Страница 21 из 23
– Да-да. Особенно с вашей, где все кругом покупается и продается, а прилипалы Элайзы – гарант получения качественных услуг.
– Не будем спорить. Просто давай другой канал посмотрим!
Я не ожидала резкого выпада от Багратова. Он резко поднял меня под попой и выдернул пульт.
– Отдайте!
– Другое будем смотреть. Ничему хорошему здесь не научат, а у тебя и без мыльной чепухи глаза зашорены!
Багратов щелкает по каналам, удерживая пульт левой рукой. Я даже не пытаюсь отобрать пульт, потому что знаю: это бесполезно!
– Багратов.
– А?
– Зачем вы пришли?!
– После твоих слов я понял, что давно телек не смотрел, – хмыкает.
– В этом доме огромное количество спален и комнат с разными устройствами. Можете посмотреть телек где угодно!
– Да. Но моя без пяти минут женушка находится только в одной из этих комнат, – смакует свои слова. – Просто скажи, что любишь смотреть. Помимо мыльных сериалов. Я буду отучать тебя от просмотра этого третьесортного говнеца.
Что? От возмущения я потеряла дар речи. Багратов буднично кликает по кнопкам пульта. Довольный. Раскачанный бугай! Зверюга бородатый! Отобрал у девочки пульт и радуется!
– Передачи про животных любишь?
– Да, – скриплю зубами. – Но через пятнадцать минут я пойду спать.
– Время детское.
– Я привыкла рано вставать.
– О да. Недавно почти сутки спала, – замечает небрежно.
– Те случаи не считаются!
– Вот, пожалуйста! – машет в сторону телека. – Передача про животных. Львиный прайд.
На экране показывают, как самец льва залезает сверху на самку и начинает спариваться с ней.
– В брачный период самцы львов могут сношаться несколько десятков раз в день. Перерыв на восстановление сил занимает совсем немного, в среднем, самцу льва требуется порядка двадцати-тридцати минут, чтобы снова быть готовым к спариванию… – рассказывает диктор.
– Всегда знал, что я – лев, – хмыкает Багратов.
Его бедро касается моего, словно ожог. По телу ползут пятна жара и неожиданного стыда.
– Смотри, как самочка кайфует, – привлекает мое внимание Багратов.
– На другую передачу переключите!
– А что так?
– Самки львов, как правило, полигамны, и совсем не против, чтобы спариваться с несколькими самцами по очереди. Внутри одного львиного прайда это считается нормой…
– Животные.
– Полигамия заложена в нас природой! – комментирует Багратов. – Ничего дурного в этом нет.
– Видимо, эволюция подействовала не на всех. Некоторые так и остались животными! – бурчу себе под нос.
– Ты что-то сказала?
– Попросила в очередной раз сменить канала на телеке.
– Ну так сама возьми и переключи! – говорит Багратов и… внезапно засовывает пульт себе в шорты.
Или даже куда похуже?!
– Возьми, – подначивает меня Багратов. – Найди пульт-потеряшку…
Еще чего! Не буду я ничего у него в шортах искать.
Глава 15
Не полезу я за пультом. Пусть сидит с пластмассовой штукой в шортах, если ему так нравится. Стараюсь делать вид, будто ничего ужасного не произошло. Пытаюсь смотреть передачу…
Диктор продолжает вещать:
– Полигамия – почти стопроцентное явление, но иногда бывают исключения, когда лев и львица образуют единую пару и остаются верны партнеру до конца дней…
– Видите, даже у животных есть пары! – говорю торжественным тоном.
– Бракованные, наверное.
– Вы совсем в чувства не верите? – спрашиваю потрясенно.
– Чувства бывают разные. Желание разнообразия, нежелание заморачиваться. Желание прикрепиться к денежному источнику…
У этого грубого, неотесанного взрослого мужика все сводится к одному. Внезапно я понимаю, что ничего страшного не произойдет, если я вытащу пульт. Залезла и взяла. Ничего сложного! Быстрым жестом запускаю руку в шорты Багратова, чиркнув пальцами по низу живота. Кожа – как твердый, раскаленный камень.
– Осторожнее, Мышонок. Ты должна взять верный пульт управления… – посмеивается хрипло мужчина.
Вытаскиваю пульт от телека, покраснев до самых кончиков волос.
– Не за тот пульт схватилась, – отпускает пошлую шуточку Багратов.
Ведет себя, как шестиклассник, впервые разглядевший, что у соседки по парте есть грудь. Смущает меня нарочно и дразнит. Провоцирует! Зачем? Я же ему не нравлюсь. Просто скучно? Да пошел он. Пусть Элайза его развлекает. Она готова в любой миг приласкать и обслужить мужчину!
Покликав по кнопкам, я нахожу передачу про дельфинов. Удивительные морские животные издают переливчатые звуки и резвятся, как дети. Поневоле на губах расплывается улыбка.
– Нравятся? – спрашивает Багратов.
– Они милые.
– В реальности от их писков уши закладывает, но играть с ними одно удовольствие.
– Были в дельфинарии?
– И в дельфинарии, и на открытой воде наблюдал… А ты?
– Что я? – настораживаюсь.
– Не видела?
– С чего бы? – усмехаюсь горько. – Только по телеку.
– А где была вообще? – Багратов закладывает руки за голову. – В водах какого моря попу свою полоскала?
– Нигде. За пределы города не выезжала. Ни разу не была на море.
– Что?!
Шок на лице мужчины выглядит искренним. Ему сложно поверить, что я ни разу не бывала на море или за границей. Я даже город никогда не покидала. Куда уж мне до заграницы…
Наверное, смущение на моем лице слишком сильное, потому что Багратов внезапно поворачивает голову в мою сторону и смотрит пристально, не мигая.
Я начинаю нервничать. В особенности, когда Багратов подкатывает ко мне всем телом и ленивым, вкрадчивым жестом забрасывает руку мне на плечо. Пальцами второй руки цепляет подбородок и заставляет посмотреть на себя.
– Хочешь на море?
– В чем подвох? – пытаюсь отстраниться.
– Просто скажи, хочешь? Вмиг устрою.
– Спасибо, не надо.
Пытаюсь отвернуться.
– Почему?
– Я потом как-нибудь сама.
– Сама? – губы Багратова неожиданно интимно, мягко касаются моего уха. – Сама ты только по самые крохотные ушки вляпаться можешь. Я уже вижу твое первое самостоятельное путешествие. Тебя облапошат прямиком на вокзале или угонят багаж… Глупый-глупый, наивный Мышонок.
– Я не настолько наивна, чтобы соглашаться на ваши сомнительные предложения. У вас могут быть скрытые мотивы. Спасибо, не надо мне вашего моря, – отвечаю с гулко бьющимся сердцем.
– Скрытые мотивы. Хочешь, кое-что приоткрою?
Багратов поглаживает мою шею пальцами, то запуская ток под кожу, то вынуждая меня покрываться мурашками острого предвкушения. Запретное. От его вяжущего, манящего вкуса пересыхают губы. Я моментально облизываю их кончиком языка. Грудь Багратова вздымается и опускается, касаясь моего плеча. Глаза до сих пор жалят, прожигают дыры насквозь.
– Ты хорошо справилась. Прошла краш-тест, – движет губами возле уха. – Сегодня. И с Элайзой, и в клубе.
– Что?!
– Я проверял, – продолжает. – Что ты будешь делать. Под дудку родни ты хорошо сплясала, я поставил на то, что при давлении ты будешь делать все, что скажут. Хотел проверить, так ли это. Ты повела себя иначе. Порадовала… – треплет ладонью по голове. – Боевой хомячишка! – неожиданно звонко чмокает меня в висок. – Такое заслуживает небольшого поощрения. Завтра отправляемся на море.
Багратов отстраняется очень быстро. У меня в голове звенит от его оглушающего чмока в висок, еще больше путают и пугают его слова. Мужчина застывает у двери и просит с ослепляющей усмешкой:
– Не смотри на меня так.
– Как?
– Словно я Карабас-Барабас.
– Какая уж из меня Мальвина, – стираю слезинки, неожиданно скатившиеся из глаз.
– Ну вот что ты опять в слезы? – спрашивает с неожиданной досадой. – Я предлагаю тебе договор, он будет честным с моей стороны. Я жду того же и от тебя. Если так и получится, ты быстро забудешь о том, как негативно все начиналось.
– На какой срок договор?