Кто сверху?

— Прости, Диана. Прости, слышишь меня? Я просто пытаюсь сделать нашу жизнь лучше — контракт с питерцами просто прекрасный и сумма выигрыша равна миллионам, понимаешь меня?

Она отрицательно мотает головой и всхлипывает.

— Не понимаю и не хочу ничего понимать. Ты просто отвратительный муж, Воронов. И знаешь что — иди к чёрту! Лети куда хочешь, хоть на Мальдивы. Только по возвращению не ищи мои вещи в своем доме…

Именно сейчас, когда из ее рта летят гневные ругательства в мою сторону, я приближаюсь к её лицу и, не сдерживаясь, целую в губы. Диана напрягается всем телом, упирается в мою грудь ладошками и отчаянно пытается оттолкнуть. Не настолько убедительно, чтобы я отпустил.

Спустя несколько секунд ее напряжение сходит на нет, и она расслабляется, отвечая взаимностью. Обхватываю ее лицо руками, проталкиваюсь глубже в ее податливый рот. Диана запускает пальцы в мою шевелюру и переплетает наши языки, отчего у меня напрочь сносит крышу. Поцелуй получается рваным, бешенным, с сопротивлением и солеными слезами на губах. Он больше похож на противостояние двух враждующих государств, где у каждого свои устои, характеры и принципы и ни одно из них не хочет потерпеть поражение.

— Не думай, что если я ответила на твои домогательства, то это автоматически означает, что я тебя простила, — отвечает Диана, когда немного отстраняется.

Я с трудом дышу, словно после экстремального марафона и не представляю, каким образом уложу в спокойное состояние своего дружка в штанах.

— Мои домогательства? Федотова, а мне показалось, что это ты меня домогалась.

Диана смущается и кое-как высвобождается из моих рук.

— Чтобы я тебя простила, есть одно серьезное условие — завтра ты отправляешься со мной в школу будущих родителей. Не одной же мне быть прогрессивной.

— Ха! И всего-то? Проще не придумаешь, — произношу под ее недоверчивый взгляд.

Диана вкладывает свою ладонь в мою руку, и чтобы отметить временное перемирие на нашей территории мы возвращаемся к уже остывшему ужину и продолжаем вести разговор, как ни в чем не бывало. Хотя в воздухе до сих пор сверкают молнии и ощущается запах дичайшего возбуждения.

Глава 25

Диана.

В школу будущих родителей мы приезжаем вместе с Вороновым. Он паркует свой внедорожник в самом отстойном месте, и мы еще несколько сотен метров волочимся к высотному зданию, где школа арендует просторное светлое помещение.

Алина Мамонтова рекомендовала мне её как лучшую в городе по подготовке. Подруга ходила сюда, будучи беременной и здорово потянула свои примитивные представления о детях, уходе за ними и воспитании.

Во время первого занятия я поняла, что до этого момента ничего не знала о детях. Тот мизерный процент моих знаний заканчивался на том, что младенцы это сложно. Мне всегда казалось, что дети это привязанность к дому, режиму и к тому, что отныне ты неподвластен своим желанием. Весь мир должен крутиться вокруг маленького человечка, и любая мать должна поставить на себе крест.

Но с помощью нескольких уроков в школе родителей я поняла, что не так страшен чёрт, как его малюют. И не было еще ни одной непосильной задачи, с которой бы не справилась Диана Федотова.

В учебном классе нас восемь семейных пар. Пара хиппи, парочка темнокожих, семейная пара с большой разницей в возрасте, где мужчина старше; пара татуировщиков, у которых есть собственный салон и чьи тела разрисованы так, что не осталось ни одного живого места. Все кардинально разные, непохожие друг на друга и единственное, что всех их объединяет — то, какой с любовью и трепетом они относятся друг к другу. Когда я смотрю на нас с Вороновым, то единственное что я испытываю к нашей паре — смех. Даня путается в май-слинге из плотной прямоугольной ткани и тихо матерится, когда у него не получается намотать его на тело.

— Давай помогу, — смеюсь сквозь слезы и наматываю ткань на широкую спину своего мужа. — По итогам каждого задания будут начисляться баллы, — произношу чуть тише, буквально шепотом. — Победитель, который наберет наибольшее количество баллов, получит скидочную карту на тридцать процентов в детский магазин одежды.

— Тебе правда нужна эта скидочная карта? — недоуменно спрашивает Воронов.

— На самом деле нет. Просто я хочу утереть нос вот тем зазнайкам за дальним столиком.

Я показываю на семейную пару в очках. Неприметные, тихие, которые с точностью один к одному выполняют задания преподавателя и пока лидируют в рейтинге. Воронов прав — мне неважна скидка. Важен сам факт наличия победы и то, что я могу утереть нос худощавой девушке-зазнайке, которая считает, что подготовлена к материнству лучше остальных.

Преподаватель хвалит нашу пару, и мы радуемся как дети, когда за сегодняшний учебный день в таблице по успеваемости мы первые. И все благодаря Даньке.

Мы узнали как правильно вести себя при схватках не только будущей маме, но и отцу. Освоили все виды ношения слинга, технически правильно выполнили массаж при коликах и даже идеально сменили подгузники на учебной кукле.

— По итогам сегодняшнего занятия скидочная карта достается семье Вороновых! — сообщает преподаватель и вручает нам небольшой белоснежный конверт.

Выхожу из школы счастливая. Совсем скоро наш малыш родится на свет, а его родители, кажется, прошли полную боевую подготовку еще до его рождения. Все же Воронов был прав, когда есть два родителя — значительно проще и веселее.

Весь следующий день мы ходим по магазинам и бездумно тратим деньги. Скидка, кстати, вполне пригодилась и сэкономила львиную долю нашего бюджета.

Самолет у Дани тем же вечером. Когда он привозит меня домой, я чувствую тупую ноющую боль внизу живота, но списываю это на то, что я слишком много сегодня ходила — выбирать покупки для новорожденного довольно увлекательное и утомительное занятие. Никогда не думала, что буду с таким энтузиазмом перебирать крошечные слипы, штанишки и регланы.

Даниил уходит к себе в комнату, собирает немногочисленные вещи в чемодан. Возвращается в прихожую, целует меня в макушку и собирается на выход, но низ живота вдруг схватывает с такой силой, что я непроизвольно вскрикиваю.

Воронов интуитивно бросается ко мне, оставив свои вещи на пороге дома.

— Что с тобой, Ди?

— Все в порядке. Малыш просто слишком сильно пнул меня ножкой. Ну что ты так смотришь, Дань? Вперед, тебя такси ждет…

Даня смотрит на меня с легким прищуром, словно не верит моим словам.

— Мне нужно заехать на работу. Самолет улетает через три часа — если ситуация изменится — сразу же звони, ладно?

Тяжело вздыхаю и качаю головой. Кажется, будущий папа еще больший паникер, чем я.

— Лети мой Ворон, лети. Со мной всё будет хорошо.

Даниил берет свои вещи и еще раз целует меня на прощание. Когда двери за ним закрываются, я словно сумасшедшая бегу в душ и включаю теплую воду, поливая окаменевший живот. Надеюсь, что это временно и после душа все придет в норму. Боль утихнет, живот станет мягким и перестанет так часто схватывать. Ведь, правда?

Когда выхожу из душа, ситуация не меняется, но я боюсь себе признаться в том, что это правда схватки. Ложусь на кровать, укрываюсь теплым пледом и закрываю глаза. Сейчас посплю немного, и боль совершенно точно уйдет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Сон, конечно же, так и не наступает. И я боюсь повернуться на другую сторону кровати, потому что схватки (теперь я совершенно точно уверена, что это они) нарастают с каждой секундой. Вернуть Даню назад? Звонить доктору? Брать вещи и ехать в клинику? Что делать?

Все знания, полученные в школе родителей, моментально выветриваются из головы. Я забываю о том, как правильно дышать и считать интервалы. Даня точно все это помнит, но я решаю, что не могу его тревожить. У него сделка, миллионы, выгодный партнер и это будет эгоистично с моей стороны. Диана Федотова справится сама.