Страница 4 из 6
Минуло всего пару недель, и Мористо осел в нормандских лесах. Там он выкупил у одного старого, разорившегося барона его замок и все земли подле замка. Сделка вышла удачной. Барон был весьма доволен и быстро покинул свой удел. Зато Мористо поселился в нём. Замок оказался ещё достаточно крепок, а потому на его перестройку и ремонт Мористо затратил не так много денег, и сотворил из него настоящую боевую крепость. В общем, всего за какой-то год Мористо сделался истинным феодалом-узурпатором. Но ему и этого было мало, он неимоверно сильно захотел стать герцогом, а это уже крайне значимый титул, тут и до королевских регалий недалеко.
– Ха-ха,… а почему бы и нет,… чем я хуже других герцогов,… деньги-то у меня есть, замок тоже имеется,… даже свои крестьяне с хозяйством завелись!… Я теперь словно государь небольшой страны,… и плевать, что я всех предавал и продавал,… главное, я ныне важный вельможа со своим уделом!… ха-ха-ха… – жадно вкушая власть над людьми, рассуждал Мористо, по-прежнему мечтая стать королём. И да, его не смущали предательство и измены, даже наоборот они помогли ему добиться несметного богатства и теперешнего положения, ведь он считал, что для достижения своей цели все средства хороши. Однако тут всё зависит от совести, а когда её нет, то вместо неё появляются коварство и вероломность. Вот ими-то и воспользовался Мористо, чтоб добыть себе титул герцога.
6
Пришла очередная осень, а вместе с ней и новый сезон охоты на разную дичь: на уток, вальдшнепов, куропаток, гусей и даже лебедей. А Мористо любил это занятие, ему вообще нравилось убивать, но, правда, всё больше чужими руками. Вот и сейчас он нанял егерей и отправил их за добычей на соседнее озеро. И так уж вышло, что егеря невзначай переступили границу его владений и по ошибке забрели на территорию принадлежащую другим местным феодалам: одному весьма вздорному маркизу, и другому, крайне грубому графу. Просто в том месте пересекались сразу три феода.
Впрочем, до этого случая граф и маркиз вели себя с Мористо весьма пристойно, не ссорились, ведь он безмерно богат, и соседство с ним не приносило им особых хлопот, но ровно до этого момента. Узнав, что соседские егеря посмели устроить охоту в их угодьях, граф и маркиз естественно возмутились, и отправили к Мористо своих гонцов с гневными угрозами и проклятьями. На что Мористо пространно отметил.
– Хм,… ну, неужто у них не хватило смелости самим приехать ко мне, и лично высказать все претензии,… хотя может они просто брезгуют моим обществом,… вот это мы и проверим… – подумал он про себя, а вслух объявил гонцам, – Вот как я поступлю!… Во-первых, я признаю свою вину,… и прошу прощения за своих егерей!… Ну а во-вторых, чтобы загладить эту вину и компенсировать убытки, я приглашаю маркиза и графа к себе в гости на пир, который я специально устрою в их честь!… Кстати, там они смогут забрать всех своих уток с лебедями, которых убили мои егеря,… ведь это по праву добыча графа и маркиза!… Именно таким будет моё решение!… – величественно вознеся руки, высказался Мористо и отпустил гонцов, выдав им на дорогу по серебряному динарию в подарок. Отчего гонцы, конечно, пришли в восторг и мигом помчались приглашать на пир своих господ.
Ну а Мористо тут же затеял подготовку к пиршеству, и не только к нему, в его голове уже созрел вероломный план, как продвинуться по вертикали власти и заслужить новый титул, титул герцога, а его, стоит напомнить, даровал сам король. Вот и выходит, что предлог к пиру на самом деле был лишь поводом заманить соседей в ловушку и отомстить им за дерзость не признавать его равным себе. Мористо не собирался прощать им такое надменное поведение, хотя и сам частенько грешил таковым. А что же маркиз и граф? Как они отреагировали на всё это? А они, между прочим, приняли его приглашение за искренние извинения, и, разумеется, согласились прибыть на пир. Тем более что гонцы, получившие от Мористо по серебряному динарию, уж слишком красочно и хвалебно отрекомендовали его. Как говорится, приглашали от души.
Так что тем же вечером маркиз и граф отправились в гости к Мористо. А там их уже ждали. Встретили по высшему разряду: с пением хористок и звучанием фанфар, даже барабанная дробь была. В общем, приём начался помпезно, по всем великосветским обычаям, ритуал был соблюдён. При этом Мористо расщедрился и одарил гостей искусно украшенными шкатулками полными золотых монет. Однако Мористо и тут схитрил, шкатулки-то были с секретом, да и монеты тоже меченные, у них на гране стоял крохотный почти невидимый оттиск, хотя тот, кто про него знал, тот сразу замечал.
Ну а дальше пировали, как положено; ели изысканные кушанья, пили роскошные напитки, лакомились десертами, и слушали приглашённых музыкантов, всё было выдержанно в лучших традициях гостеприимства, а потому ни маркиз, ни граф не заметили никакого подвоха. Пир прошёл на высочайшем уровне, и гости остались весьма довольны. А по окончании банкета поклялись в вечной дружбе и даже разрешили егерям Мористо охотиться на их территориях.
– Ах, друг,… да для вас все наши угодья в вашем распоряжении!… Нам не жалко!… Да для такого соседа не то что уток и лебедей, но и дворни не стоит жалеть!… ха-ха-ха!… – хорошенько разгорячась, наперебой заверили они Мористо, намекая на то, что если ему понадобится, то он может рассчитывать и на прислугу находящуюся под их властью. Сразу видно маркиз и граф были ещё те феодалы деспоты, и простых крестьян за людей не считали, для них они были этаким расходным материалом сравнимым с животными. Иначе говоря, и граф, и маркиз являлись ничуть не меньшими негодяями, чем сам Мористо. Ну а уже ближе к полуночи они наконец-то разъехались.
И вот тут-то Мористо взялся за дело, приступил к реализации своего плана. Он практически мгновенно сочинил обширный донос на своих гостей, в котором достаточно подробно описал злобные намерения этих двух господ об измене. Обвинил их в заговоре с целью свержения короля и даже изобразил из них агентов влияния соседнего королевства. Одним словом Мористо был мастак на подобные кляузы, и таким образом уже не раз губил своих недругов и неугодных ему людей. А здесь и особо стараться-то не пришлось, маркиз и граф за столом во хмелю столько всего наговорили на короля, что хватило бы не только на каторгу, но и на палача. Так что далее Мористо, ни минуты не тратя зря, отправился в столицу. А там он уже знал что делать.
7
Едва Мористо вступил на столичную землю, как тут же поспешил в тайную королевскую канцелярию, где сходу предоставил «доклад о спасении монархии», это он так назвал свой донос. Разумеется, моментально закрутилась карательная система, ведь в этом же донесение Мористо также указал и об имеющихся неопровержимых доказательствах измены графа и маркиза. Дело мгновенно приняло серьёзный оборот и статус государственной важности. Доложили королю, а тот повелел немедля разобраться и покарать виновных.
Более того Мористо при этом ещё и обвинил маркиза с графом в развязывании прошедшей войны, дескать, это они подстрекали противника к вторжению, а потом пытались свалить всю вину за это на Мористо, отчего ему пришлось скрываться. Однако настало время рассказать всю правду о коварных изменниках. И надо отметить, Мористо поверили. Выделили ему спецотряд отборных гвардейцев с важным вельможей во главе и отправили арестовывать предателей. Ну а дальше всё разыгралось, как по нотам. К первому пришли к маркизу, тот ещё даже толком и не понял, что происходит, как у него сходу нашли шкатулку с золотыми монетами, ту самую, что даровал ему Мористо.
– Ха-ха!… смотрите, это же деньги за измену!… на них есть метка!… явная взятка от агентов соседнего королевства!… Маркиз даже хвастался этими деньгами,… но только он не знал, что агенты все взятки метят!… Да он шпион противной стороны и предатель!… Кстати, обыщите ещё и шкатулку,… в ней тоже что-то есть,… он и об этом хвастал… – тут же сдал своего вчерашнего гостя Мористо. Естественно и шкатулку, и монеты сразу проверили, и всё совпало. При этом в шкатулке нашли послание с инструкциями, как следует свергнуть короля. Прямое доказательство измены, тут уж не отвертишься. На маркиза моментально надели колодки, он был арестован без права обжалования, факт подготовки заговора на лицо, с ним было покончено.