Страница 11 из 66
Лиам оставил старику четыре пайка. Остальные нужны ему самому. Хорошо, что он взял с собой припасы на несколько дней. Он будет ждать столько, сколько потребуется.
На третий день в полдень он их нашел.
Примостившись в развилке толстого дуба на высоте двадцати пяти футов от земли, Лиам рассматривал очередной участок бесконечной решетки. Он переделал свой костюм «гилли», добавив в него листья и ветки.
Он замер во время осмотра ряда между палатками, который вел к секции душевых и ванных комнат. По дорожке двигалась женщина. Стройное телосложение, смуглая кожа, короткие черные волосы с сединой.
Пульс застучал быстрее, он следил за ней в бинокль, пока не убедился.
В последний раз Лиам видел миссис Брукс в день ЭМИ, когда принимал ее внука. Тогда она была элегантно одета, седеющие волосы уложены в прическу, макияж безупречен. Более того, она держалась прямо и уверенно.
Теперь она брела в своих безразмерных спортивных штанах и помятой куртке цвета хаки, со сгорбленными от отчаяния плечами. Волосы взъерошены и растрепаны, под глазами темные тени, лицо измождено усталостью и стрессом.
На руках она держала младенца, одетого в маленькое голубое пальто и комбинезон с длинными рукавами, украшенный футбольными мячами и шлемами. Его племянник.
Сердце Лиама сдавило. Воспоминания о том ужасном дне пронзили его разум. Падающий самолет, летящие обломки, трупы повсюду.
Его брат-близнец лежит на улице, не шевелясь. Джесса на кровати, кровь залила ноги, грудь, простыни под ней.
«Спаси его, Лиам. Спаси моего ребенка…»
Отвезти младенца к бабушке и дедушке — правильное решение, но Лиам должен был сам сопроводить их в Тасколу и обеспечить безопасность.
Отказ от племянника воспринимался Лиамом тяжело, словно огромная рука пробила дыру в его сердце. Разбитый горем, потерей и сожалением, он принял глупое решение, позволив им покинуть Чикаго в одиночку.
Его мужество никогда не подводило его в момент боя. Ни разу. Но когда дело касалось людей, отношений и их запутанной сложности, он терял храбрость. Он позволил своему горю, своему страху разорвать связь с племянником.
Лиам не мог ничего сделать, чтобы изменить прошлое. Он потерял то, что потерял. Линкольн и Джесса не вернутся.
Голос Джессы больше не обращался к нему из могилы; Лиам больше не нуждался в ней, как раньше. Но он чувствовал ее, чувствовал любовь, которую она питала к этому ребенку.
С помощью бинокля Лиам следовал за миссис Брукс и запомнил расположение модульного здания, в которое она вошла. Сориентироваться ему помог столб с надписью: «Квадрант 4: Зона С: Ряд 15». Трейлер Бруксов находился в пяти зданиях прямо к югу от столба.
Он ждал и наблюдал еще некоторое время. В 19:00 мистер и миссис Брукс вышли из своего трейлера. Мистер Брукс нес ребенка в слинге, лицом внутрь. Лиам не успел разглядеть его лицо, как они скрылись между зданиями.
Он видел достаточно. Теперь ему нужно несколько часов отдыха. Отбой в 22:00.
Лиам отступил на полмили от лагеря, затем снова расстегнул рюкзак, достал брезент и расстелил его на земле под деревом. Рюкзак он использовал как подушку, положив М4 на грудь.
Ожидание самое тяжелое. Бой, битва, наполненная адреналином — это не то, чего он боялся. Он был создан для этого.
Тишина. Безымянный ужас, неизвестность. Именно эти вещи не давали Лиаму покоя. Его пульс гулко отдавался в ушах.
Мысли снова обратились к Ханне. С ней кошмары не исчезли, но стали слабее. Без ее присутствия призраки преследовали его с новой и неумолимой яростью. Она стала его спасательным кругом, вернувшим его в мир живых.
Лиам не спал, но позволил себе погрузиться в состояние полусна, почти как при медитации. Он представлял себе ее улыбку, как свет озаряет ее зеленые глаза, а затем заставил себя отбросить все мысли.
Он расслабил свое тело, осознавая только свои физические чувства, бдительно следя лишь за потенциальной угрозой.
Время шло. Он отдыхал.
В 22:45 он встал. Выпил воды. Собрал вещи, поправил бронежилет и проверил снаряжение.
Сегодня ночью он вытащит Бруксов из этой дыры. Проберется внутрь, заберет их и улизнет.
Он всего лишь один человек. Один человек на три души, которые нужно защищать и оберегать.
На этот раз Лиам не подведет.
Глава 10
Ханна
День восемьдесят восьмой
Вторая встреча в мэрии прошла хуже первой.
Ханна не думала, что такое возможно, но она ошибалась. Определенно.
Вновь назначенный городской совет объявил историческое здание суда в стиле греческого возрождения, расположенное в центре города, фактическим местом расположения мэрии, как и прежде, до того, как Розамонд закрыла общественные собрания и перенесла совет в свой дом.
Дневной свет проникал через высокие окна вдоль задней стены, обеспечивая достаточное освещение без электричества в большом помещении высотой в два этажа с позолоченными арками, белыми колоннами и деревянными дощатыми полами.
Воздух был прохладным, но не морозным, хотя люди собрались вместе и надели верхнюю одежду. Исторические памятные вещи и музейные экспонаты переместили в одну из боковых комнат, чтобы освободить место.
Ранее Дейв организовал добровольцев, чтобы расставить несколько сотен металлических складных стульев. Все места оказались заняты, несколько десятков человек втиснулись на задние ряды, еще больше теснились в проходах.
Члены совета сидели за двумя прямоугольными столами, стоящими бок о бок на деревянном помосте в передней части зала.
Дейв Фаррис, Аннет Кинг, Хосе Рейносо, Майк Дункан, офицер Хейс и Дэррил Виггинс изначально входили в совет.
После смерти суперинтенданта и ее сына Джулиана, а также потери шефа Бриггса и Ноа, совет проголосовал за добавление Ханны, Бишопа и Саманты Перес, также офицера полиции Фолл Крик.
Ханна сидела на одном конце между Дейвом и Бишопом. Дейв принес мегафон на батарейках, но в историческом здании звук разносился хорошо, поэтому, пока люди вели себя тихо и уважительно относились к оратору, он им не требовался.
Однако мало кто вел себя уважительно. Или тихо. В обширном зале эхом разносился гневный ропот, бормотание и жалобы. Горожане волновались, их голодные лица оставались напряженными и хмурыми.
Они уже провели более двух часов, решая судьбу пятидесяти одного дома в «Винтер Хейвене», недавно освобожденного от ополчения — пятидесяти после того, как дом Ноа сгорел дотла.
Небольшой, самодостаточный район работал на солнечных батареях, защищенных от ЭМИ-атаки, и располагал отдельными общими системами колодезной воды и септиков.
Насколько все знали, это единственная община в юго-западном Мичигане, в которой все еще работало электричество. Возможно, во всем Мичигане. Что делало ее весьма привлекательной и одновременно потенциальной мишенью.
Все в Фолл-Крик хотели туда попасть. Люди хотели иметь работающие стиральные машины, горячий душ, смывные туалеты, плиты и духовки, чтобы готовить то немногое, что у них осталось, и свет, который включался по щелчку выключателя.
Все то, что общество десятилетиями считало само собой разумеющимся, внезапно исчезло. Какие бы негативные последствия ни принесло с собой электричество — токсичные социальные сети и вездесущие технологии, вызывающие привыкание, — жизнь без него стала очень тяжелой.
В конце концов, после долгих разногласий и обсуждений, они выработали непростое решение. Тем семьям, которые владели домами в «Винтер Хейвене» до захвата Розамонд, разрешили вернуться в свои жилища.
Оставалось двадцать три свободных дома. Старых, больных и немощных, а также семьи с младенцами и детьми младше пяти лет распределили по семнадцати домам — по три-четыре семьи на дом. Каждый дом имел площадь от шести до восьми тысяч квадратных футов, пять или шесть спален и столько же ванных комнат, в большинстве случаев с готовыми подвалами.
Оставшиеся пять домов жители Фолл-Крик будут использовать по очереди для приема душа, использования стиральных и сушильных машин, хранения продуктов в холодильнике, подзарядки аккумуляторов, штаба связи и т. д.