась.

– Ты права, пора идти. Галина с Юлькой быстро донесут, если опоздаем.

Вторая половина дня прошла без происшествий. Вероника знакомилась с программой, с коллективом и постепенно привыкала к своим обязанностям. Ей нравилось чувствовать себя частью команды. Домой она спешила воодушевленная. Ей не терпелось поскорей все рассказать маме. По дороге девушка купила тортик, чтобы отметить свой первый рабочий день. Подъезжая к дому, ощутила странное беспокойство. Сердце сковало неприятной коркой льда. Хотелось увеличить скорость, быстрее добраться до подъезда, чтобы отделаться от дурного предчувствия. Надежда не оправдалась. Перед подъездом стояла «скорая».

– Мама! Мамочка! – не помня себя от ужаса, Вероника взлетела вверх по ступенькам, все еще лелея внутри себя надежду, что это не в их квартиру вызвали врачей.

Сердце пропустило удар и замерло, когда девушка оказалась на лестничной площадке перед приоткрытой дверью.

– Только не это! – в отчаянии прошептала Ника, переступая порог квартиры. – Мама! – повысила голос, но тут же прикрыла себе рот ладошкой.

В комнате мамы ярко горел свет. Незнакомые люди столпились у кровати. К Веронике обернулась женщина средних лет в бирюзовой форме и медицинской маске на лице.

– Вы кто? – строго спросила она.

– Я ее дочь, – голос предательски дрогнул, горло сковало спазмом, – что случилось?

– Не мешайте, девушка, – строго проговорила женщина, – разбираемся. Похоже, у вашей мамы случился инсульт.

Из Вероники как будто разом выбило весь воздух. В глазах потемнело, ноги стали ватными. Нельзя раскисать! Сделала глубокий вдох. Медленный выдох. Только нельзя позволить панике взять вверх. Сейчас не время.

– Ника…

Хриплый голос из кухни немного отвлек ее от переживаний и вернул в реальность. Вероника обернулась. В дверях стоял отчим. Бледный, растрепанный и совершенно трезвый.

– Что случилось? – вновь задала она этот вопрос.

– Я не знаю, – покачал головой Костя, – я пришел домой, а она…

Он с шумом втянул воздух сквозь зубы и прикрыл глаза.

– Мы забираем ее в больницу, – заявил один из врачей.

Наталью Леонидовну уже положили на каталку. Вероника даже не успела опомниться, как маму уже вывезли из квартиры.

– Подождите! – крикнула девушка, бросаясь следом, – Я с вами!

– Не положено! Вас все равно не пустят в реанимацию, – доктор тут же потеряла интерес к беседе.

– В какую больницу вы ее отвезете? – не сдавалась Ника, следуя за ними.

Она не сводила сосредоточенного взгляда с лица матери. Бледная, осунувшаяся Наталья Леонидовна казалась восковой куклой.

– В двадцать первую, – ответили ей и закрыли дверь в скорую.

Девушка в ступоре смотрела на удаляющуюся по темному двору машину. Ярко мигали проблесковые огоньки на крыше, и громко выла сирена. Не верилось во все происходящее. Такого просто не может быть! По щекам катились крупные, горячие слезы.

– Ника! – отчим, оказывается, все это время стоял рядом.

Он обнял девушку за плечи, то ли в порыве поддержать ее, то ли самому найти связь с действительностью. Особенно остро сейчас ощущалось их одиночество. Как никогда они были нужны друг другу.

– Я в больницу! – сообщила Вероника.

Еей было просто необходимо сейчас что-то делать.

– Тебя не пустят же, – покачал головой отчим.

Девушка посмотрела на того, кто не так давно заменил ей отца. Сейчас он казался бесконечно уставшим и постаревшим. Как будто вместе с женой врачи увезли его жизненную силу.

– Я попрошу Григория Максимовича позвонить, и меня пропустят, как сотрудника.

– Кто такой Григорий Максимович? – напрягся Костя.

– Мой начальник. В смысле он заведующий отделения, где я подрабатываю на ночных дежурствах, – пришлось признаться в своих ночных похождениях.

В глазах мужчины мелькнуло что-то очень похожее на вину.

– Я не знал… – только и сказал он, опуская взгляд, – прости меня, девочка, – проговорил с тяжелым вздохом, – я думал… я боялся, что ты… прости меня короче.

Вероника улыбнулась грустно.

– Сама виновата, – покачала она головой, – надо было рассказать давно.

Над головой громыхнуло. Яркая вспышка прорезала вечернюю темноту двора многоэтажки.

– Я поеду с тобой! – сообщил Костя, доставая ключи от машины из кармана.

Припаркованный рядом Хендай мигнул и тилинькнул сигнализацией.

– Тебя точно не пропустят, – с сомнением сказала Вероника.

– Зато я буду спокоен, что ты не промокнешь и не замерзнешь, – усмехнулся отчим, – мне так будет спокойней, я хоть делом буду занят, и не буду накручивать себя. Пожалуйста!