Заявление на увольнение

– Послушай меня, брат. – Шеф поднимается и равняется с кавказцем. Ну как равняется, скорей, возвышается. – Это моя женщина. Да? И я случайно её здесь встретил. Как ты думаешь, я уступлю тебе сейчас место, а?

– Что вы себе позволяете? Уйдите! – шепчу я и начинаю шарпать его за рукав пиджака. – Вы перегибаете палку, Тимофей Петрович.

– Она мне тоже понравилась, – повышает голос кавказец.

Боковым зрением замечаю, что на нас начинают обращать внимание остальные присутствующие.

Босс становится в боевую позу льва.

– И что ты предлагаешь?

– Выйдем и поговорим как мужчины? – спрашивает этот джигит.

– Выйдем и поговорим, – жёстко отвечает мой узурпатор.

К нам подходит побледневшая от испуга администратор. Видимо, предполагает, что сейчас начнётся, и ещё какая-то женщина с вопросом всё ли у нас в порядке.

Эта вторая женщина кажется мне знакомой.

Испанский стыд!

Начинается словесная потасовка, и я перестаю понимать, кто что говорит.

Недолго думая, беру бокал с вином и выливаю его на голову Тимофея.

Секунда, все замолкают, и я смотрю, как по его белой футболке и пиджаку начинают расплываться бордовые пятная.

– Охладитесь, Тимофей Петрович! Всего доброго! – Беру в руки свою сумочку и направляюсь к выходу.

На улице прохладно и дождь начинает моросить. Ещё не очень поздно, а заведение находится практически в центре города. Поэтому я решаю немного пройтись.

Надо же, какой гад! Индюк самовлюблённый! Сволочь!

Я иду по вечерней улице, мимо меня проносятся люди, машины шумят, проезжая по лужам, какой-то парень на электрическом самокате чуть не сбил прохожего, и они начинают разборки.

Я тяжело вздыхаю.

И здесь то же самое. Час от часу не легче. Сейчас дойду до центра и оттуда вызову такси.

Спустя мгновение возле меня притормаживает автомобиль. Стекло опускается, и я слышу уже знакомый мне баритон:

– Садись в машину, коза бешеная, домой отвезу!

– Нет, – отвечаю я и продолжаю идти.

Автомобиль медленно едет рядом.

– Садись. Дождь усиливается, – не унимается шеф.

– Извинитесь!

Я останавливаюсь, и он тормозит рядом. Вижу его округлённые от удивления глаза.

– За что?

– За козу. И за остальное.

– За козу извиняюсь. А за остальное не буду. И вообще, это ты мне гардероб испортила. Соответственно, ты и должна извиниться.

– Извини меня за то, что ты вёл себя неадекватно, и мне пришлось как-то остановить приближающиеся разборки двух неандертальцев.

Несколько секунд молчания.

Наверное, переваривает сказанные мной слова.

– Какая-то странная у тебя формулировочка. Ну да ладно. Принимается. Садись уже. – Босс открывает дверь.

Помедлив пару секунд, я всё же сажусь на соседнее с ним сиденье.

– Тебе не холодно? – участливо поинтересовался босс. – Могу печку включить.

– Спасибо. Нормально, – ответила я и мельком глянула на мужчину. На то, как уверенно он держит руль. На его красивый профиль и потеки вина на одежде.

Да уж. Отличилась. Могу, умею, практикую.

В машине повисла неловкая пауза. Тимофей включил тихую музыку, дождь за окном забарабанил свою под названием «Люблю грозу в начале мая».

Хорошо, что я не стала выделываться и всё-таки села к шефу в машину, иначе бы за следующие пять минут промокла до последней нитки.

Я смотрю на дворники, синхронно вытирающие стекло. Слушаю тиканье поворотника, пока мы стоим на светофоре. Наблюдаю за перебегающими улицу людьми. И тут меня вдруг осеняет: адрес-то я ему не сказала!

– Тимофей Петрович, а куда вы едете? Я ведь вам свой домашний адрес не называла.

Мужчина смотрит на дорогу и спокойно отвечает:

– А я и так знаю: улица Садовая, дом десять, квартира пятьдесят.

Интересненько. Я понимаю, что это, конечно, не тайна, но напрашивается логичный вопрос: откуда?

Спрашиваю и пристально смотрю на шефа. Точнее, на его реакцию.

– Личное дело смотрел.

А хотя б тебе один мускул на лице дёрнулся!

– Но зачем?

Он переключает передачу, и я неосознанно смотрю на его руку.

Какая всё-таки она большая в сравнении с моей.

– Не могу же я доверять всем подряд. Мне надо быть уверенным в своих подчинённых. Тем более что ты, в силу своей должности, можешь увидеть или услышать то, что не должна.

Это вроде как логичное объяснение.

– Временной должности, – поправила я босса.

– Пусть даже и так. – Он снова тормозит на перекрёстке, пропуская людей на пешеходном переходе.

– Вы знаете, меня мучает два вопроса: что это было в клубе и следили ли вы за мной?

Когда он поворачивается в мою сторону, на его лице читается удивление.

– Упаси Бог! В клубе была чистая случайность.

– Честно? – Смотрю на него с прищуром.

– Мне поклясться на крови? – Снова переключает передачу, но при этом уже более нервно.

– Не надо. Поверю на слово.

Не надо мне тут нервов за рулём. Да ещё и в такую погоду. Я хочу живой и невредимой добраться домой.

– Интересно, что же вы ещё увидели в моём личном деле?

Лучше перевести тему на другую.

– Да, в принципе, ничего особенного. – Он резко поворачивает, от чего колёса издают неприятный взвизг. – Хорошо училась. К уголовной ответственности не привлекалась. Замужем не была. Мать-одиночка. Воспитываешь сына.

Зря. Ой зря… Зря я это спросила и зря он так ответил. И за мать-одиночку я бы сейчас врезала ему от души. Ненавижу это словосочетание!

– Женщина с ребёнком априори не может быть одинокой, в отличие от вас, мужчин.

А хотела сказать козлов.

– Извини, я не хотел тебя обидеть.

Босс виновато посмотрел на меня.

– Тимофей Петрович, скажите, что я вам такого плохого сделала? Почему вы меня так ненавидите?

Решила спросить прямо. Чего уж тут ходить вокруг да около.

– Я? – Мне показалось, что он искренне удивился. – С чего ты это взяла?

– Вы каждый раз пытаетесь меня унизить, поддеть. Любое моё действие вызывает в вас раздражение. Вас бесит даже мой внешний вид.

– По-моему, ты себе это придумала, – говорит мужчина, смягчаясь в голосе.

– И вот даже сегодня в клубе. Вы ведь могли меня проигнорировать, не задевать. Но нет же. Вам надо было устроить цирк и опять меня унизить.

Шеф снова виновато посмотрел на меня, а затем ответил:

– Очень жаль, Арина, что у тебя сложилось такое впечатление.

– А каким оно ещё могло сложиться?

Я устало потёрла ладонями лицо.

– Так, может, всё совсем наоборот? – спросил он, тяжело вздохнув.

– В смысле?

– Ты что, в школе не училась? Не видела, как мальчики дёргают понравившихся им девочек за косички? – сказал он и расплылся в ехидной улыбке.

Я не понимаю, шутит он или серьёзно говорит.

– Вы опять, да?

– Что опять?

– Поддеваете.

– Эх, Арина, Арина, трудно мне с тобой будет. Гонора в тебе много, – с такой же улыбкой ответил шеф.

Красивый, сволочь! И улыбка у него обаятельная. Где их, интересно, таких делают?

– Надеюсь, что не долго. Я новые резюме смотрела. Есть хорошие кандидаты. Точнее, кандидатки.

– Отправь мне их на почту. Я сначала посмотрю, а потом решу, назначать им собеседование или нет.

Не знаю, стоит ли рассказать ему, что я уже назначила собеседование на понедельник и собираюсь провести его сама.

Наверное, надо сказать.

– Так я уже.

– Что уже? – Его брови взлетели вверх.

– Назначила.

Я замолчала, ожидая его ответ. Наверное, сейчас, как обычно, начнёт кричать.

– Значит, отменишь, – ответил он совершенно спокойно.

Надо же! Может, это наш разговор о его ненависти ко мне так на него повлиял?

Шеф заехал в наш старый двор и заглушил двигатель. На улице было совсем темно. Дождь немного приутих, и я поспешила выйти из машины.

Следом за мной вышел Тимофей и огляделся по сторонам.

– У вас здесь электричество экономят, что ли? Темно как у негра в заднице. Кхм! Извини…