Страница 49 из 52
— Как-то неудобно, люди работают, а мы лежим, — у Белки тоже возникло желание встать с кровати.
— Да хоть кругами бегай, они все равно нас не видят, — угомонила ее миитэ.
— Исходя из свода правил содержания заключенных на Рудабе, параграф восемь, пункт четырнадцать, прошу для своих подзащитных немедленного освобождения. Данная группа лиц выполнила условия досрочного освобождения путем добычи рекордного объема фетуция за год.
«А в чем-то лютая бюрократия даже хороша!», — подумалось Егору, — «есть где-то там, в огромных томах сводов законов какой-то пунктик, попадаешь под его действие — отпускают на все четыре стороны без вопросов».
— В досрочном освобождении отказать, — тут же расстроил Егора прокурор.
— То есть как это отказать?! — на вскрик Белки литарии никак не среагировали.
— Эй! Вы обалдели?! — Егора тоже обвинитель и защитник не услышали.
— Основание? — спросил у коллеги защитник.
— Группа, которым был присвоен идентификатор «Проклятые», имеет допуск к сведениям, на которые наложен гриф «секретно». К тому же, у этой группы особые условия для освобождения.
— Принято, — согласился с прокурором защитник.
— Как это принято?! — Дылда вскочила с кровати с такой силой, что чуть не перевернула ее.
— Что насчет новой группы? — спросил адвокат.
— Данные слежения показывают, что «проклятые» поделились с ними сведениями, имеющими гриф «секретно». В досрочном освобождении необходимо отказать всей бригаде.
— Поддерживаю. В освобождении отказать.
— Отказать, — произнес второй литарий. И обе голограммы исчезли.
— Отказать?! Сведения? Что это еще за сведения?!
— Мы с Дылдой перекинулись ночью парой фраз. Интересных, но я не думал, что они представляют из себя какую-то охраняемую тайну, — признался Белке Егор.
— Вы тайком пошептались и теперь нас никогда отсюда не выпустят?! — на Белку накатила паника.
— Вот же конченные твари! — Кубышка вскочила с кровати и размаху двумя кулаками саданула по крышке стола, оставив в столешнице две глубокие вмятины.
— Я в спячку, — закос решил не тратить силы на непродуктивную злость.
Он отвернулся к стене и затих.
— Я бы тоже с радостью ушла в спячку… но… но нам-то что делать? Я правильно понимаю, что нас теперь и после пятнадцати лет не выпустят?
На вопрос Белки у миитэ не нашлось ответов. Но эмоции у зеленых били через край. Дылда все-таки перевернула двухъярусные нары. Кубышка продолжила формировать кратеры в стальной столешнице.
— Агрессия недопустима! Агрессия недопустима! — засуетились стражи. Но миитэ на них не обращали внимания до тех пор, пока роботы не дали предупредительную очередь в потолок. И пообещали, что следующая будет на поражение.
Бригада молча расползлась по койкам. Причем молчание это было угрюмым и обреченным. Ведь только что их заключение было увеличено с пятнадцати лет до бесконечности. Невероятный подъем духа после удивительной находки в шахте, сменился полной и беспросветной апатией. Продолжавшейся почти сутки — арестанты даже пропускали прием пищи. Первым на ноги поднялся Егор.
— Ну что, штрафная команда, так и будем по лавкам лежать и зубами от злости хрустеть?
— А ты что предлагаешь? — буркнула Дылда.
— Для начала — заморить червячка.
— Чего?! У нас нет червяка, есть только закос да и тот в спячке.
— Это такое выражение. Предлагаю перекусить.
— А потом что? — подключилась к разговору Кубышка.
— Вот и придумаем. Но лежать и пялиться в стены — не вариант.
— Для них вариант — их выпустят, когда их подружки поймают сбежавших алгонианцев, — Белка тоже прервала долгое молчание.
— Не думаю. Ведь как получается — если бы литарии хотели поймать беглецов, то что бы они сделали? А? — видя, что сокамерники не горят желанием играть в загадки, Егор продолжил, — правильно — они бы выпустили Дылду и Кубышку. Две миитэ — хорошо, но еще две — в два раза лучше. Простая арифметика. Так что, если наши зеленые дамы надеются на выход, я спешу их разочаровать. Не выпустят их. Ни за что не выпустят.
— С чего ты это решил? — заинтересовалась Дылда.
— Если нас троих отказались выпустить, только за то, что я краем уха услышал об алгонианцах, то вас здесь вообще сгноят заживо. Вы же он них знаете гораздо больше.
— А нас ведь продолжают слушать, — напомнила Белка.
— Да и черт с ними, пусть слушают на здоровье.
— Но если мы начнем обсуждать план побега…
— При попытке побега огонь открывается без предупреждения! — зашевелился один из стражей.
— Никакой побег мы обсуждать не будем. Да и как мы можем бежать с планеты, не имея собственного корабля? — Егор всей душой надеялся, что девчонки смогут оценить и понять его иносказательный подход.
— И где вы его возьмем? — миитэ мыслили слишком прямолинейно. Расчет Егора строился на том, чтобы миитэ вскользь намекнули бы ему, где можно было бы для побега взять корабль. И так, намеками-намеками, они бы и смогли разработать хоть какой-нибудь план. В условиях тотальной слежки договориться незаметно можно было только так. Ну или использовать запасной вариант.
— Корабля у нас нет и не будет. Поэтому предлагаю не раскисать, а взбодрить себя немного попотев в шахте!
— Издеваешься?! — не оценила его идею Кубышка.
— Зачем нам работать? Мы себя на год вперед обеспечили, — поддержала ее подруга.
— Чтобы с ума не сойти, девчонки! Лучшего средства от хандры, чем труд, еще не придумали! — не мог же Егор миитэ открыто сказать, что в забое за ними шпионить администрации тюрьмы будет сложнее.
— Неа, не уговорил, — Дылда отвернулась к стене.
— Ну давайте просто прогуляемся, проветримся.
— Сейчас?!
— Зачем сейчас. Завтра. Утро вечера мудренее, — ответил Белке Егор, — сейчас спим-отдыхаем.
Предложение Егора с утра все-таки нашло поддержку. Правда в шесть утра по сигналу никто не подскочил. Провалились все до девяти, а потом, как и предполагал Егор, заскучали.
— Девочки, а давайте бурить сегодня не тоскливую породу с фетуцием, а ту красоту, которая у нас сразу возле платформы начинается? — предложила Белка миитэ новый вид развлечения.
— Зачем? Там же нет ничего ценного. Мы проверяли. В этой сплавленной области нет ни миллиграмма фетуция.
— Нет ничего ценного для Пакта, — возразила Белка, — но мы же не на Пакт будем работать, а на себя!
На уровне, на котором находилась камера, кора планеты подверглась действию высоких температур, которые превратили породу в стекловидную массу с красивым синеватым оттенком. Егор примерно догадывался, что Белка собирается в ней искать. Кто лучшие друзья девушек? Правильно — бриллианты. А также рубины, сапфиры и изумруды. И пусть в Отау они не имели никакой ценности, но чем еще можно было развлечь себя под землей, как не поиском сверкающих сокровищ? На занятие на все бессрочное заключение старательство конечно же не тянуло. Но когда тебя впереди ждет мрачная вечность, неплохо бы разукрасить хотя бы день сегодняшний.
— Нам тоже всегда было интересно, что можно найти в том стекле. Но нам вечно было некогда, — призналась Дылда.
— Значит вперед! — воспользовался моментом Егор, — если в заключении нам предоставляется возможность делать то, что мы хотим, так почему бы ей не воспользоваться?
Бригада была готова отправится почти что в полном составе. В отказ пошел только один ее участник. Закос, как и обещал, впал в спячку. Все попытки его разбудить успеха не имели. Зака и трясли и даже с кровати скинули — признаков жизни он не подавал. До Егора первого дошло, как же его разбудить. Он дотащил закоса до пищевого процессора и прикоснувшись его кристаллом-конечностью, получил бокал с питательным сиропом. Мысль Егора базировалась на постулате, что организм впадает в анабиоз в случае плохих условий во внешней среде. И выходит из него, когда эти условия становятся лучше. Егор плеснул на Зака сиропчиком. По началу жидкость растеклась по похожему на слегка дымчатый хрусталь телу и не думаю впитываться.