Страница 2 из 15
Вулий всего-навсего марионетка, сколько таких было в истории? Да тьма. И пока он обеспечивает иллюзию легитимности королевской власти и принятых ею решений. Как эльфарам надоест вот это вот все, они вынут руку из задницы своей куклы-марионетки, стряхнут ее на пол и займутся уже неприкрытым грабежом. И никто не сможет ничего сделать, максимум на уровне дипломатии выразить очередную сексуальную озабоченность и возмущение, граничащее с возбуждением. От того, что ушастые хорошо сработали, и приобрели себе не только Пограничье, но и прибрав и все остальное. Остальные, скорее всего, утрутся. Гномам отбить эльфаров не по зубам, да и незачем, не их зона ответственности. Зунландия? Да, теоретически может попробовать, все-таки когда-то Лундия была ее провинцией, а тем более теперь такая угроза под боком. Но это означает большую межрасовую войну, и готова ли к ней зунландская корона? Тоже вопрос, полное отсутствие разведданных. Я имя их короля-то не знаю толком, не говоря уж о внутренней и внешней политиках. Остальные человеческие государства? Да им вообще все по барабану. Айзан на ножах с зунландцами, Угуру все по барабану — изоляционистская культура с собственной религией.
Итак, если провести акцию по первому варианту, то все так и останется, или станет еще хуже. Следовательно, вариант два. И вот тут-то и появлялся затык. Начиная с конечной цели. Программа максимум, точнее оптимум — выгнать всех ушастых к их цвергам и, свергнув Вулия, восстановить законную монархию. Да, что-то получается из влажных мечт школьника или выступления очередного поллитролога из зомбоящика. Все не то, что не просто, а очень непросто. Почти невозможно.
Для начала надо расправиться с ушастыми и указать им их законное место в лесополосах и прочих гребенях природы. Это можно сделать разными способами — от прямого военного столкновения до организации «цветной революции», сиречь бунта по местной терминологии. Так что вторая часть плана — расправиться с Вулием — выглядела более приземленной и осуществимой. А вот первая...
По меткому изречению, приписываемому Наполеону — хотя, на самом деле это был Луи XII— для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Деньги? Их есть у меня. Только вот совсем не в том количестве, которые потребны на проведение войны, что вполне естественно. Это королям и магнатам по карману, и то с вытрясанием казны и заемом у других венценосных особ. Максимум, что я мог на свои сделать — да и собирался — построить большой дом на нашей земле и обустроить его, как следует. Ну еще на самобеглый фургон хватило бы и десяток слуг. Фсе! Так что как в том анекдоте — в связи отсутствия гвоздей для постройки сарая переходим ко второму вопросу: построение коммунизма.
Второй вопрос — люди. Все, кто сейчас был в наличии и под рукой — только спецгруппа, и то частично. Бенидан сказал правильно — никому, кроме меня, ну и некоторых особо злых на режим Вулия, это было не нужно. Этой кучки людей, прошедших школу Легиона, хватило бы на организацию мелких терактов на территории противника, да и на помощь в устранении Вулия — и все. Здесь время больших батальонов, армия на армию, с полноценным мочиловом и резней. Реки крови, стоны раненых и тому подобное. Стандартные средневековые забавы. Значит, отсутствуют не только гвозди, но и прочие ништяки для противодействия регулярным частям эльфаров, даже размером в небольшой экспедиционный корпус. На этом кончен бал, финита ля комедия... пока. Сарай сначала построить надо, а потом коммунизм. А то непорядок.
— Арман, ты меня слышишь? — спросил Бенидан.
Я вышел из своих мечтаний.
— Что?
— Завтра мы едем в «Салун», не забыл?
— Ах, да, — кивнул я. — Ну как же, помню. С инспекцией.
— Не только. Парней надо поменять, недельная смена закончилась.
— Точно.
— Так что, Род, закругляемся, — он, сделав тому знак, опрокинул стакан с виски.
«Салуном» мы назвали постоялый двор, расположенный посередине между нами и Аспеном. Точнее, так его назвал я, когда зашла речь об именовании вновь открытого заведения. А что, непонятно и здорово — в местном языке такое слово уж точно отсутствовало.
Постоялый двор стоял на границе земли племени Истэка, и по идее относился к нашей совместной зоне ответственности. Держал его старый Тарсо — один из легионеров, раньше бывший кабатчиком и сменивший кружку на меч за долги. Вообще, сколько у нас оказалось талантов, которые заблудились по жизни и теперь оказались здесь... Да, считай, почти все что-то когда-то умели раньше.
«Салун» был небольшим, но роль играл важную. Во-первых, как опорный пункт сил Осгена. Сейчас более или менее обстановка была спокойная, но время от времени появлялись незваные гости в виде голодных и злобных аборигенов или случайно заплутавших бандитов. Но поскольку Тарсо был опытным, а пару из наших раньше служили аж на Айзанской границе и хорошо разбирались в фортификации, при необходимости постоялый двор превращался в форт, способный продержаться до приезда кавалерии — в полном смысле, а не в переносном — из Осгена. Но четыре легионера там дежурили постоянно, как охрана и силовая поддержка в случае чего.
Во-вторых, как перевалочная база. Нам иногда приходилось бывать в Орсоде. Путь туда неблизкий, и караван, если везти что-то объемное, формировать лучше было там. Все-таки короче путь, и ночевать не придется посреди чистого поля, хотя бы и одну ночь.
В-третьих, как почтовая станция, в старом смысле этого слова. Где можно взять свежих лошадей и попасть в Аспен в тот же день. А вот дальше уже — как обычно. Те же самые граждане Аспена были прижимистые, как и все крестьяне, а скорость передвижения была им не особо-то и нужна. Подумаешь, ну попадут куда надо на пару дней попозже, и черт с ним. Но из-за этого постоянно держать почтовую станцию? Одни расходы. Это вон пусть благородные из Осгена держат свою, раз денег девать некуда. Путников-то здесь и не бывает. Появляются иногда случайные переселенцы, едущие за моря ради счастья, из-за них, что ли, такое организовывать? Вот именно, из-за них, но это уже в-четвертых.