Медный Аспид

Глава 8

В тот же вечер в Бугенвиль пришло приглашение. Местное общество собирается в поместье Белый камень и желает оказать честь семье Дэшвуд и их гостям. Большой бал перед отъездом семейства назад в столицу.

Майру приглашение привело в восторг. Вмиг забыв недавний разговор о долгах и картах, она бросилась за новыми нарядами. Не могут же они появиться в светском обществе в старых платьях!

Стоя под протекающей крышей, держа расписки на сумму, превышающую его годовой доход, Дэймос не сразу нашёлся что ответить.

«С мертвеца спроса нет» — любил поговаривать ещё один его учитель, но одна мысль о нём заставила передёрнуть плечами. Ещё одно воспоминание на дальнюю полку, как можно дальше.

На аллее, ведущей к поместью Белый камень, они появились в назначенный час, приехав в наёмных каретах. Смешавшись с толпой, вошли в сады поместья, ловя на себе любопытные взгляды окружающих. Майра всё пыталась ухватиться за локоть Дэймоса, пришлось отгородиться от неё Фиарами. Оказавшаяся рядом Николетт смутилась настолько, что всю дорогу смотрела в пол, даже не пытаясь изобразить светскую беседу.

— Ах, дорогая моя Майра! — навстречу вышел высокий темноволосый мужчина и, галантно раскланявшись, с трепетом поцеловал руку Майры.

— Позвольте представить, Корин Кайм, — пролепетала она, краснея под плотным слоем пудры.

— Всего лишь скромный племянник хозяина дома, — раскланялся он. — Идёмте представлю вас дяде.

Ветвь Каймов отделилась от Кайтов во времена гражданской войны и успела воспитать два новых поколения, что уже и не помнили своих северных корней. Смешав северную кровь с южной, они утратили бледность кожи и поджарые тела. При взгляде на хозяина поместья в голову приходили ассоциации с ласковым солнцем, морем и сытым югом.

Эллоиз Кайм невысокий, крепко сбитый мужчина с суровым лицом моряка, хотя едва ли когда-либо выходил в море. Чёрные глаза вмиг сосредоточились на Майре, а на полных губах появилась елейная улыбочка. Ещё бы не улыбаться, учитывая, сколько она ему проиграла. Мадам Кайм выразила заметно меньше энтузиазма, растянув губы в холодной, мёртвой улыбке. Корин, напротив, выразил так много радости от встречи, что приблизился к порогу неприличия.

— Мессир Арус, — в глазах Кайма загорелся интерес.

Пожимая мягкую, изнеженную ладонь, Дэймос краем глаза следил за супругой. Уж больно нагло крутился вокруг нее Корин, игнорируя осторожные попытки отстраниться.

— Мне передали, что вы посетили моего адвоката, — уводя Дэймоса в сторону, продолжил Кайм. — Какая неприятная вышла история! Вот что бывает, когда доверяешь дела местным простофилям.

Остановившись, Дэймос посмотрел на собеседника сверху вниз, придавив того тяжёлым взглядом.

— Действительно, неприятная, — тихим, далёким от вежливости тоном ответил он.

Кайм, замявшись, отступил на полшага и отвёл взгляд в сторону.

— Уверен, нам под силу решить это недоразумение. Позвольте мне выполнить обязательства хозяина дома, и мы всё обсудим.

Местное общество не слишком многочисленное, и новые лица приковали к себе всеобщее внимание. Живя в Империи, Дэймос порой посещал различные салоны и званые обеды и теперь ощущал дежавю. Подходить и заговаривать с ним не спешили, соронская внешность способна отвадить даже самых любопытных и невоспитанных.

Сначала какой-то стихоплёт читал свои опусы и общество вежливо ему похлопало, затем выразили радость, что мадмуазель Дэшвуд оправилась от болезни и пригласили сыграть на рояле. Многочисленные тётушки неопределённого возраста в старомодных платьях принялись сетовать на врачей и советовать укрепляющие здоровье пилюли. Едва заиграла музыка, сестру Фиара попросили спеть, а отказа не услышали, продолжая настаивать. Её выручил Николас, приняв удар на себя, давая возможность сестре выскользнуть из зала.

Едва приметив в коридоре знакомую бочкообразную фигуру в сопровождении с сухопарого старика, Дэймос вмиг потерял интерес к происходящему. Увы, попытка покинуть зал не осталась незамеченной. Рядом, словно из ниоткуда, возник докучливый родственник Каймов.

— Ах, мессир, давно хотел с вами познакомиться. Мадам Дэшвуд столько о вас рассказывала, — перекрывая выход из комнаты, заявил он, спины почтенных докторов скрылись на лестнице.

— Да? Интересно, что же она могла обо мне рассказать?

Опустив взгляд, Дэймос хмуро уставился в глаза собеседника, и тот, вмиг стушевавшись, отступил.

— Мы с мадам Дэшвуд большие друзья, — мягко уводя его от двери, продолжал Корин.

— Как же вы, «большой друг», не заметили, что мадам Дэшвуд проигрывает чужое имущество?

Глаза Кайма забегали, улыбка превратилась в изломанную линию.

— Не понимаю, о чём вы, — в поисках путей отступления тот начал пятиться, но Дэймос поймал его за лацкан, на котором свернулась клубком медная змея.

— Ты носишь брошь с изображением моего дома. Либо ты служишь мне, либо ты её украл. Но что-то я не помню, чтобы оказывал подобную честь кому-то из Каймов.

Скосив глаза, мужчина резко побледнел. На висках выступила испарина. Рабство на материке запрещено, но выходцы с соронских островов нашли выход из положения. Надеть на человека ошейник они не могли, но пометить его как своего — вполне. Маленькие подарки с символом дома дарили верным слугам и сподвижникам, выделяя их из толпы других. Люди, обладающие такими вещицами, могли рассчитывать на защиту и заступничество дома, которому принадлежали, и имели куда больше прав, чем их менее везучие коллеги на архипелаге.

— Танцы! — Между ними вклинилась Майра. — Идёмте скорее в танцевальный зал! — Бросив свирепый взгляд в сторону Дэймоса, шепнула: — Поговорим в саду.

Вцепившись в руку и не переставая улыбаться, она выскользнула из коридора в сад, утягивая за собой Дэймоса. Едва они скрылись за пожелтевшими кустами, как улыбка сменилась оскалом:

— Что ты творишь? Решил всех моих друзей распугать?

— Друзей? Или любовников, которым ты раздарила мои вещи?

Даже пудра не сумела скрыть вспыхнувшего лица.

— Как ты смеешь!

Какой пустой и утомительный разговор. Закатив глаза к небу, он, к своему бесконечному удивлению, обнаружил краешек красного платья. Он мелькнул на балконе над их головами и исчез, чтобы через мгновение мелькнуть чуть дальше.

— Майра, давай договоримся, — стараясь не упустить краешка алого подола из виду, заговорил он: — Мне плевать. Даже то, что ты раздарила этим людям мои вещи, — ерунда. Мне больше интересно, зачем ты так усердно пытаешься сказаться глупой и недалёкой?

Быстрого ответа у неё не нашлось, а презрительный, пышущий гневом взгляд за таковой не сошёл.

Вернувшись в поместье, Дэймос на этот раз беспрепятственно поднялся на второй этаж. Балкон опоясывал второй этаж, потому достаточно было найти хотя бы одну открытую дверь, чтобы попасть туда. Тратить время на поиски он не пожелал, поэтому, убедившись в отсутствии свидетеля, сломал замок и вышел под моросящий дождь. Женщина в красном к этому моменту испарилась.

Кайм предложил остаться, вечерами они играют в карты, там у них будет возможность урегулировать возникшее между ними недопонимание. Слухи о том, насколько Дэймос неважный, но азартный игрок, должно быть, дошли до хозяина поместья.

Стемнело. Подали ужин. После ещё одной порции танцев часть гостей разъехалась. Достали карточные столы, приглушили верхний свет. Народ разбился на группы, заняли столы, воздух наполнился зловонием дешёвых сигар, что моряки продавали местным, переклеивая этикетки.

— Я проводил сестру домой, — заявил Фиар, появляясь в зале.

— Жаль, она могла бы скрасить нам вечер, — ответил кто-то, дружки поддержали его похабным смехом.

— Я привел кое-кого получше, — закончил он, бросая в сторону весельчаков злобный взгляд.

В комнату вошла женщина в красном бархате, лицо прикрыто многослойной вуалью, пышные золотые кудри подобраны на затылке в пучок. Надежда узнать её имя растаяла, когда Фиар, вмиг позабыв о гостье, сел за один из столов и принялся тасовать карты, уточняя, по каким правилам тут принято играть. Впрочем, гостью, это ничуть не смутило. Она вышагивала с видом хозяйки, дерзко вздёрнув подбородок и улыбаясь совсем не так, как полагается улыбаться девице, попавшей в незнакомое, преимущественно мужское общество. Маленькие губы растянулись, обнажая белые зубы, — не улыбка, а хищный, лисий оскал. Кайм с родственничком тут же оказались рядом и пригласили за свой стол. Один из гостей попытался сесть четвёртым, но Дэймос, не церемонясь, отпихнул его в сторону.