Исторические портреты

По совету Лисовского Лжедмитрий II пошёл осаждать Брянск. На помощь к городу поспешили царские воеводы князья Куракин и Литвин-Мосальский. Войско Мосальского подошло к Десне 15 декабря. Но река ещё не стала, лёд шёл по ней большими глыбами. Жители Брянска, увидев, что войско встало за рекой, кричали им: «Помогите! Погибаем!» Ратники, видя это, говорили: «Лучше нам всем помереть, нежели видеть свою братию в конечной погибели. Если помрём за православную веру, то получим у Христа венцы мученические», и, попрощавшись друг с другом, бросились в ледяную воду и поплыли на другой берег. Ни лёд, ни стрельба с другого берега не остановили ратников, и они благополучно добрались до другого берега. Ни один человек, ни одна лошадь не погибли.

Вслед за Мосальским подошёл и отряд Куракина. Куракин ввёл в Брянск обоз с продовольствием, а сам отошёл к городу Карачеву. Самозванцу пришлось отойти от Брянска и уйти зимовать в Орел.

Тем временем в Польше князь Рожинский закончил сбор искателей поживы. Их набралось до четырёх тысяч. Поляки перешли русскую границу и заняли город Кромы, откуда Рожинский направил послов в Орел к Лжедмитрию II, чтобы сообщить ему о своём приходе, предложить условия службы и потребовать денег. Однако у командующего войсками самозванца пана Меховецкого были какие-то свои счёты с Рожинским, и он потребовал от Лжедмитрия отказаться от его услуг. Посему самозванец ответил послам: «Я рад был, когда услышал, что Рожинский идёт ко мне. Но дали мне знать, что он хочет изменить мне. Так пусть лучше воротится. Посадил меня прежде бог на столице моей без Рожинского и теперь посадит. Вы уже требуете денег, но у меня здесь много поляков не хуже вас, а я ещё ничего им не дал. Сбежал я из Москвы от милой жены моей, от милых приятелей моих, ничего не захвативши. Когда у вас было коло под Новгородом, то вы допытывались, настоящий ли я царь Дмитрий или нет». Послы отвечали на это: «Видим теперь, что ты не настоящий царь Дмитрий, потому что тот умел людей рыцарских уважать и принимать, а ты не умеешь. Расскажем братьям нашим, которые нас послали, о твоей неблагодарности, будут знать, что делать». С этими словами послы вышли, а Лжедмитрий II послал потом звать их обедать и просить, чтобы не сердились на него.

Послы вернулись в Кромы и рассказали о приёме, оказанном им. Тем не менее, в апреле 1608 года Рожинский с войском прибыл в Орел. Новоприбывшие паны устроили переворот. Они созвали коло, на котором постановили лишить Меховецкого гетманства и изгнать его из войска. Гетманом же выкрикнули Рожинского и послали посольство к царю с требованием выдать тех, кто донёс ему об измене Рожинского. Лжедмитрий II отказался передать это через послов, но обещал сам приехать в коло и действительно приехал на богато убранном коне, в золотом платье, в окружении бояр и пехоты.

Въехав в коло и услышав шум, Лжедмитрий прикрикнул с неприличной бранью, чтобы все успокоились. Когда стало тихо, один из войска от имени кола повторил царю просьбу назвать возводивших поклёп на Рожинского. Самозванец велел отвечать за себя одному из окружавших его русских, но тот отвечал не так, и тогда Лжедмитрий сказал: «Молчи, ты не умеешь по их говорить, я сам буду», — и начал: «Вы посылали ко мне, чтобы я выдал вам верных слуг моих, которые меня предостерегают от беды. Никогда этого не повелось, чтобы государи московские верных слуг своих выдавали, и я этого не сделаю, не только для вас, но если бы даже и сам бог сошёл с неба и велел мне это сделать». Ему отвечали: «Чего ты хочешь?

Оставаться только с теми, которые тебе по углам языком прислуживают, или с войском, которое пришло здоровьем и саблей служить?» «Как себе хотите, хоть ступайте прочь», — отвечал самозванец. Тут поднялся страшный шум и гвалт. Одни кричали: «Убить негодяя, рассечь!», другие: «Схватить его, негодяя: привёл нас, а теперь вот чем кормишь?»

Самозванец нисколько не смутился, а развернулся и спокойно поехал в город к своему двору, но поляки Рожинского приставили к нему стражу, чтобы не убежал. Тогда Лжедмитрий испугался и, будучи малопьющим, выпил с горя столько горилки, чтобы наверняка умереть, но проспался и остался жив. А в это время, весь день и всю ночь, придворные самозванца — «канцлер» Валавский, «маршалек» Харлинский и «конюший» князь Адам Вишневецкий — бегали между самозванцем и войском Рожинского, хлопоча о примирении. Наконец примирение состоялось, но Лжедмитрию пришлось опять приехать в коло и извиниться перед поляками.

Отряд донских казаков привёл к Лжедмитрию II вместо казнённого в Москве «царевича Петра» другого племянника, тоже «сына» царя Фёдора. «Дядя» велел убить его. Однако казакам понравились самозванцы: в Астрахани объявился царевич Август, потом князь Иван, называвший себя сыном Ивана Грозного от Колтовской, там же явился и третий царевич Лаврентий, объявивший себя внуком Ивана Грозного от царевича Ивана. В степях объявились: царевич Фёдор, царевич Клементий, царевич Савелий, царевич Семён, царевич Василий, царевич Ерошка, царевич Гаврилка, царевич Мартынка — и все сыновья царя Фёдора!

В апреле 1608 года армия самозванца под командованием гетмана Рожинского двинулась к городу Волхову. Царь Василий послал навстречу «вору» своего брата Дмитрия Шуйского и Василия Голицына с тридцатитысячной ратью. Двухдневное сражение под Волховом закончилось поражением правительственного войска. Князя Дмитрия погубила его собственная трусость. В самый разгар боя он приказал отвести пушки в тыл. Этот приказ привёл к общему отступлению, перешедшему в паническое бегство. «Воровские» отряды захватили много пушек и большой обоз с продовольствием.

После сражения Волхов без боя сдался победителям. Но вскоре буйные паны опять собрали коло и потребовали от самозванца пообещать им, что как только он будет в Москве, то сразу выплатит им всё жалованье и сразу же отпустит домой. Лжедмитрий обещался деньги выплатить, но умолял со слезами не уезжать из Москвы, не бросать его: «Я без вас не могу быть паном на Москве. Я бы хотел, чтобы всегда поляки при мне были, чтоб один город держал поляк, а другой — московитянин. Хочу, чтобы всё золото и серебро было ваше, а я буду доволен одною славою. Если же вы уже непременно захотите отъехать домой, то меня так не оставляйте, подождите, пока я других людей на ваше место призову из Польши».

После Волхова поход Лжедмитрия II на Москву напоминал триумфальное шествие — Козельск, Калуга, Можайск и Звенигород встречали его хлебом-солью и колокольным звоном.

Царь Василий выслал из Москвы новое войско под началом Михаила Васильевича Скопина-Шуйского и Ивана Никитича Романова. В царствование Шуйского Иван Никитич получил должность воеводы в Козельске. Там он разбил князя Василия Рубец-Мосальского, шедшего на выручку Болотникова. Так он попал в доверие к царю. Возможно, свою роль сыграло и его некоторое соперничество с братом Фёдором-Филаретом.

Царские полки заняли позицию на речке Незнани между городами Подольском и Звенигородом. На поиск переправы были направлены разъезды, которые донесли, что «вор поиде под Москву не тою дорогою». Рожинский обходил их справа, идя из Звенигорода на Вязьму в направлении Москвы. Одновременно в войске была обнаружена измена. Как говорится в летописи, в полках «нача быти шатость: хотяху царю Василью изменити князь Иван Катырев, да князь Юрьи Трубецкой, да князь Иван Троекуров и иные с ними».

Обратим внимание: во главе заговора стояли в основном родственники Романовых. Иван Фёдорович Троекуров был женат на Анне Никитичне Романовой, а Иван Михайлович Катырев-Ростовский — на Татьяне Фёдоровне Романовой. Надо ли говорить, что в случае успеха заговора Иван Никитич Романов не остался бы в стороне.

Из-за «шатости» царь Василий приказал войску срочно возвращаться в Москву. Войско же самозванца беспрепятственно подошло к столице 1 июля. Однако для захвата Москвы у «вора» сил явно не хватало. Польские «стратеги» предложили обойти столицу с севера и оседлать Ярославскую дорогу, чтобы воспрепятствовать подходу войск и обозов с продовольствием из северных земель России. Армия самозванца расположилась в селе Тайнинском. Но вскоре выяснилось, что отряды Шуйского отрезали «воров» от Польши и юго-западных русских городов. Поэтому было решено перебазировать войско на запад от Москвы. Гетману Рожинскому удалось отбросить отряды Шуйского, стоявшие на Тверской дороге. Затем «воры» перешли на Волоколамскую дорогу, где нашли удобное место для стоянки — в селе Тушино, между двумя реками, Москвой и Всходней. Там и был построен лагерь, который через несколько месяцев превратится в большой деревянный город. По местонахождению этого города войско самозванца московские власти и население окрестили тушинцами, а самого Лжедмитрия II — Тушинским вором.