Страница 1 из 6
Карен Арутюнянц
Сказочная повесть кота Василия Экивоки
1
Я сидел у прикрытого окошка почтового отделения № 1 города Синеграда, косился на прикреплённое к дверце объявление «Приглашаем на работу почтальона» и возмущённо бормотал:
– Возьмёте, никуда не денетесь! Где вы ещё найдёте говорящего кота? Я ж прирождённый почтальон, хоть и рыжий! Дисциплинированный – никогда никуда не опаздываю! Ответственный – любое дело довожу до конца! А, главное, коммуникабельный – общительный я! Пенсию старушкам могу разносить!
Одного я не учёл, было без одной минуты восемь вечера. А почта закрывалась ровно в двадцать – ноль-ноль.
За окошком нетерпеливо кашлянули. Заведующий почтой, молодой человек Пётр Игнатьевич Кукушкин шикнул и махнул рукой, отгоняя меня:
– Иди, давай, отсюда! Не до тебя! Закрываемся!
Пётр Кукушкин торопился на свидание к милой девушке Глаше. А ещё надо было успеть купить цветы. Кто ж ходит на свидание с девушкой без цветов? Разве что коты.
– А я завтра приду! С утра приду! И заявление принесу! – пригрозил я.
– Вот завтра и поговорим, – отрезал Кукушкин и захлопнул перед моим кошачьим носом дверцу. – Брысь!
Я с достоинством мяукнул и спрыгнул на пол. Оглянувшись в последний раз, вдруг у Кукушкина заговорит совесть, и он всё-таки примет меня, я медленно прошёл к выходу и нехотя выскользнул на улицу.
Было ещё светло. Только самые яркие звёзды мерцали над головой.
Я обиженно зевнул, вспомнив, как Пётр Игнатьевич шуганул меня, и собирался уже нырнуть в родной подвальный проём, темневший под почтовыми окнами, как вдруг!..
Я не поверил своим глазам. В вечернем небе, совсем низко, прямо над крышами домов засияло несколько десятков ярких звёздочек, они промчались по дуге к недавно отремонтированному старому особняку на Большой Моховой улице и так же внезапно исчезли.
Я оторопел. Такого я ещё никогда не видел. Захлопнув рот и мяукнув для убедительности – не привиделось ли это мне, я заторопился к дому.
Любопытство разбирало меня. Был бы я простым котом, промчавшиеся по небу звёздочки не показалось бы мне чем-то необычным. Но я – кот учёный, как-никак когда-то выступал в цирке у самого известного синеградского дрессировщика и клоуна Модеста Конфеткина.
Через минуту-другую я подбежал к двухэтажному особнячку, где раньше, кроме голубей, обитали разве что мыши. Теперь в нём жили люди: красивая тётенька Ангелина Воеводина, от которой всегда пахло конфетами, её сын Никитка Воеводин – капризный мальчишка, и добрая старушка Агнесса Степановна. Недельки две назад она угостила меня сметаной. Но сейчас их дома не было. Уехали в Турцию, позагорать.
В былые времена, летними жаркими денёчками я захаживал в старый дом. Любил я этот особнячок – прохладный, с толстыми стенами, в жару – одна благодать!.. Ворковали голуби, стрекотали кузнечики, и никому не было дела до меня – бродячего кота.
Я бесшумно перемахнул через новую кирпичную ограду, подкрался к развесистому дубу, росшему прямо у стены, быстро вскарабкался по нему, и затем по одному из толстенных суков подобрался к чердачному окошку. Заглянув в него, я обомлел.
По чердаку кружились и парили невероятные светящиеся крошечные существа!
– Да это же!.. – пробормотал я. – Неужели они?!
Я не мог оторвать от них глаз. У меня отличная память, поэтому я сразу же вспомнил рассказы Модеста Конфеткина об экивоках – волшебных существах, которые когда-то населяли Землю.
Экивоки – самые первые, самые древние волшебные существа на нашей планете. Только очень маленькие, ростом с ноготок. Считается, что них произошли динозавры, волосатые обезьяны, люди, кошки, некоторые инопланетяне и даже звёздные привидения.
У одних экивоков мордочки человеческие, у других – обезьяньи, а туловище, лапки и ребристый хвостик покрыты мягкой, вьющейся шерстью. Светлой – у девушек-экивош, тёмной, с подпалиной – у юношей.
– Экивоки, – рассказывал Конфеткин, – добрые, отважные, великодушные, свободолюбивые волшебники, но и сами нуждаются в теплоте и любви. Порой они капризничают, балуются, способны натворить такое, о чём потом сами жалеют.
Экивоки наделены невероятной силой, невероятно быстро перемещаются с места на место, прекрасно летают и плавают, но могут и полениться, при этом они или целый день спят или сидят без движений, на что-нибудь уставившись.
Экивоки очень разговорчивы и умеют читать чужие мысли.
Словом, это удивительные волшебники, которых на Земле осталось мало.
Так рассказывал клоун Конфеткин, но никто ему не верил, кроме меня – кота Василия.
Когда-то экивоков можно было встретить в любом уголке Земли, например, неподалёку от Дырявого полюса, о котором сейчас никто не помнит, потому что он давно закрылся.
Через Дырявый полюс экивоки попадали в любую точку Вселенной, в частности, на Трукукуйю – маленькую планету, где они добывали волшебные рубиновые камешки для подвигов. С Земли Трукукуйю не видно даже в мощный телескоп.
– Но она существует – честное слово! Чтоб мне стало пусто и выросла капуста! – клялся клоун Конфеткин, и я ему снова верил.
Через тот же Дырявый полюс экивоки научились путешествовать во времени. Правда, сами они могли перемещаться только в будущее. Вот подумает кто-нибудь из них: «А не попасть ли нам, скажем, во времена динозавров или волосатых обезьян?» И экивоки тут же переносились к динозаврам и волосатым обезьянам.
Возвращались они при помощи Рубиновой пирамидки. Поэтому те, кто путешествовал во времени, всюду её с собой таскали.
Кроме этого Рубиновая пирамидка выполняла и другие желания экивоков. Она была нужна почти всегда и почти всем. Но те, кто путешествовал во времени, не могли всё время отправляться в будущее. Ведь тогда остальным экивокам без пирамидки приходилось туго.
Например, без Рубиновой пирамидки невозможно было печь булочки с волшебной корицей или варить манную кашу на молочке дивных птиц. Без Рубиновой пирамидки нельзя было выращивать сиреневые арбузы, которые экивоки обожали.
Без Рубиновой пирамидки не получалось обучать мух и жуков засеивать поля магической кукурузой, из которой потом варили лекарство. Ведь экивоки, хоть и были волшебниками, тоже болели. Например, у них вяли уши от чрезмерного вранья. Или длинный язык мог довести до планеты Трукукуйя.
В конце концов, произошла беда. Экивоки из-за Рубиновой пирамидки перессорились, потому что не знали, как её между собой поделить.
Разругавшись, они разлетелись кто-куда. Некоторых из них занесло в будущее. А сама пирамидка бесследно исчезла, словно провалилась сквозь землю.
С тех пор главной целью жизни каждого экивока стало одно – отыскать Рубиновую пирамидку. Ведь без неё экивокский род мог исчезнуть навсегда, что очень печально.
Такие вот сказки на ночь, а, может, и не сказки, рассказывал Модест Конфеткин мне – своему коту. Но однажды нашей совместной цирковой дружбе и весёлому житью-бытью пришёл конец.
Как-то раз в ужасную грозу в моего любимого клоуна и дрессировщика в очередной раз попала молния. Почему «в очередной раз», потому что молнии в Конфеткина попадали часто. Каждый год. Он их к себе притягивал. Может, поэтому и стал ясновидящим и всё знал о волшебниках-экивоках.
Молнии не причиняли вреда Модесту Конфеткину. Напротив, с каждым ударом клоун становился умней и прозорливей. Он научился понимать меня с полу-мяу. Скажем, когда я мурлыкал тоненьким голоском, Конфеткин нежно смотрел на меня и соглашался:
– Кто ж спорит, Васька? Так оно и есть – всё в твоей жизни хорошо. Да и в моей – грех жаловаться. Приятно слушать тебя, дружок!
И чтобы сделать мне приятное, Конфеткин доставал свою любимую, видавшие виды, балалайку. Ах, как он на ней играл! Особенно, в его исполнении, мне нравилась песня «Коробейники».
– Ой, полным-полна коробушка! – подпевал-подмяукивал я. – Есть и ситцы и парча! Пожалей душа-зазнобушка молодецкого плеча!..