Человек человеку волк

В ушах монотонно тикало. Елена вначале подумала, что сходит с ума или это бомба и сейчас рванёт, но всё оказалось проще: какие-то датчики стояли прямо над головой.

Перед глазами всё ещё было мутно, она хотел пошевелиться, но это удалось с трудом, к тому, же одна рука была крепко перебинтована.

Помещение было каким-то серым, скучным, тусклый свет просачивался сквозь жалюзи, и постепенно зрение Елены стало чётче.

Это была палата. Одноместная. Она лежала на высокой функциональной кровати, подключённая ко всем необходимым аппаратам.

Но первая мысль Елены была о ребёнке. Что-то странное сводило её живот. Свободной рукой она дотронулся до него, где было несколько повязок и подключённые датчики. Она проследила за ними взглядом. Значит то, что тикало − было сердцем его малыша. Елена ещё ни разу его не слышала, она ведь никуда не ходила ещё, она даже не подозревала, что его сердце уже бьётся.

Елена погладила живот и будто расслабилась.

Кайл сидел рядом в кресле. Он спал. Его левая нога была забинтована, а к руке подсоединена капельница. Будто бы ощутив её, он тут же открыл глаза, встрепенулся.

− Тебе плохо? Что-то нужно?

Он подхватил свою капельницу и подошёл к ней, или, вернее сказать, приковылял.

Елена попыталась улыбнуться, но пластыри на лице давали выполнить эту задачу с трудом. Она ещё никогда не видела Маквульфа таким обеспокоенным. Он всегда был высокомерным, с раздутым самомнением альфой. А сейчас она увидела совсем другого Маквульфа. И поняла одно, что больше никогда не хотела видеть его таким.

− Ты как? − голос у Елены был слабый.

Кайл на секунду замялся, а потом усмехнулся.

− Со мной всё хорошо, − ответил он, касаясь её перебинтованной руки. − А ты?

− Тоже.

Кайл поджал губы, смотрел на неё пристально, словно не мог насмотреться, но ведь и Елена чувствовала то же самое.

− Что с Лисой?

Елена боялась задать этот вопрос, но она должна была услышать, хотя по лицу Маквульфа было заметно, что говорить об этом он не хочет, но всё же ответил:

− Я её не убил, если ты об этом, − он вздохнул. − Думаю, теперь её надолго запрут в одиночку психиатрической клиники. И чтобы предотвратить твои другие вопросы, отвечу сразу, что Дориан идёт на поправку, состояние отца стабильное, Пол уже проходит реабилитацию.

− Отец? А что с…

Кайл прижал палец к её губам и покачал головой.

− Не смей ни о чём волноваться, − предостерёг он. — Просто скорее возвращайся ко мне.

Елена нахмурилась, но больше не стала ничего спрашивать. Конечно, она не перестала волноваться, но теперь, по крайней мере, она знала, что всё закончилось.

− Я знала, что ты найдёшь нас.

Тёплая ладонь Маквульфа прошлась по её щеке. Хотелось больше ощутить его кожей.

− Я бы перевернул весь этот мир и спустил бы его в ад, если бы не нашёл вас.

Елена хотела засмеяться, но это оказалось так больно, что она только болезненно застонала.

− Не говори таких глупостей, мы не фильм снимаем.

− Я просто подумал, что ты хочешь услышать что-то такое.

− Нет, не хочу, − Елена качнула головой. − Я просто хочу, чтобы ты теперь всегда был рядом.

− А вот ты всегда говоришь то, что я хочу слышать, — Кайл подмигнул ей.

− Дурак.

Маквульф улыбнулся, положив тёплую руку на её живот, гладил его и смотрел, и снова говорил какую-то глупость.

Эпилог

Выпускной проходил шумно. После вручения дипломов все собрались возле самых старых зданий и кампуса, делая смешные фотографии и распивая шампанское прямо на газоне перед директорскими окнами.

Елена поправила синюю мантию, но с охапкой цветов в руках было неуклюже. Кисточка от шапочки от ветра то и дела липла в глаза, и она то и дело дёргала головой.

— Да сними её уже, — не терпеливо одними губами пробубнил Кайл.

— Какой я выпускник без шапочки, — надулась Елена, держа его под руку.

— Так все улыбаемся, — скомандовал фотограф.

Елена не знала, насколько значимым для неё будет это событие. Раньше она никогда не думала, что свой выпускной проведёт так — в кругу своей стаи.

Поздравить её пришёл и дедушка, надев свой парадный китель. Майя и Грегори пожертвовали реабилитационными днями, чтобы поддержать её. Дориан, который город не выносил всё же откинул свой принцип и приехал.

Но самые главные в этом были её малыш и её муж.

Кайл держал на руках Лиама, который то и дело тянулся к кисточке на её шапочке.

Фотограф никак не мог поймать его улыбку, и все то и дело развлекали Лиама как могли.

Малыш родился не доношенным, но очень крепким и с жаждой к жизни. А ещё у него был волчий ген, и он мог оборачиваться как Дориан, правда его волк был золотым, непоседливым и ненавидел подушки.

— Так, а теперь все делаем страшные лица, красавицей должна быть только выпускница, — шутливо скомандовал фотограф.

Елена звонко рассмеялась, когда увидела, что все действительно скорчились в лучших традиция комика Джима Керри.

— Отличные фотографии!

— Мне предложили место в одной конторе, — доверительно призналась Елена Кайлу, после фотосессии.

Родители отошли, играя с внуком, а тот вовсю показывал Мартину свои умения по разворачиванию конфет.

— Что за контора? — нахмурился Кайл.

Он не был в восторге от того, что Елена собиралась продолжить работать.

— Я у них проходила практику и им понравилась моя работа и они хотят взять меня в постоянный штат сотрудников.

Кайл скривился.

— И когда первый рабочий день?

Елена обняла его широкие плечи.

— Ну я сказал, что мне нужно многое уладить после выпускного и то что я приступлю к работе через месяц.

Тут уже Маквульф улыбнулся.

— Хорошо, что ты думаешь обо мне, — он прижал её теснее к себе.

— Я всегда о тебе думаю, — выдохнула Елена, поднявшись на цыпочки и уже было хотела поцеловать его.

— Давайте это вы оставите на потом, — возмутился Дориан, помешав им и открывая бутылку шампанского, — когда будите наедине, — и добавил, поиграв бровями, — на целый месяц.

Елена смутилась. Но и правда со всей этой учебой и Лиамом у них было очень мало времени на друг друга.

Кайл метнул в Дориана красноватый всплеск в глазах, и всё же прижал Елену к себе. Она уткнулась ему в плечо тихо хихикнув.