Страница 10 из 168
И сам не разбирал до конца, чего же он хочет. Он мучился. У него перед глазами стоял странный младенец; он не знал, куда податься, как ему поступить. К тому же, Андрей боялся. Нет, не гнева начальника. Он боялся взгляда, такого, который может подарить Михаил, если Андрей преступил-таки грань дозволенного. Не предательство ли это?.. Не познание ли запрещенного спустило людей на ступень физической жизни?.. Андрей страшился отвергнуть свой мир.
Ангел шел по тихим мощеным дорожкам монастыря, и тоска в его сердце остужалась под трепетом вечности. Сколько всего заключено в этих камнях, стенах, надгробьях, в этой статуе молящегося ангела… Такого же, как он сам. Андрей остановился на газоне, тихий и незаметный, глядя на небо. Там его дом. Его дом — внутри его сердца.
Вдохом и выдохом раздается дыхание планеты. День и ночь шагают друг за другом. Солнце и луна дарят свет, одно сменяя другое. Дышит Земля в своем ритме, и, перекликаясь с ее шепотом, своей жизнью вдыхает невидимое небо.
Высоко-высоко, так, что недостижимо человеку, и не взлетает на эту высоту зрение, в неопределенной глазом вышине раскинулся вдоль и поперек бесконечно цветущий райский сад. «Рай» называли его кратко.
Пышущий ароматами и зеленью, созданный нерукотворно, он питает жизнью и творчеством, являя обитель бесплотным существам.
Неделимый в Боге, он плавной чертой рассекается на две части. Одна из них — бывшая обитель Адама и Евы, пристанище праведных душ, нашедших вечный покой после смерти, дом Пресвятой Девы и святых угодников. Здесь в невесомо витые ворота принимают души умерших, чтобы наградить их вечной наградой за праведную жизнь. Заведует воротами несменяемый со времен начала Нового завета ключник апостол Петр.
Излюбленное место ангелов-хранителей, заканчивающих земной путь людей. Еще бы!.. Вот здесь завершенное спасение, к которому они всю жизнь устремляли вверенные им души.
Вторая половинка, если конечно можно разделить на половинки вечные просторы, — это ангельский сад. Ангельская часть рая, принадлежащая служебным духам неба. Здесь все обстояло совсем по-другому. На смену тишине людских беседок и клумб приходили шумные дорожки и рощи, фонтаны, гигантские цветы, маленькие пахнущие травинки и невероятное просто количество разнообразных зверей, насекомых и птиц. Дом фантазии! Хотя и здесь в отдалении имелись тихие спокойные места, в которых так приятно было гулять в минуты обоюдного уединения и раздумья… Но никто не гарантирует вам, что и сюда кто-нибудь не доберется, чтобы поиграть на барабане!
В этой части райского сада жили ангелы. Чудесного вида юноши и девушки, пестрящие платьями и костюмами духи любви, милосердия, покаяния… Все они были заняты на службе Земле. Под началом восьми высших ангельских чинов — архангелов или архистратигов, они работали на девять основных фронтов невидимого мира. Но встретить их тут можно было, конечно же, всех вперемешку. И немало усилий понадобится неискушенному зрителю, чтобы разобраться в кипучей жизни неустанных созданий.
На центральных аллеях (а тут их было полно, чтобы другим аллеям было не обидно) ключом бил энтузиазм. Среди причудливых деревьев, хвойных и лиственных, ярчайших цветов, гуляющих тигров и лосей и крошечных поющих птах, стояли, сидели на газонах, лежали, прыгали и даже висели на деревьях веселые ангелочки. При этом они лепили, ковали, рисовали, ваяли, декламировали, рассказывали, танцевали и просто созерцали окружающую природу большими и чистыми, как слезы, глазами. Их было тут столько и, работая, они создавали такой гам, что можно было подумать, что все ангелы небесного мира таковы. Но нет, эта самая большая и самая прогрессивная компания духов была лишь единой от частей сего мира — ангелами вдохновения, а проще говоря, музами творчества, под началом архистратига творчества или Главной Музы, архангела-благовестника Гавриила. Который, однако же, понятия не имел, что сейчас делают все его подчиненные, потому что сам был все время занят не меньше их.
Ласково раскидывали ветви каштаны. Изящные розы вздымали свои венчики прямо с густого газона. Дрых на шикарной клумбе патлатый пес непонятной породы, приминая собой красóты анютиных глазок.
Сквозь стройные деревья березовой рощи высунулась любопытствующая пятнистая и рогатая голова. Жираф — это что-то новенькое!.. За холмами, поросшими леском, у ласковых волн фонтана под нежившее слух пение канареек толпились мужчины и женщины в синей форме с восьмиконечными звездами на груди и ангельскими мечами на поясе. Воины небесного легиона, передовой фронт ангельского мира под началом первого из архангелов Михаила.
Покрывало нежности белых лилий, дикорастущих среди колосков травы. На салатовых полянах на фоне далеких лесов стояли резные лавочки, белесо-золотистого цвета, сидя на которых, искусно вышивали маленькие женские ручки сестер милосердия. В белых платьях появлялись они, именуемые ангелами врачевания и покаяния, миниатюрные девушки, любившие рукодельничать и собирать цветы. Оберегаемые архангелом третьего ангельского служения — целителем Рафаилом.
Все редели ряды отдыхающих у альпийской горки. Ангелы-хранители, бравшие тайм-аут для того, чтобы повидать знакомых, улетали обратно на Землю к своим людям. Второй фронт работы первого архангела, они редко задерживались тут надолго.
Еще реже можно было встретить серьезного и просветленного духа, одетого в рясу, с четками в руке. Служители подвига, пустынники и аскеты, мужчины и девы архистратига Иегудиила прилетали в сад лишь в немногие дни погруженной в себя жизни. Так же мелькали и тут же исчезали юные подростки в золотистых одеждах, ангелы милосердия, руководимые самым младшим из архангелов Иеремиилом.
А вот ангельские пары диалектики, девушки и юноши, всегда держащиеся за руки, любили отдыхать в саду после окончания работы. Посланники небесных даров и покровители младенцев, они оберегали на Земле беременных женщин, подчиняясь молодому архистратигу Варахиилу, предпоследнему по рождению из восьми братьев.
Жуки жужжали так, что становилось порою невозможно. Гул в ушах стоял полдня. Казалось удивительным, как они умудрялись уживаться с прекрасными бабочками, не спеша порхающими с цветка на цветок. Но вдруг взлетевший, как маленький вертолет, рогатый и серьезный жук никогда не мешал полету красоты, беря курс в обход. Тактичность и понимание, которых так не хватало внизу, царили наверху во всем. Ища тишины, молились, заминая коленями траву, лучистоволосые служители Салафиила, архистратига храмов.
Солнце скользило по голубому небосводу над садом. Гонимые взмахами век бежали белые облака. Свет проникал, не опаляя жаром, касаясь бесконечно варьируемых экспериментов местных флористов, профессионалов и любителей. Здесь всегда было тепло, уютно и гостеприимно. Оранжевыми и красными шарами вспыхивали огненные молнии ангелов любви. Рассыпались и горели искрами пламени волосы служителей и служительниц архангела Уриила, наполняя красками мягкие травинки влажной под ногами почвы…
Тишина. Ее оцениваешь особо, после того как голову начинает хороводить от шума. И тогда в тропинках и зарастающих дубовым лесом дорожках идешь и ищешь покоя. У попавшего в райский сад впервые начинало от многообразия так рябить в глазах, что в конце концов он махал руками и сдавался. Понять, что здесь где, мыслилось невозможным. Никакой логики, казалось, не было в ангельской половине. Но на самом деле она была. Пускай нечеткая, порой трудно уловимая и часто нарушаемая, но она присутствовала, и, умолкнув и остановившись, чтобы приглядеться повнимательнее, можно было увидеть руку, ее создававшую…
Дубовый лес заканчивался, переходя в ровные линии большой, аккуратно очерченной поляны. Ни лишней травинки, ни выбивающегося цветочка не было на ней видно. Зеленый овал длился, сгибаясь под сенью наступающих деревьев, и уходил в дикий и естественный ландшафт райских холмов и лугов. Заботливо подстриженная трава в некоторых местах была примята, будто кто-то наступил на нее сильнее, чем обычно. Из нее не взлетали почти насекомые, а лесные зверьки пробегали по ровному ковру, мимолетно оглядываясь по сторонам.