Страница 1 из 50
Васильев Анатолий Васильевич
Гидра-2 Криминальные истории шестидесятых
НОЧНОЙ ПОЖАР
(Рассказ следователя Сазонова)
Когда наша следственная группа прибыла на место пожара, там было тихо и пустынно. Сгорела только верхняя часть дома — крыша, потолок, обгорели верхние бревна. Сруб остался почти полностью не тронутым огнем, только почернел и местами обуглился. Дворовые постройки — сарай, коровник, дровяной склад, другие сооружения — были целы. Вокруг дома земля была утоптана, забор поломан. На огороде небольшими кучами лежала сухая ботва от картошки. Обгорела липа, росшая рядом с домом. Ее обуглившиеся ствол и ветви торчали в небо черными мертвыми пальцами, словно взывали о помощи. Холодный осенний ветер раздувал золу, качал оборванные электрические провода.
Ранним воскресным утром в районный отдел внутренних дел позвонил участковый инспектор Долгоруков и сообщил, что в деревне Завидово ночью был пожар. Горел пустовавший дом. При тушении пожара обнаружен обгоревший труп человека. И вот теперь нашей следственной группе нужно было на месте разобраться с причиной пожара, установить личность погибшего и причину его смерти.
К нам подошел инспектор Долгоруков, с которым я был знаком, поздоровался.
— Труп там, в сарае, — сказал он.
— Мы все вместе — судебно-медицинский эксперт, фотограф, участковый и я — направились к сараю. На самодельных носилках лежали обуглившиеся останки человека, прикрытые сверху грязной, обгоревшей тканью. Фотограф сделал несколько снимков. Эксперт начал осмотр. Мы с участковым отошли в сторону.
— Расскажите, что вам известно о пожаре, — сказал я.
— Пожар возник ночью. Отчего — неизвестно, — начал свой рассказ участковый. — Я спал, меня разбудили. Когда я приехал, дом уже был охвачен пламенем. Горели крыша, чердак. Прибежали мужики с баграми, ведрами. Стали заливать огонь. Потолок прогорел и рухнул внутрь дома. Пожар был очень сильным. К дому близко нельзя было подойти, — обжигало. В это время приехали пожарники, залили огонь. В доме обнаружили труп. — Участковый замолчал.
— Вы говорите, что горели крыша и чердак. Наверное, пожар возник там?
Участковый посмотрел на меня, некоторое время подумал.
— Да, наверное, там.
— Кому принадлежал дом? — спросил я.
— Вообще это дом старика Панкратова. Но он последнее время перед смертью жил у сына в городе. Дом пустовал. Эта деревня — вымирающая, — сказал участковый. — В ней все меньше жильцов остается. Некоторые перевезли свои дома на центральную усадьбу, некоторые вообще уехали.
— У Панкратова — один сын?
— Два. Старший, Василий живет на центральной усадьбе, а младший, Петр — в городе. Старик здесь жил один. Жена его умерла года два назад. Этим летом он сильно заболел. Его увезли в город, положили в больницу. Кажется, там он и умер.
— Давно?
— Нет. Недели две или три назад.
— Что известно о трупе?
— Ничего. Он очень сильно обгорел. Опознать невозможно. Вроде мужик.
— Давайте осмотрим место происшествия, составим протокол, — сказал я. — Пригласите понятых.
Осмотр и описание пожарища заняли довольно много времени, однако каких-либо следов, вещественных доказательств, дающих ниточку для установления причин пожара, обнаружено не было.
После окончания осмотра и составления протокола я подошел к судебно-медицинскому эксперту, который находился в сарае рядом с трупом.
— Ну, что удалось установить? — спросил я.
— Очень мало. Труп сильно обгорел. Верхняя часть — голова, руки почти полностью сгорели. Он, по-видимому, долгое время находился непосредственно в очаге пожара. — Эксперт некоторое время помолчал. — Смерть, наверное, наступила от асфиксии. Легкие задымлены, в них пепел. Мужчина был в нетрезвом состоянии. Это все, — закончил эксперт.
— Можно предположить, что погибший задохнулся от дыма и пепла? — Я смотрел на эксперта.
— Да, такое предположение вполне возможно. Во всяком случае, до наступления смерти он дышал воздухом, наполненным дымом и пеплом. Думаю, что он находился в закрытом помещении, в котором что-то горело.
— Как вы думаете, где он находился? — Эксперт смотрел на меня и молчал. — Дело в том, — продолжал я, — что пожар возник на чердаке и сначала горела крыша. Потом огонь распространился на стены, прогорел и упал внутрь дома потолок. Вскоре пожар был потушен. Пол в доме и многие вещи целы. Если погибший до начала пожара находился внутри дома, мог он так сильно обгореть?
Эксперт задумался, посмотрел на обгоревший сруб дома.
— Думаю, что нет. Он, по-видимому, был на чердаке.
«Если это так, — подумал я, — то внутрь дома он мог упасть, когда рухнул потолок».
— Вы не скажете, — обратился я к участковому, — труп лежал сверху или под обрушившимся потолком?
— Он лежал среди обгоревших досок и балок. Такое было впечатление, что он упал вместе с ними.
— У вас сложилось такое впечатление, когда вы его увидели?
— Да, я сразу так подумал. Он лежал как-то неловко, изогнувшись, вверх ногами.
— Кстати, — сказал эксперт, — сохранилась часть сапога только на одной ноге. Вторая — без обуви.
— Может быть, она сгорела? — высказал предположение участковый.
— Нет, второго сапога не было на ноге. Вот посмотрите. — Действительно на левой ноге были видны остатки сапога. — Видите, — продолжал эксперт, — нога, на которой была обувь, обгорела значительно меньше, а вторая — больше. Значит, на ней не было сапога с самого начала пожара. Может быть, погибший сам снял его? Допустим, ложился спать, начал разуваться, а тут — пожар.
— Надо поискать второй сапог, — сказал я. — Не мог же потерпевший прийти сюда в одном сапоге.
Вместе с участковым мы внимательно осмотрели все внутри дома. Ничего обнаружить не удалось.
— Наверное, он сгорел, — высказал предположение участковый.
Я решил осмотреть весь участок. «Если не удастся найти сапог, может быть, удастся обнаружить что-нибудь другое, представляющее интерес», — подумал я.
Вскоре, буквально через несколько минут после начала осмотра под кустом смородины я увидел совершенно целый, совсем не обгоревший кирзовый сапог. Осторожно взяв его за край голенища, я осмотрел его. Сапог был с правой ноги. Подошва и нижняя часть его — в грязи. «Наверное, это второй сапог погибшего. Но как он здесь оказался? Почему возникла необходимость снимать его с ноги? Если потерпевший находился во время возникновения пожара на чердаке, что побудило его снять сапог и выбросить его с чердака? Может быть, этого человека насильно засунули на чердак, когда тот уже горел? Или затащили туда и после этого подожгли? Почему? Чтобы скрыть следы другого преступления — убийства? Но этот человек попал на чердак живым: он дышал, когда чердак уже горел. Возможно, он был без сознания. Могла возникнуть борьба, в процессе которой сапог слетел с ноги. Одни вопросы и предположения. Во всяком случае, есть достаточные основания полагать, что, кроме погибшего, при возникновении пожара был кто-то еще. И, возможно, не один. И не исключено, что он хватался за сапог руками. Значит, на нем могут быть отпечатки пальцев…» В это время, прервав мои размышления, подошел участковый.
— Нашли сапог. Как в настоящем детективе, — сказал он. — Труп — в доме, обувь — на огороде. Криминальная загадочная история.
— Вы не знаете, кто в деревне носил такие сапоги? — спросил я участкового.
— У нас их многие носят. В сельмаге постоянно продают.
Я внимательно осмотрел сапог. Сорок второго размера, средней изношенности. Слегка стоптан на правую сторону, видимо, его носили постоянно — и в дождливую, и в сухую погоду: сапог принял форму ноги. Заглянул внутрь сапога: может быть, там осталась портянка или находятся другие вещи. Пусто. Только болтались петли, с помощью которых сапог надевали на ногу. Странно, правая петля была засалена и надорвана, левая — совершенно новая, чистая. Что бы это могло значить? По-видимому, пользовались только правой петлей, левой — нет. Почему?