Не забудь меня

Это в знак благодарности, — уверяла она саму себя, хотя в глубине души знала, что хоть её благодарность и была безмерной, не одна она являлась причиной её желания видеть этого мужчину почаще.

— Как ты себя чувствуешь? — Лиам не мог не задать этот вопрос.

Кэтти улыбнулась своему отражению в металлическом корпусе кофе-машины.

— С каждым днём всё лучше. Поверь, мне перестало казаться, что я рассыплюсь на части. Я вовсе не такая хрупкая.

На самом деле, в её словах был призыв: мол, обними меня, и я не распадусь на молекулы. Иногда Кэтти казалось, что Лиам хотел… очень хотел это сделать. Обнять не как друг, а как кто-то больший. Порой она ловила на себе его взгляды, которые нельзя было отнести к категории профессиональных. Но почему-то он сдерживался.

Может, это было из-за того, что он отчасти знал, что она перенесла. Хотя Кэтрин не рассказывала ему всей правды.

А может, — подначивал противный голосок внутри, — ему не нужна испорченная другим мужчиной женщина, с которой и семью-то не заведёшь.

Кэтти гнала эти мысли, как могла, но они то и дело возвращались. Особенно ночью, когда она просыпалась посреди очередного кошмара и тянулась к телефону позвонить Лиаму. Даже брала телефон в руки, но так и не решалась набрать номер.

— Шедевр, — оценил Лиам, разглядывая колокольчиковое поле, которое она изобразила на простом белом бумажном стакане. — Вот бы сейчас туда.

— Ты читаешь мои мысли.

Кэтти всё-таки немного скучала по сельской местности, и тут было лишь два исхода: либо она примет город, либо город примет её, а дальше они будут разбираться совместно.

Лиам с благодарность принял из рук Кэтти стакан с кофе.

— Провожу тебя до двери, — улыбнулась Кэтрин. — Всё равно сейчас посетителей нет.

В кофейне и правда было пусто. Основная масса народа прибегала вечером после работы и перед ней. Вообще Кэтти отдыхала душой на этой работе. Она творила, отвлекалась от грустных мыслей, общалась с посетителями и потихоньку оттаивала.

— Пожелание, мистер Керр? — кивнула она на бокс с короткими записочками, которые тоже сочиняла сама.

Он стоял на узкой стойке у выхода, и посетители любили получать небольшие пожелания-предсказания перед уходом.

— Обязательно.

Лиам взял сложенную несколько раз бумажку с самого верха, кивнул Кэтти и собирался, было, уже выйти за дверь, когда Кэтрин его остановила.

— Не хочешь сразу прочитать? — спросила она, смотря на дока большими блестящими от эмоций глазами.

— Почему бы и нет, — согласно кивнул Лиам и развернул бумажку.

— Прочитаешь вслух?

— Да, тут написано… Поцелуй — это то, что вы не можете подарить, не приняв, и принять, не подарив.

Лиам бросил на Кэтрин быстрый взгляд, потом посмотрел на её губы, потом снова в глаза и обратно. Искушение было слишком велико. Его тянуло к ней магнитом, но он боялся напугать Кэтти своими действиями.

— Время, — произнёс её манящий рот.

— Что? — на автомате переспросил Лиам.

— Время получать и принимать подарки.

После этих слов ему ничего не оставалось, как отставить кофе в сторону и потянуться к Кэтрин, чтобы обнять её. Отвести прядку тёмно-русых волос её за ухо и скользнуть пальцами по горящей щеке. Кажется, Кэтти сама была в шоке от своей дерзости.

Его маленькая храбрая Кэтти.

Очень медленно он наклонился и прижался губами к её губам. Сладким и мягким. Податливым и приветливым. Открывшимся навстречу его ищущему языку. Одна рука Кэтти легла ему на грудь, вторая обвила шею, словно Кэтрин боялась, что он передумает и отстранится. Но Лиам лишь крепче сжал её в объятьях и углубил поцелуй.

Как хорошо, что в некоторых делах Лиам вполне предсказуем, — между делом подумала Кэтрин. — Например, в таких как привычка всегда брать верхнюю записку из коробки.

10

Тони допил свой чай с кексом и уже топчется у двери на задний двор. 

— Можно мне туда? 

— Конечно, только там настоящие заросли, — предупреждаю я. 

— Так это ж круто! — восклицает маленький мальчик и выбегает из дома, с радостным криком бросаясь в высокие кусты вдоль забора, внутри которых получилось что-то вроде лабиринта, вероятно, чем-то таким они и являются для детского воображения. — Хорошо. — Я всё ещё погружена в свои мысли и замечаю, что Лиам не понимает, к чему относится мой комментарий. 

— Хорошо, что вы живёте за городом, хорошо, что у мальчишки есть… будет детство. Вот так и должны расти дети. Вольными. На природе. А родители запирают их в каменные городские коробки. Водят в парк и на площадки, окружённые автомобильными стоянками. А потом жалуются, что у детей, видите ли, нет воображения. 

— Ты же сама выросла в сельской местности, поправь, если ошибаюсь? 

— Не ошибаешься. Я сейчас будто в детство вернулась. Не хочу уезжать в Вашингтон. — Признание само собой выскакивает из меня, я пугаюсь и встаю со стула, ухожу к открытой двери, чтобы Лиам не видел моего лица. На нём наверняка застыла смесь из боли и досады. Внезапно на плечи мне опускаются тяжёлые горячие ладони. Они жгут даже сквозь одежду, но у меня не возникает мысли стряхнуть их, наоборот, не хочется двигаться, так бы и стояла. Если б мгновение могло длиться дольше! 

— Ты совсем не изменилась, — выдыхает Лиам, и я чувствую, как шевелятся волосы у меня на затылке. Я забрала их в высокий небрежный пучок, оставив шею незащищённой. Понимаю, что его губы совсем близко, при желании он мог бы наклониться и прижаться ими к выемке между тонкими косточками. От одной этой мысли меня охватывает дрожь. Наверное, Лиам её чувствует.

Я жду… жду, но ничего не происходит. 

— Что ты, столько лет прошло, — наконец, заговариваю я. — Я теперь совсем городская.

Он аккуратно разворачивает меня лицом к себе, я послушна в его руках. 

— Но с воображением у тебя до сих пор всё в порядке.

Ох, знал бы он, насколько в порядке! Что я тут себе секунду назад навоображала! Улыбаясь, я высвобождаюсь из его рук и отхожу в сторону. 

— Может, сходим поужинать завтра… послезавтра? Когда ты можешь? Ты уже исследовала Бродвей? Хочешь, проведу экскурсию? — Предложения внезапно сыплются на меня, как из рога изобилия. 

— Ужин? Почему бы и нет. — Стараюсь слишком не демонстрировать свою радость.

Остаток вечера мы проводим втроём в гостиной. Я читаю Тони отрывки из новой книги, он активно вовлечён в процесс, иногда сам додумывает концовку, делает предположения, его пытливый ум никак не хочет спокойно дожидаться развязки. Наконец, он утомляется и засыпает, Лиам уносит его на руках в машину, и они уезжают, а я возвращаюсь в гостиную, выключаю свет и долго сижу на скамейке перед домом, вспоминая прошедший день, наблюдая, как солнце медленно уплывает в закатный сумрак. Потом возвращаюсь в дом и сажусь за лэптоп.

Следующим днём мне звонит Риз, она просто захлёбывается от восторга.

— Шедевр! Тот кусок, что ты прислала ночью просто шедевр. Это будет лучшая твоя история из всех.

— Ой, да ладно тебе, — отмахиваюсь я.

— Нет-нет, ничего не ладно. Элли уже оценила, даже подружке пересказала. Обе теперь с нетерпением будут ждать печатную книгу с картинками. Ты же знаешь, как важны картинки. Хвала небесам, у нас отличный иллюстратор.

Риз села на своего любимого коня и понеслась вперёд, лопоча о делах и около рабочих темах.

— Знаешь, я может быть ещё правки внесу, — аккуратно замечаю я.

— Вноси, — уверенно соглашается мой агент. — Если выйдем за привычный объём, ничего страшного. Согласую. Ну, ладно, тебе же хорошо отдыхается, я права? Раз вдохновение вернулось?

— Д-да… — аккуратно замечаю я, даже не понимая, готова ли я говорить с ней о Лиаме или нет. — Тут чудесно и… знаешь, как-то заработалось… само собой, — мнусь я.