Страница 26 из 52
Семенович задавался этим вопросом не из праздного любопытства. Сама по себе загадка галактических монахов была крайне интересна. Но сейчас там, среди этой таинственности и загадочности, находилась Стрелка. И что-то Григорию подсказывало, что на поверхности планеты ее поджидало нечто недружелюбное.
— Надо ее вытаскивать. «Орлица» — выпускай десантные боты.
Из легкого авианосца вылетели две кряжистых машины. По размерам от «ястребка» они отличались несильно. Но если у того вс было напрвленого на огневую мощь, то во главу угла при проектировании десантных машин ставилась защищенность. Щиты были такие же, как и у истребителя, но броневой пояс бы гораздо толще. Бот нес лишь одно легкое скорострельное орудие для поддержки действий пехоты в воздухе и на земле. Зато в нем могло размещаться отделение морпехов-механидов.
— Принимай мостик, — обратился Семенович к командиру БЧ-1, вставая с кресла.
— А вы куда, товарищ нарком? — удивленно спросил тот.
— На планету.
— Но вам нельзя на планету! Кто будет командовать эскадрой? — пропищал тиррянин.
— Ты и будешь. Запомни — незаменимых людей не бывает. И в тоже время — каждый человек важен. Пусть даже он такой бесшабашный, как командир «Поющей эскадрильи». Я ее туда отправил, мне ее и вытаскивать. Сам погибай, а товарища выручай. Только с таким подходом битвы и побеждаются.
— А… понял, хорошо. Есть принимать командование! — вытянулся по стойке смирно тиррянин.
Рыжик тоже слез со своего насеста.
— Ты куда собрался? — поинтересовался у него Григорий.
— На планету, — ответил пушистик, направляясь к выходу с мостика.
По мнению Семеновича, милому и практически беззащитному существу на опасных планетах было не место. Вот за механидов, к примеру, переживать не стоит. Но этот-то куда? В трюме «Решительного» под пузгов боевых скафандров не было.
— А кто тебе приказал? — Семенович не торопился идти вслед за Рыжиком, — куда без команды? Это что еще за вольности? Куда хочу, туда хожу? Э нет. Брат. Так на боевых кораблях не положено.
— Сам погибай, товарища выручай, — процитировал Рыжик и не думая останавливаться, — так битвы и выигрываются.
Семенович на мгновение застыл с открытым ртом.
— А кто будет орудия наводить?! Ты от этом подумал?!
— Мины работают по программе. Я составил антипрограмму. И загрузил ее в тактический блок. Она на тринадцать процентов эффективнее ручного управления огня, — парировал пугз.
— Распустились, — бурчал Григорий, идя за пугзом, — ну ничего, вернемся в Викторию, распишем табели о рангах и должностные инструкции. По струнке у меня ходить будете!
— Незаменимых людей не бывает. И тоже время каждый человек… и пугз… точнее гражданин ГССР — важен! — продолжил сыпать понравившимися ему цитатами Рыжик, заходя в лифт. В котором он и Семенович проследовали до ангаров в полной тишине. Народный комиссар обороны старался не обронить лишнего, ведь похоже, что все его речи были для пугзов призывом к действию.
Задача перед эскадрильей стояла нелегкая. Ведь на этот раз через брешь должны были проскочить не один, а сразу два корабля. Но пузг уверял, что, исследовав реакцию сети спутников, он смог составить программу огня, которая обеспечит более безопасный проход.
— Ну что, касатики, готовы? — Семенович разместился вместе с дюжиной механидов в десантном отсеке. У него на коленях разместился Рыжик.
— Положительно, — прогудел механид-сержант.
— Тогда поехали!
По сигналу с десантного бота вся эскадра открыла массированный огонь по минному заграждению, прогрызая в нем брешь.
— Раз! Два! Три — погнали! — скомандовал Григорий и десантные боты устремились навстречу огню и плазме.
Глава 14
Белка включила фонарик на браслете, и тащила перепуганного закоса за собой по темным переходам эсминца.
— Так, кажется здесь! — Белка остановилась и пинком вышибла дверь склада. После шокирующего удара системы «Замечательных парных» до сих пор пребывали в нокауте, — заходи!
Она затолкала закоса внутрь и начала посыпать его серой пылью, оставшейся от самоликвидировавшегося оборудования.
— Ты болен! У тебя лихорадка!
Пыль из-за статики липла к блестящим граням закоса как на клей. Инопланетянин потерял свой роскошный лоск и выглядел, как вывалявшаяся в грязи дворняжка.
— Какая лихорадка?!
— Какая-какая… — Белка на секунду задумалась, вспоминая, что она говорила сапрукам, — лишайчатая или лишаистая. Какая-то такая. Тебе плохо стало, ты потерял управление кораблем и врезался в сапруков.
— Я врезался?! — прозвенел своими телом закос.
— Ты-ты. А кто еще? — Белка потащила преобразившегося закоса на мостик, — ты у нас капитан корабля. Уникальный закос, который решил бросить грабежи…
— Защиту!
— Да как скажешь. Ты решил открыть здравницу…
— Я даже не знаю, что это такое.
— Оздоравливающее заведение. Полетел к пугзам, — мысли Белки лились такой широкой и стремительной рекой, что мозг закоса их едва успевал воспринимать. Причем внушение она проводила на бегу, — кто работает больше всех, должен и больше всех отдыхать. Такой у тебя был экономический план. Но, так как ты ничего не понимаешь в продвижении услуг, ты нанял нас как консультантов.
— Кого вас?! — закос ввалился в пролом, которой он проделал в двери капитанского мостика.
— Меня и Егора! Какой же ты тупой! Запоминай все слово в слово. Когда спаруки придут нас арестовывать, ты эту легенду должен будешь повторить!
Егор тоже пришел в рубку управления, после того, как тщательно замаскировал вход в каюту. Белка в десятый раз вдалбливала закосу придуманную ею историю. Егор тоже ее послушал, чтобы не ударить в грязь лицом, когда команду «Знаменитых парных закосов» будут допрашивать сапруки. В том, что этот допрос состоится, у него не было ни малейших сомнений. Корабли ГССР оштрафовали на безумные деньги просто за то, что они не туда залетели. А уж за таран военного корабля кара должна была предусмотрена более суровая.
На мостике включился свет. Завершился цикл перезарузки приборов.
— Вызываем сапруков? — на ожившем радаре Егор заметил, что «каштан» держится борт о борт с их зависшем в пространстве эсминцем.
— Зачем? Не надо их вызывать, вдруг они нас в покое оставят и улетят? — предложил перепуганный и выпачканный в пыли закос.
— Вряд ли, — Егор с большим удовлетворением отметил, что баржа с пугзами успела улететь. Однако выходить на связь с «Коммуной» и спрашивать, как пушистики добрались, было чрезвычайно опасно.
На экране связи появился значок, информирующий о том, что на мостик поступает входящий вызов.
— Ну вот, а ты переживал — вызовут-не вызовут, — сказала закосу Белка, — отвечаем?
— Угу, — кивнул Егор.
— Можно только я буду говорить?
— И это без возражений, — Егора впечатлило, как быстро может в переговорах ориентироваться девушка. И придумывать на ходу всякие небылицы. Ему это давалось гораздо труднее.
Белка приняла вызов. На экране появился сапрук в состоянии крайней степени возбужденности. Его листья трепетали и выстукивали по стволу нервную дробь.
— Не двигайтесь или будете уничтожены!
— Мы и не собирались! Большое вам спасибо, что вы помогли затормозить наше судно. Добрые зеленые растишки — вы наши спасители!
— Растишки? — листья сапрука замерли.
— Да! Милые! Зеленые!
— Но… но вы все равно обвиняетесь в нападении на вооруженные силы Пакта! — сапрук снова затрясся как в припадке, — вы напали исподтишка, без чести. Поэтому вас ждет суровая…
— Да не нападали мы. У нас пилоту стало плохо, — по жесту Белки в кадр зашел закос. Он приветственно махнул верхней конечностью, с которой посыпался серый прах.
— Что с этим закосом?
— У него лишаистая лихорадка…
Только Белка это произнесла, как на иглах «каштана» заиграли разряды.
— Это болезнь? Инфекция? Она заразная? — выстукивали листья по стволу.