Страница 43 из 44
— Извините, что разочаровал, — ну и как здесь не ржать, словами Мартинес.
— Вот вам моё новое слово: вы верите, что я всё же смогу создать вам проблемы? Если захочу? Да, лично вы здорово выросли, но и я сменил кресло. Может, худой мир лучше доброй ссоры?
— Господин Тераяма, я слишком уважаю Тику Хамасаки, чтобы за её спиной отменять её решения в её же компании. Если хотите, могу попытаться успокоить вас лично от себя. Подождите буквально несколько суток — и, возможно, новые объявления концерна вас порадуют.
— Я не в том возрасте, чтобы ждать сутками. И не в том положении. Что до вас и вашей опекунши: задержать её подобным образом я бы не смог, не вариант. А вот когда вы в моих руках — она, как и всякая мать, задёргается. Оценили откровенность?
Он какое-то время сверлит меня взглядом, а затем без разговоров заваливается на бок вместе со стулом.
Тераяма-дед хрипит и дёргается на полу буквально секунду, совсем не так, как в своё время Трофимов.
"Он сам помер ????" — приходит от Миру. — "Бля. Вот это номер. Обширный инсульт, сосуды были ни к чёрту".
"Ты точно видишь?".
"Да, я с акка мамы. Ты же его отключил от коррекции, а не от диагностики. Приборы не ошибаются".
Следующие четверть часа по инерции провожу в этом самом кресле, не двигаясь: подключившийся к чату юрист Мартинес потребовал высидеть все полтора часа, не знаю зачем, и уходить только потом.
Мне действительно невдомёк, зачем такие сложности: за это время я не по первому кругу перекапываю свой электронный кабинет и чётко вижу, что в здании прокуратуры меня нет в принципе. Если верить документам.
Соответственно, покинуть место могу без проблем.
Ещё через какое-то время Эрнандес пишет, что и полиция меня сегодня не задерживала: ничего не зафиксировано и о случившемся лучше забыть, по целому ряду причин.
— ... Технически такое спокойное путешествие вируса по федеральным сетям стало возможным только потому, что одна из обслуживающих компаний нарушила технические условия. Если коротко — избирательно и через систему фильтров, тут без подробностей, в нашу общую сеть были выпущены нейропродукты... А вот здесь вопрос, чьи, при каких условиях и зачем. — Рыжий оторвал взгляд от текста и посмотрел в камеру. — Я решил, что пожар надо тушить, не дожидаясь разработки плана тушения пожара.
Дальше он проиллюстрировал свои слова согласованными с Коули материалами, взятыми из кейсов Трофимова, Миру и Ченя.
Разумеется, объявляемые детали здорово отличались от реальных.
— Поскольку имела место работа разных "исполнителей", HamQualCon устанавливает единоличную регуляцию потоков в собственных сетях, во исполнении социального протокола номер 217, ... как поставщик услуг с максимальной долей рынка...
Рыжий снова оторвался от текста, посмотрел в камеру и дальше сказал по-человечески, нормальным голосом:
— Я — хозяин HamQualCon. Не рвался, но так случилось. С государством я разберусь потом, а сегодня моей власти вполне хватает на то, чтобы прикрутить любые потоки по любым магистральным сеткам до тех пор, пока один искусственный интеллект в последней модификации не закончит анализ текущих угроз. Анализ будет сделан на основании этих случаев, — кивок на иллюстративный материал, — и ещё пары, детали которых я пока не разглашаю. Извините за неудобства. Сервисы будут восстановлены до конца текущей недели.
_______
— Вот так и происходит смена поколений, — задумчиво сказала Мартинес, когда Виктор покончил с официальной частью в наскоро оборудованной в углу студии и присоединился к ним. — Ваша маман ни сном ни духом, а вы тут революции затеяли.
— Мы, — Миру резко подняла вверх указательный палец. — Пока наша маман неизвестно где, ты своей тоже ничего не сказала.
— Да чё там говорить, — равнодушно отмахнулась латиноамериканка. — Дай бог здоровья Эрнесто, имена и личности непосредственных исполнителей — не секрет, полицейский вэцэ даже документ выдал, не на словах.
— Я не думала, что тебя послушают hermanos, — призналась Эрнандес.
— Я ж не хорошего человека приказала убить, — пожала плечами Айя. — Это отец Рыжего был монстром, в хорошем смысле. А они его, как последнего алкаша... За всё в этой жизни наступает расплата. Лично я считаю, что исполнила волю бога. К тому же, наши, кто исполнял, с повышением на родине: и им хорошо, и здесь никаких следов.
— А где трупы? В канализации? — лучшая подруга предусмотрительно спросила по-испански.
Впрочем, Хамасаки тут же снабдила брата переводом, так что конфиденциальности всё равно не вышло
— Зачем?! — удивилась Мартинес-младшая по-английски, поскольку огород городить было незачем. — Честно отошли на тридцать миль от берега, гири на ноги. Дальше — купаться. Какая канализация в наше время?
Седьков озадачено проглотил собственную готовую сорваться с языка фразу и ничего не сказал.
— Слушай, Миру. Я человек прямой, не могу не спросить. — Айя глубоко вздохнула и рубанула в лоб. — Непосредственные исполнители гибели бати Рыжего кормят акул. Или уже покормили. Но я все дела всегда довожу до конца, особенно на эту тему.
— Вопрос-то какой? — спокойно уточнила японка.
— Твой родитель ещё живой. Что делать будем? Я бы тебя не спрашивала, сама всё устроила бы. Но потом же ты всю жизнь дуться будешь, если проведаешь? Вернее, можешь всю жизнь дуться. Мой тебе вопрос простой: что будем делать?
До чего иногда приятно быть самой собой без допусков и все запутанные моменты решать откровенно.
— А чё вы меня не спрашиваете? — подал голос Виктор. — Я же тоже кое-что сказать могу по теме.
— Я думала, ты не против будешь. — Честно пояснила Айя. — Так оно справедливо. Наверное.
— А я предлагаю плюнуть и забыть. Не пачкаться лишний раз. — Товарищ сумел удивить. — Что ни говори, отец сестры.
— Такое великодушие к добру не приводит, — латиноамериканка покачала головой. — Но против тебя не пойду, тем более в таком вопросе.
— Это не великодушие, а здоровый прагматизм. Мне теперь с высоты рейтинга хорошо видно, — Рыжий похлопал себя по животу. — Не в последнюю очередь потому, что Хадзимэ теперь всё равно что натурал. Его имплант недееспособен, в результате чего предсказуемо случилось понижение рейтинга. Не выход из первого списка ещё, но автоматически — никакой самостоятельности в будущем. Бог ему судья.
— Там ещё и китайские партнёры, как те же акулы, — напомнила Эрнандес. — Зреют свои разборки и лёгкими они не будут.
— У отца полная невозможность гнуть свою линию и автономно принимать решения. Нет импланта — не можешь даже общаться нормально; кто с тобой разговаривать будет? — невозмутимо согласилась Миру. — Для недавнего повелителя целой империи всё равно что падение на дно. Я бы ещё подумала, что лучше: быстро помереть или как он, медленно погружаться. Вы не титульные, Виктор новичок. Отец сейчас что-то типа ребёнка, лишённого самостоятельности, если суть и коротко. Но дети вырастают, а ему в этом виде доживать.
— Ты что-то хотела добавить. — Мартинес видела из расширения, что японка не закончила.
— Заодно лично мне будет весьма интересно, кто именно из его пассий не оставит его в этом положении. Сора Аои, по некоторым данным, уже не отвечает на его вызовы и искренне сожалеет о своей тупости. — Японка выглядела невозмутимой, но в последние словах мелькнула неуловимая толика злорадства.
Все присутствующие знали о бывшей подруге Миру, которую какое-то время назад прибрал к рукам Хадзимэ. Новость внушала.
— Какие занятные шутки у бога, если в него верить, — отстранённо пробормотала баскетболистка, ковыряясь вилкой в тарелке с паштетом. — Худыша, на этом всё. Пока никого топить не надо.
— Коули звонил, — спохватился Рыжий. — Говорит, исполнители вируса на этаже в клинике уже не выйдут — там явно пожизненное. Организаторы пока не при делах, вернее, он не может привлечь, но всех запомнил. Жизнь длинная, варианты рано или поздно появятся. Мне непонятно, правда, какого чёрта Тераяма в этом всём оказался замешан задним числом, но его теперь не спросишь.