Страница 2 из 47
Я пытаюсь подавить желание сцепить руки, что тут же выдаст мое волнение. Я же для этого здесь, тогда почему сердце начало стучать как бешеное? Ведь именно звезда Мишлен и есть моя основная цель, моя заветная мечта, мой Грааль, в конце концов. Я должна ее получить и сделаю это не ради Марка и его ресторана. А исключительно ради себя.
— Это большая ответственность, Марк Давидович, но я уверена, что мне это под силу.
— Меня радует ваш настрой, Агата, — он кивает и поднимается, показывая, что наш разговор окончен. — Тогда увидимся в понедельник, в тринадцать ноль-ноль.
Я тоже встаю и протягиваю ему руку. Его рукопожатие крепкое, а ладонь сухая и широкая. Мой мозг так не вовремя подкидывает мне давно забытое воспоминание, связанное с его ладонями, и я поспешно одергиваю руку, хватаю сумку и пальто и выскакиваю за дверь.
Только оказавшись внутри машины, я перевожу дух и осознаю, что мне все-таки удалось получить работу в одном из самых крутых заведений Санкт-Петербурга.
— Да, черт возьми, я сделала это! — не сдерживаясь, кричу я на весь салон.
Изображаю победный танец и завожу свой новенький Порш Кайен, кредит за который и был решающим факторов, чтобы удавить свою гордость. Включив радио, я выезжаю с парковки ресторана. Мимо, со скоростью восемьдесят километров в час, проносятся мокрые мостовые, старинные фасады и толпы разномастных туристов, пытающихся укрыться от дождя за яркими дождевиками, разноцветными зонтами и меховыми капюшонами. Все вышло как нельзя лучше, Марк меня не узнал, значит все что произошло между нами четырнадцать лет назад не повлияет на нашу совместную работу. Нет никакого смысла ему рассказывать, а самому узнать меня спустя столько лет ему мешает мужская способность не видеть дальше собственного носа и фамилия моего бывшего мужа, за что ему, кстати, спасибо.
Кажется, весь город, радуется вместе со мной новой престижной работе, поэтому волшебным образом, я объезжаю все пробки и с первого раза нахожу парковочное место во дворе. Напевая под нос, я практически влетаю домой, где меня радостно встречает звонким лаем Марсик. Маленький фокстерьер с неиссякаемым запасом энергии.
— Эй, дружок, привет.
Сев на корточки, я треплю пса по голове, за что тут же получаю мокрый, слюнявый поцелуй в лицо. Со смехом я отклоняюсь от него и сажусь прямо на пол. На звуки нашей возни из комнаты выходит Артем.
— О, ты вовремя. Он уже давно просится на улицу, — Тема тыкает пальцем в Марсика и стремительно скрывается в комнате, откуда раздаются звуки выстрелов компьютерной игры. Я вздыхаю, глажу собаку по морде и встаю, чтобы заменить свое пальто на непромокаемый анорак. Переодевшись, открываю ящик и достаю оттуда поводок и дождевик для пса. На долгую прогулку с такой погодой рассчитывать, к сожалению, не приходится.
— Как твое собеседование? — Артем все-таки вспоминает, где я была, но выходить ко мне не торопится.
— Хорошо, в понедельник выхожу, а твое?
— Я не пошел.
Мои руки бессильно падают вдоль тела, поводок тихо звякает, ударившись об плитку металлической пряжкой.
— Почему?
Я прилагаю неимоверные усилия, чтобы сдержать рвущийся наружу гнев. Это не то, что мне хочется слышать, но ругаться мне хочется еще меньше. Все также не выходя из комнаты, Артем смеется. Несмолкающие звуки стрельбы на фоне начинают меня раздражать.
— Да потому что у них неприлично низкая зарплата для специалиста моего уровня и непомерные требования. О чем я им и сообщил. Они одумаются и перезвонят мне на днях, я уверен. А раз ты нашла работу, то это не такая уж и большая проблема, малыш. Ведь так?
Стискиваю зубы и давлюсь рвущимися наружу словами. Любой разговор на ту тему заканчивается одинаково, из раза в раз, поэтому нет никакого смысла его снова заводить. Я защелкиваю поводок на ошейнике Марсика и, не говоря ни слова, вылетаю на улицу. Свинцовое небо, низко нависшее над городом, все еще разливается над Питером холодным дождем. Я лезу в карман за телефоном, чтобы позвонить своей лучшей подруге Верке и уточнить какие продукты надо будет купить по пути к ней на дачу, но телефон выскальзывает из непослушных пальцев и с громким треском разлетается от соприкосновения с асфальтом. Я наклоняюсь над обломками и вздыхаю. Восстановлению явно не подлежит. Ну и черт с ним. Собираю крупные части разбитого смартфона и выкидываю их в ближайшую урну. Кое-как отковыриваю симку с мокрого асфальта и убираю в карман, придется заняться этим вопросом уже в воскресенье. Марсик, радостно прыгает по лужам, разбрызгивая воду во все стороны, а я послушно следую за собакой, надеясь, что новая работа поможет мне, наконец, привести в порядок мою жизнь.
Глава 2. Марк
Я сажусь за большой стол из красного дуба, ставлю на него локти и окунаю лицо в ладони. Все, что сейчас происходит, кажется нереальным. Да, сложности были всегда, но таких безвыходных ситуаций — никогда. А сейчас… Мой дорогой пухляш Жак, на кого ты меня оставил? Все это жутко не вовремя.
На столе стоит графин с пятнадцатилетним виски, а где бокал? Сколько раз просил не убирать его со стола! Главное бутылку они оставили, а бокал убрали. Надо все-таки поменять уборщиц на славянок. Я встаю, подхожу к бару и достаю оттуда хрустальный бокал, насыпаю в него льда и, уже у стола, наливаю чуть меньше половины люксового напитка.
Агата. Агата? Кого-то она мне смутно напоминает. Лицо кажется очень знакомым. Знавал я одну Агату в свои двадцать лет, но та была пониже и… пострашнее. Или нет? Черт совсем не помню ее лица. И фамилия была другая. То ли Смирнова, то ли Симонова, то ли еще какая «-ова». Но никак не Лушкевич. Да и не похоже они. Надо же как бывает, сразу двух Агат в жизни повстречал.
В дверь настойчиво стучат.
— Да! — не оборачиваясь кричу я.
— Прохлаждаешься? — слышится веселый голос Ильи, моего старого друга и, по совместительству, управляющего рестораном «Есенин». Мы с ним прошли через огонь и воду, но того, что происходит сейчас, не было никогда.
Я оборачиваюсь, показываю ему бокал с виски и сажусь на край стола. Илья выразительно смотрит на меня, потом на бокал, потом снова на меня.
— Да наливай уже, — снисходительно говорю я, зная, что эти гляделки могут продолжаться довольно долго.
Илья проделывает те же манипуляции, что и я минуту назад.
— Кто это был? — спрашивает он, наливая виски рядом со мной.
— Лушкевич.
— Кто-о-о? — с восклицанием спрашивает Илья.
— Агата Лушкевич! — рычу я. — Бывший шеф «Трех Китов».
— Это же ресторан Боровикова.
— Да. Мы ели там пару раз.
— Было, кстати неплохо.
— Даже довольно вкусно, — усмехаюсь я, делая очередной глоток.
— А почему бывший? Ее уволили?
— Если я правильно понял, он решил сменить формат и выписал шефа из Амстердама.
— А она?
— О, эта амбициозная дамочка, не захотела становиться су-шефом и с пятью окладами отправилась покорять гастрономические вершины.
— Похвально! Амбиции мы любим, — лукаво улыбается Илья. — И что? Ты намерен ее взять? Она ко всему еще и красивая.
— Я уже ее взял!
— С ума сошел? Повелся на красивое личико? Старик, такой расклад нам не к месту сейчас. Ты же знаешь всю ситуацию.
— Во-первых, всю ситуацию я знаю гораааздо лучше тебя, — я сверкаю в него взглядом. — Во-вторых, я никогда не выбирал персонал за внешность…
— Правда, что ли? — вскидывает брови Илья.
— Это было давно и всего один раз, — отмахиваюсь я. — Если бы я руководствовался внешностью, ты бы у меня не работал.
— Ну да, ну да. Миллионы женщин поспорят с тобой, друг мой, — нагло ржет Илья, развалившись в кресле напротив моего стола.
— А в-третьих, она реально знает толк в своем деле, — я не обращаю внимания на его самопиар. — «Три Кита» расцвели при ней, кухню она знает “от” и “до”.
— И ты конечно же проверил ее, а не поверил на слово, — пристально смотрит на меня мой управляющий.
— Что? — не понимаю я.
— Ты проверил ее перед тем как брать к нам? Ты уверен, что она справится с меню Жака? Или тебе просто показалось?