Смерть после жизни

Пытаться разбить кольцо Всевластия секирой. О, Эру, как же глупы эти гномы. Рассчитывать на его помощь в борьбе с хозяином. А люди еще глупее, как ни печально. Не все, но очень и очень многие.

Особенно грустно, что старший сын наместника Денэтора, Боромир, в их числе. С тем же явным и неприкрытым вожделением смотрел он на кольцо, которое сгубило Исилдура, положив начало всему.

Когда Фродо, с трудом перекричав шум многоголосого спора, вызвался отнести кольцо в Мордор, Арагорн наконец вздохнул с облегчением. Стальной обруч, все туже сжимавший грудь в последние дни, в один миг лопнул и он смог глубоко и с наслаждением вдохнуть.

Наконец появилась цель впереди и дело, за которое можно отдать жизнь, или, может быть, суметь отвоевать ее, если удача не отвернется. Не все спутники, вызвавшиеся разделить бремя почти безнадежного (но почти — это уже лучше, чем полная и беспросветная безнадежность) предприятия внушали доверие… но что же. Других этот мир предложить не может, такой уж он есть.

Молодой светловолосый эльф, еще не проникшийся холодной мудростью бессчетных веков, крепкий бородатый гном, наивно-прямолинейной храбрости которого так мало… или так много. И Боромир… «Гондору не нужен король», потому что им никогда не сможешь стать ты, сын наместника.

— И мы… мы тоже пойдем!

Почему-то он ждал этого… и даже не удивился. Пробраться на секретное совещание Элронда — обычное дело для хоббитов, и кое-кого еще. Ее он тоже рад видеть, да. Наверное, опять слишком рад.

— Это была твоя идея… Морин? — с еле уловимым оттенком яда в голосе спросил почти мгновенно отошедший от шока Элронд, пристально глядя на девушку. Среди в два раза уступающих ей в росте хоббитов она издали смотрелась невероятно забавно, как совсем молодая мать с детьми тройняшками.

Подаренное Элрондом темно-синее шелковое платье с неожиданно глубоким вырезом на груди очень шло ей, не делая похожей на эльфийку. Такой гривы спутанных черных волос не могло быть ни у кого из них, и бросить откровенно непочтительный взгляд на Владыку могла только она.

— Нет, где ей! Это все мы, — самодовольно ответил Пин, бесцеремонно ткнув Морин в бок, отчего Арагорн ощутил желание отшлепать проказника.

Но Морин отлично постояла сама за себя, судя по всему, не в первый раз. Точное, и почти незаметное движение, которым она, по особенному поджав губы и чуть закатив глаза, отвесила хоббиту подзатыльник, выглядело отработанным до автоматизма.

— Зачем нам эта девка… дева? Только мешать будет, — выразил недовольство Боромир и невольно отвел глаза, быстро проиграв противоборство взглядов.

Еще бы бегала так же хорошо, как в гляделки играет.

— Да! — словно окончательно приняв решение, твердо подвел итог Элронд. — Возьмите и ее с собой. Здесь ей точно не место. А вам все же пригодится, я думаю. Как это может быть ни странно. Только… — Владыка прервался, внимательно взглянув на откровенно скептически изучающую новообретенных спутников девушку. — Ты запомнила, что я тебе сказал? Будь осторожнее, Морин. Не все смогут… принять тебя такой, какая ты есть.

========== Часть 7 ==========

Полукруглый каменный мост через окружающую замок бурную реку стал последней границей, оставляющей позади до конца прожитый отрезок жизни. Хотя, возможно, пока не все это поняли, или захотели понять.

Владения Элронда еще не заканчивались за ним, водопады, если оглянуться, по прежнему били в глаза бриллиантовыми брызгами, цветочно-фруктовые запахи окружающих Раздол садов, тишина и безветрие были в шаге, на расстоянии протянутой руки.

Но уже неотвратимо отходили назад, в прошлое. И останутся ли они в своей многовековой неизменности, или канут в небытие под напором с каждым днем набирающей силы Тьмы, зависело как раз от них.

Хотя… закат Раздола неотвратимо близился при любом исходе, сгорит ли проклятое кольцо в огненной бездне Ородруина, или вернется на черный перст Хозяина.

Морин, судя по заигравшему на щеках здоровому румянцу и блеску ставших совсем светлыми глаз, была откровенно рада покинуть королевство Элронда. Арагорн, пожалуй, впервые в жизни, испытывал те же чувства.

Оказывается, ему тоже хотелось наконец вдохнуть полной грудью холодной свежести поздней осени и отвлечься от бесконечных сожалений, оставив их там, в тяжелом от удушливых ароматов воздухе. Раньше ему никогда так не казалось, новые и незнакомые ощущения появились только в последние дни.

После расставания с Арвен неудержимо захотелось обычного мира, холода, ветра, борьбы, возможно, даже проигрыша и гибели — чего угодно, лишь бы способного стряхнуть оковы гнетущей тоски и вернуть жизни целостность, ясность и смысл.

Уставший от вечного лета взгляд искренне радовался теряющим последние темно-коричневые, тускло блестящие от влаги листья чахлым деревьям на склонах гор, и даже пропитанным хмурой влагой низким серым тучам.

— А ведь ты тоже рад уехать от эльфов, нуменорец! Не отрицай, я вижу.

Арагорн невольно вздрогнул, возвращаясь в реальность… как-то слишком уж глубоко он задумался, нельзя такое себе позволять. Хотя они еще и не отошли от границ владений Элронда, это в походе непозволительная и опасная роскошь.

— Я просто устал… от праздности, — подобрал слова Арагорн. Рассказывать девчонке об истинных причинах он не собирался. — А ты, может, все-таки останешься с Элрондом? Еще не поздно вернуться.

На согласие он, впрочем, совершенно не рассчитывал, спросил лишь для очистки совести. Теперь только надеяться, что останется она жива-здорова, оделась хотя бы нормально, уже хорошо.

Сильно открывающее грудь шелковое платье пришлось сменить на подходящее для похода коричнево-серое из плотной ткани и темно-зеленый эльфийский плащ.

Непослушные, вечно растрепанные черные волосы в кои-то веки оказались заплетены в толстую косу и аккуратно заколоты на затылке. Это делало ее сзади немного похожей на… лучше не думать, на кого.

***

Арагорн, внимательно оглядевшись по сторонам, присел на камень в некотором отдалении от похожих на нарисованную волшебной мерцающей в темноте краской (Гэндальф делал такие наряду с фейерверками) картинку Ворот Мории. Спустя почти три недели пути их ждал мрак неизвестности… если нужное слово все же будет подобрано и врата откроются.

Пока же каменные створки были сомкнуты настолько плотно, без малейшего заметного глазу стыка, что в такую возможность не слишком верилось.

Устало прикрыв глаза, он отрешенно следил за уплывающими в промозгло-серое небо зыбкими дымными колечками. Еле проглядывающий блеклый полумесяц с трудом давал необходимый для видимости врат свет, черные тени огромных дубов, изгибаясь, змеились по поверхности озера.

Здесь ли еще Арвен, или Средиземье уже лишилось света Вечерней Звезды? И сохранил ли он любовь к ней чистой и светлой, достойной ее бесконечной доброты и мудрости?

В последний день в Раздоле он не встретил ее на прощальном вечере, устроенном Элрондом. Хотел… но все опять пошло не так. Войдя в ярко освещенный огнем каминов и множества свечей в высоких подсвечниках, похожих на декоративные деревья с прихотливо разветвленными кронами, зал, Арагорн сначала подумал, что Арвен здесь, всего на секунду. Просто потому, что красивая девушка рядом с Элрондом должна быть именно ею… но это оказалась совсем не она.

— О… — он замер на месте и невольно отвлекся от тяжелых мыслей.

Совсем юная девчонка в замызганном платье с вечно растрепанными волосами куда-то делась, вместо нее рядом с Элрондом стояла красавица, совершенно не похожая на эльфийку, только если издали, но это было исключительно к лучшему. Темно-синее, скорее даже иссиня-черное платье плотно облегало совсем не детскую, хотя и слишком худощавую фигуру.

Она явно волновалась, нервно кусая пухлые губы, кажущиеся черными из-за чрезмерно расширившихся зрачков глаза лихорадочно блестели. Подобной горячности не было и в принципе не могло быть ни у одной эльфийской девы, да и человеческой, пожалуй, тоже.