Драконы Хаоса

К удивлению Гелла, Типак ожидал у палатки, где содержался овражный гном. Брут, голова которого была перевязана, поклонился, когда Рыцарь Тьмы подошел. От него все еще ощутимо пахло рыбой, но Гелл решил не упоминать про это.

— Какие новости об остальных? — спросил он.

— Недобрые, — бросил на него скорбный взгляд Типак. — Они живы, но все страдают. Пройдет еще какое-то время, прежде чем они достаточно поправятся, чтобы сражаться.

На ум Геллу пришло особо сильное и кощунственное проклятие, но благородное воспитание не позволило произнести его вслух.

— И предполагаю, помочь тут нечем, — сказал он, посмотрев на палатку и успокаивая себя. — Если ничего другого не остается, у нас есть еще одно дело, которое надо закончить.

Типак отошел в сторону и снова поклонился. Гелл сделал длинный, глубокий вдох, а затем отбросил полог палатки. Пригнув голову, он вошел внутрь.

Овражный гном, несмотря на повязку и кляп, сумел жалобно простонать, когда вошли Рыцарь Тьмы и брут. Гелл наклонился и попытался вынуть кляп, но испуганное существо шлепнулось наземь и попыталось отползти в сторону, выпучив от страха глаза. Даже когда рыцарь ухватил его за отворот грязной туники, овражный гном отчаянно отбивался. В конце концов, Типак вынужден был придавить его к земле, пока Мар-Борет вынимал кляп. Правда, создание тут же попыталось укусить рыцаря за пальцы.

— Будь ты проклят! — ругнулся Гелл, отдергивая руку.

Брут оттолкнул овражного гнома в грязь. Тот заскулил высоким, пронзительным голосом, так что Гелла мороз продрал по коже.

— Больше так не делай, — прорычал рыцарь, — или мои друг может на тебя наступить.

Овражный гном вскочил и посмотрел на Типака. Брут ответил ему кровожадной усмешкой.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился овражный гном, смертельно бледнея. — Я делать, как ты сказать. — На мгновение он, прищурившись, уставился на Гелла. — Но я все еще считать, что ты должен быть мертв. Я ударить тебя очень сильно.

— Ну а я так не считаю, — бросил в ответ Гелл. — А теперь, мелкий пожиратель отбросов, как тебя зовут?

Овражный гном подумал над вопросом некоторое время, поглаживая свою сальную бороду.

— Глерт! Моя называть Глерт! — наконец прокричал он и улыбнулся рыцарю. — Я правильно это сделать? Что моя выиграть?

— Выиграть? — озадаченно нахмурился Гелл.

Глерт с энтузиазмом кивнул, обнажив зубы в широкой ухмылке.

— Другой человек задавать Глерт вопросы. Играем в игра: моя отвечать правильно, он давать Глерт удовольствия. Красивый камень, мертвая лягушка… и подобная штука. Он обещать однажды дать моя большое сокровище. Моя много знать.

— Я в этом уверен, но… — Голос Гелла затих, а брови сошлись к переносице. — Постой минутку. Что ты имеешь в виду под «другим человеком»?

— О, его очень хорошая. Красивая красная ряса, не такая, как эта уродливая штука. — Овражный гном указал коротким пальцем на нагрудник Гелла, украшенный фигурной гравировкой. — Его посещать клан Глерта много раз. Его обращаться с Глерт очень хорошо, не как ты. Ты плохой. Бьешь Глерта по голове.

Мар-Борету захотелось проделать это снова, но он сдержался. Казалось, что он все-таки до чего-то докапывается, несмотря на предчувствия Ранциса.

— Этот хороший человек, — произнес он, — тот, что в красной рясе… Как его зовут?

Глерт сморщился от напряженной умственной работы, и Гелл даже заподозрил, что могут пройти часы, прежде чем тот додумается до ответа. Но, к счастью, понимание вскоре озарило лицо овражного, гнома.

— Это очень забавное имя, — сказал он, — Хьук. Звучать так, словно он глотать что-нибудь вкусное.

«Хьюик! — задохнулся Гелл. — Итак, этот маленький кретин знает самого разыскиваемого человека во всем Каэрготе!»

— Что еще ты знаешь об этом… хм-м… Хьуке? — спросил он. — Где он живет?

— О! — просиял Глерт. — Моя знать это. Его жить здесь, в городе.

У Гелла начала болеть голова. Он положил руку на лоб и спросил:

— Ты можешь быть более конкретен?

— О! Конечно! Конечно! — воскликнул Глерт. — Моя может сделать это. Только… моя не знать, что значит «конкретен»?

Рыцарь буквально ощутил, как Типак прикидывает, не размозжить ли овражному гному голову и на том закончить допрос, поэтому быстро продолжил:

— Это означает — «где в городе живет Хьук»?

— О! — с энтузиазмом кивнул Глерт. — Моя понимать! Твоя хотеть знать, знать ли моя, в какой части города жить Хьук! Глерт ответить на это!

С все возрастающим волнением Гелл понял, что кивает вместе с восхищенным овражным гномом.

— Отлично! — сказал он. — Просто замечательно! И каков будет ответ?

— Нет! — ответил Глерт с удивительно широкой улыбкой. — Глерт понятия не иметь, где он жить!

Мар-Борет прекратил кивать. Какое-то время он даже не находил что сказать.

— Ладно, — прорычал он, наконец, и уже собрался признать, что зашел в тупик, но тут увидел еще один путь. — Ты говорил, что входишь в клан.

— Да! Клан Клубеня! — подтвердил Глерт. — В самом деле, большой клан. Моя просто присоединиться. Нас много под большой водой. Остальных ты встречать вчера. — Он посмотрел на Типака. — Горп, друг Глерта, пытаться вырвать твоя глаз. Горп не очень меткий.

Типак медленно сжимал кулаки. Гелл остановил его взглядом, задавшись вопросом, сколько еще времени сможет удерживать брута под контролем.

— Расскажи мне побольше об этом клане Клубеня, — попросил он.

— О, клан Клубеня многовеликий, — ответил Глерт.

— А сколько вас все… — Рыцарь остановился, в ужасе задержав дыхание, но было слишком поздно: Глерт начал считать.

— Один, и один, и один, и один… — произносил он, загибая пальцы на руках, поджимая на ногах и даже дергая волоски в бороде.

Гелл считал вслед за ним, но сбился примерно после сорока — он не доверял слову овражного гнома в такой напрягающей мозги работе.

— И один, и один, и один! — закончил, наконец, Глерт и, улыбаясь, поднял десять пальцев. — Два!

Этого Гелл и ожидал. Типак, однако, слишком мало знал об овражных гномах. Его нижняя челюсть отвисла, и брут издал странный пищащий звук. Гелл, может быть, даже рассмеялся бы, если бы его самого не переполняло желание схватить гнома за глотку и вытрясти из него зубы.