Метастазы

– Извините, господа, пойду повторить наш заказ и поздороваюсь с мужиками.

– Давай, ждём.

Назар остался с Валерой.

– Что такое «Сияние»? – решил завести разговор Назар.

– В смысле? – посмотрел на него с недоумением юноша. Очевидно по глазам, что тот относится к новичку с недоверием.

– Тогда в переходе… Вы крикнули, что выступала рок-группа «Сияние».

– А, – отвел он взгляд без особых эмоций, – это моя музыкальная группа.

– Выступаете?

– Пишем песни и музыку. Но никто не платит нам за это.

– В Метастазах по-другому и не может быть.

Сад промолчал, про себя возмущаясь: «Тебе-то откуда знать?».

– А Сияние, как у Кинга? Писателя такого…

– Да я знаю вообще-то. Не один ты читаешь книги… Скорее, как у Летова.

– Понятно. А я думал, у вас на подтанцовке две близняшки, измазанные в кетчупе, – ответил Назар иронией на негатив молодого парня.

Тот промолчал.

– А есть в планах огромный стадион собрать?

– Конечно. Скоро это обязательно произойдет.

– Я бы пришёл.

– Ты ведь ещё не слушал нас…

– В переходе.

– Это было задание, – отмахнулся Сад.

– Все равно. Я так понял, что каждый ваш жизненный шаг может оказаться заданием.

– А вот тут, – неожиданно вернулся Лето, – ты абсолютно прав . Если ты начинаешь ежедневно жить этим, то можно считать, идея в тебе полностью поселилась. Ты её официальный носитель и переносчик.

– Мне понравилось сравнение с вирусом, – усмехнулся Назар.

– Любая идея это сильнейший вирус. Она забирается в мозги, овладевает организмом и распространяется из одних мыслей в чужие. Мы даже себе и представить не можем, что существуем, опираясь на несколько довольно простых идей, которые нам внушили в детстве или чуть позже. Действия, мировоззрения, выборы – это продукт закоренелой в нас когда-то идеи. И Метастазы – не исключение.

– Спасать людей своими вдохновляющими поступками?

– Да. Я тебе отвечаю, меня ничто так не заставляло переосмыслить и встряхнуть свою никчемную уже разобранную в тысячный раз жизнь, как неординарные поступки некоторых, вроде бы совсем обычных, людей. Метастазы вполне могут изменить если не всё, то многое. Тут нужно лишь одно…

– Что?

– Верить в них. Верить слепо и настырно, как в детстве в Деда Мороза. Как только ты перестанешь в него верить, чуда не случится и от родителей больше не будет подарка под ёлкой.

Назар задумался.

– Просто слишком много врагов, которые неосознанно против.

– Это не они против, а мы, чувак. Знаешь почему именно рейвы? – он с горящими глазами перекинулся на другой конец стола поближе к Назару, – потому что изначально они преподносили себя как протест. Первые зарубежные рейвы конца 90-х обозначались как бунт против устоев. А знаешь, что там было? Там не было насилия, утеснения и непонимания. На рейвах царили гармония, добро, свобода и любовь. Вот что несут за собой перемены и протесты: они пробуждают в людях самые благородные качества. Плохие времена и борьба с ними изменяют человека в лучшую сторону. «Только во тьме может быть заметен свет», – кто сказал?

– Ремарк.

– Человек, переживший две великие войны. Свидетель уничтожения и возрождения поколений. Протесты и бунты для ощущения свободы. Сама свобода такому глупому существу, как человек, вскоре не понадобится. Но воля и стремление к её достижению необходимы. Поэтому Метастазы нужны гниющему с самого своего рождения человечеству, как свет нужен тьме.

Назар понимающе улыбнулся.

– Мы не за смерти, и не за боль со страданиями. Каждый из нас слишком много увидел, претерпел и понял в своей жизни, чтобы желать невинных жертв и уничтожения. Знаешь, ради чего стоит только жить?

– Ради идеи?

– Нет. Это просто дорога, тебе должен был это уже впарить Нагваль.

– Ради других людей?

– Нет. Все мы покойники.

– Ради пива? – попробовал Валера.

– Трудно отрицать, но нет.

– Ради чего?

– Ради смеха и танца. Всё. Вот он весь смысл бытия. В жопу всю философию, метафизику, энергию, душу, искупление грехов, молитвы – всё в задницу. Не нужны слова и ежедневная суета. Всё, ради чего стоит жить, можно продемонстрировать смехом и танцем. Но ещё бы желательно под хорошую музыку. С моего плейлиста.

Он добавлял понемногу предложений и все смеялись.

– В жопу этих Наполеонов, Македонских, Чингисханов – они великие и сильные люди, но ничего не смогли сделать с собой. Можно завоевать всё в мире, но себя победить так и не суметь.

–А Че Гевара?

–Гений! Вместе с Фидель Кастро, Черчиллем, Кеннеди. Молодцы ребята, хорошо поработали. Но главные герои всегда остаются в тени и будут живыми, пока есть носители их идеи.

– Например?

– Не знаю. Ганди, Омар Хаям, Иисус, Будда…, – тут Лето встрепенулся, – Боб Марли! Боб Марли жил ради одной музыки, он верил, что она изменит мир. Сейчас его песни поют, пусть бедные и больные, но зато самые счастливые люди в мире на экзотических островах и материках. Жизнь ничего не стоит, долой войну! Из отечественных героев: наверное, Высоцкий, Летов… Сторчавшиеся психи, которые перепугали вождей и вдохнули в народ свободу и веру в жизнь.

Он разошелся не на шутку среди шумной возбужденной публики, которая с открытыми ртами была готова заорать на весь бар в любой момент.

– Надо уехать, – неожиданно вскочил со стула Валера.

– Куда? – подняли глаза его товарищи.

– Надо собраться рассмотреть детали задания с крышей.

– А, – вспомнил Егор, – да, давай. Пацанам привет.

– Всё, бывайте. Потом расскажите, как матч закончился, – парень устремился сквозь толпу на выход.

– Новое задание? – поинтересовался Назар, чувствуя, что пиво постепенно ударяет в голову.

– Типа того. Если получится, будет круто. Они молодцы с Олесей, я ими горжусь. Из них получатся великие люди.

– Их задания не опасны?

– Да ты что! Я тебя умоляю… Они проворнее и сообразительнее нас в тысячу крат.

Егор тоже уже не сдерживал своего охмеления.

– Просто, чтобы отец посылал своих детей на такие дела…

Лицо Егора выразило непонимание.

– Какой отец?

– Ну… Нагваль.

Лето улыбнулся.

– Нагваль им не отец.

Теперь на гримасе Назара возник жирный знак вопроса.

– Их родители погибли в автокатастрофе, когда Олесе было три, а Валере четырнадцать. Коля был лучшим другом их отца.

– Как они разбились?

–Не знаю, но именно Нагвалю по стечению судьбы достался тот вызов. Их скорая добралась к месту ДТП, когда в машине никого уже нельзя было спасти. Когда покойников опознали, он молчал. Не разговаривал ни с кем абсолютно. На работе взял отпуск и занимался лишь документами по опекунству двух детей. У Олеси с Валерой не оказалось близких родственников, поэтому дети перешли в добрые руки Нагваля. Теперь, как видишь, они как самая настоящая семья. Валера уже, конечно, вырос, а вот Олеся очень привязана к Коле. У них есть какая-то волшебная связь, невидимая и неощутимая остальным.

– Любят друг друга.

– Может быть, и в этом дело. Любовь двух чистых душ.

– А ты как познакомился с ним?

Лето ожидал этот вопрос, поэтому уже минуты три держал голову опущенной. После того как услышал его, потер рукой свою бритую голову и сказал:

– Давай пока не будем об этом. Скажем так, он спас мою жизнь от меня же самого. Хоть мы с ним и очень разные, но я готов ради этого человека на всё. Ты даже не представляешь с кем связался.

– Почему он такой? – Назар подыскивал слова, но не мог сформулировать мысль. – Как стал таким?

– Он никогда про это не рассказывает. Он каждый свой шаг оставляет в прошлом.

Назар вспомнил о первой ступени в лестнице. Ожидание второй загорелось внутренним огнём.

– Он выбрасывает всё, что происходит в жизни. Хорошее оно или плохое. Но при этом остаётся результат того, что это хорошее и плохое с ним сделало.

– Это он создал Метастазы?

Назар ухмыльнулся:

– Их создала сама вселенная, чтобы спасти человечество!