Медный Аспид

Перекрикивания преследователей заставили его отлепиться от стены. Нельзя бездумно носиться по ночному городу в надежде на удачу. Всё же он не в том возрасте, чтобы подобное времяпрепровождение прошло без последствий. Нужно где-то спрятаться, где-то подальше от дома, не хватало ещё привести туда поджигателей. Наполовину прогнившая вилла сгорит быстрее, чем кто-то успеет удивиться внезапному пробуждению.

Идти на свет было не слишком разумной идеей, но среди света фонарей спали законсервированные на зиму особняки. Там, за высоким забором, густые сады и никого, кроме полупьяного сторожа.

Проулками добрался до каменного города. Заваленные лачуги остались позади, как и их безопасная темнота.

Буф!

Выстрел из духового ружья и укол в спину заставили Дэймоса подскочить и резко развернуться. В конце переулка уже стояли трое, вскинув ружья.

Бежать в другой конец проулка далеко, в спину расстреляют. Потому, оттолкнувшись от стены, Дэймос бросился на преследователей, опешивших от подобного развития событий. Перепад давления создал поток ветра, что увёл в сторону дротики. Следом налетел и сам Дэймос, сбивая оружие в сторону и щедро раздавая тумаки.

Противники, не ожидавшие такого напора, попятились и упустили момент, когда могли бы побороть его количеством. Пользуясь преимуществом в росте и весе, Дэймос наносил короткие точные удары, после которых оппоненты спешили отползти в сторону и спрятаться за коробками с мусором, опасаясь получить добавки.

Получив кратковременное преимущество, Дэймос поспешил скрыться, пока не подоспели остальные. Сады городских усадьб скрывались за высокими заборами. Искать калитку и взламывать забор некогда, потому пришлось, словно мальчишке, карабкаться через ограду, опасаясь ободраться о кованые пики и украшения. В тот момент, когда он попытался подтянуться, рука, разбитая в драке, потеряла чувствительность. Неприятно.

В горле стало сухо. По телу растекалась слабость.

Разбежавшись, он преодолел препятствие и оказался в тихом осеннем саду. Спрыгнув на помёрзшую траву, ойкнув, рухнул на колено. Простреленная нога не упустила момента напомнить о себе.

Сад перед глазами поплыл.

Нашарив на спине дротик, Дэймос выдернул его и отшвырнул в сторону.

Тело предательски слабело. Осмотревшись, он нашёл ещё не до конца облетевшие пышные кусты и, с трудом добравшись до них, заполз по ветви.

«Александр надорвал бы живот от смеха, если бы увидел, как низко я пал, — с трудом удерживая глаза открытыми, думал Дэймос, лёжа под кустом. — Будем надеяться, что местный смотритель не слишком трепетно относится к своим обязанностям».

Его мысли прервало появление незнакомца. Скрючившись под кустом, борясь с накатывающей темнотой, он видел лишь ботинки, что приземлились недалеко от того места, где он сам перебрался через забор. Сорвав кольцо с пальца, Дэймос попытался использовать Талант, но было уже слишком поздно.

Глава 7

Просыпался Дэймос долго. Плавая на краю сознания, порой приближался к поверхности, ловя ощущения слабого, безвольного тела, обрывки бессвязных мыслей, и вновь погружался в темноту раньше, чем успевал что-то осмыслить.

Замутнённый взгляд выхватывал в темноте тёплый огонёк свечи и фигуру в чёрном. Приближаясь к Дэймосу, она касалась его лица прохладными пальцами. Разум мутнел, тело становилось лёгким. Память подсовывала старые образы.

— Нита.

Фигура замерла и, приблизившись, наклонилась. В свете одинокой свечи упавшая на лицо прядь казалась выполненной из сусального золота.

— Всё хорошо, — мягко произнёс голос. — Я нейтрализовала остатки снотворного, остальное твоя печень уже переработала. Спи. Здесь ты в безопасности.

«На свете не существует безопасных мест», — хотел ответить он, но уснул.

Утро началось привычно. Дэймос проснулся раньше своих ночных подруг, начав подмерзать, несмотря на несколько одеял и тепло женских тел. Осторожно выбравшись из постели, покачнулся от внезапно нахлынувшей слабости и головокружения. По полу, укрытому пыльными половиками, гулял сквозняк. Закутавшись в колючий шерстяной плед, Дэймос поспешил в комнату, что исполняла роль столовой и гостиной. Там располагалась печь, для которой заранее заготовили дрова.

В нише рядом с печью на маленькой кровати, больше напоминающей большой сундук, накрытый матрасом, спала четвёртая жительница квартиры. Стараясь её не разбудить, Дэймос почистил зольник, сложил дрова в печку и поджёг.

— Вы проснулись? — сонно протянула девушка, выглядывая из-под груды одеял. — Мы боялись, что вы проспите несколько дней.

Сдвинув плед, он в свете огня осмотрел результаты недавней потасовки. Следы от пуль затянулись и уже не грозили разойтись, залив пол кровью. Кто-то постарался, при помощи Таланта ускорил заживление. Следов от дротиков и вовсе не осталось.

Видя, что девушка пытается выбраться из-под одеяла, он поднялся и протянул руку.

Марьяна — это главная причина, по которой три грации покинули сытую Кондому и приехали в этот продуваемый всеми ветрами город, да ещё и не в сезон, когда их ремеслом много не заработать.

Как девица из Мандагара попала в Кондому — неизвестно. Молодая русоволосая красавица быстро обрела популярность, став звездой одного из дорогих борделей. Там она и встретилась с богатым имперским дворянином, что сделал девушку своей любовницей и увёз за собой. О подругах Марьяна не забыла и часто высылала им деньги, платья, а порой и украшения.

Сказка закончилась беременностью, которая совершенно не устраивала её покровителя. Он прогнал девушку, милостиво заметив, что, как только она разрешится от своего бремени и приведёт тело в форму, он будет рад принять её обратно.

Признаться честно, услышав причину, по которой три грации примчались на эти стылые камни, Дэймос немало удивился. Вероятно, тут скрывался некий подвох, о котором девушки предпочли умолчать. Почему они приехали лишь под конец беременности? Почему не сняли апартаменты получше? Одна спальня на четверых, крохотная гостиная, и учитывая, что они водят сюда клиентов, это крайне неудобно. Особенно по отношению к подруге, что часто одаривала их в прошлом, а теперь спит на сундуке без возможности вытянуть ноги.

Сев, Марьяна любовно погладила огромный живот. Дэймос видел в жизни всякое, но смотреть на неё отчего-то было жутко. Отчасти из-за миниатюрности самой девушки: она больше походила на ребёнка, нежели на взрослую женщину. Отчасти из-за ребёнка, что решил заявить о себе, и на поверхности живота поднялся огромный холм.

— Кто меня сюда принёс? — спросил Дэймос, возвращаясь к огню.

Дрова занялись, и он закинул пару кусков угля.

Рассеянно поглаживающая живот девушка, казалось, не сразу расслышала вопрос.

— Она просила не называть имени, — наконец отозвалась Марьяна, подняв на него глаза.

— Как она выглядела? Во что одета?

Почему принесла именно сюда?

— Высокая, волосы у неё такие кудрявые, кудрявые, — пребывая где-то далеко в своих мыслях, отозвалась девушка.

— На ней был красный шарф?

— А?

— Шарф? Красный?

— Да, она с ним не расставалась.

Закутавшись в огромный, явно мужской халат, девушка, шаркая, покинула комнату.

— Где мои вещи? — успел спросить он, прежде чем она скрылась за дверью.

Та махнула рукой в сторону кресла. Ровной стопкой на подушках сложили его одежду. Рядом на вешалке пиджак и плащ. На высоком узком столике жестяной ящик и ключ. Ощупав коробку, Дэймос не нашёл и намёка на двойное дно, к которому можно было бы приспособить ключ.

Чуть позже проснулись остальные девушки. Повторно выразив удивление его ранним пробуждением, они, ни секунды не сомневаясь, приняли предложение вместе позавтракать. Даже Марьяну взяли с собой, хотя её пришлось долго ждать. Опасаясь попасться на глаза бывшему покровителю, она редко бывала на улице.

Завтракали в пекарне у дородной женщины, что ремесло девушек не одобряла, но звонкую монету любила куда сильнее морализаторства. Хозяйка суетилась на кухне, готовя завтрак, на стол подали чай, кофе, бутерброды с холодным мясом на подсохшем хлебе. Девушки, словно птички, клевали хлеб, ожидая завтрака.